Наказаны любовью - Наталья Гилева

Сабрина не стала его переубеждать. Она хотела знать правду, но сказать ей это может только Кристина.

Карлос и Виктория стояли рядом. На улице раздался очень сильный раскат грома, такой, что даже стекла в доме, зазвенели. Сверкнула молния, и обрушился дождь.

Кристина вздрогнула от раската грома. Она уже ничего практическим ничего не видела. Быстро стемнело. Сверкнула молния, осветив все вокруг. Первые капли, тяжелые, редкие упали на землю с такой силой, что слышно было, как они разбиваются на мелкие брызги. Не успела Кристина подумать о том, что надо где-то укрыться, как небо развернулось, и дождь пошел стеной, ничего не было видно в шаге от себя. Женщина поднялась. До машины она не доберется. Оставался один выход — поспешить к дому. Она сделала шаг и поскользнулась, наступив на камень, вокруг уже бежали ручьи грязной воды. Кристина непременно упала бы, если бы ее вовремя не подхватили крепкие руки, прижав к мужскому телу. Грубо, властно, с долей отчаяния.

— Я так испугался, — Роберто все еще тяжело дышал, он увидел ее до дождя, когда молния осветила все вокруг, словно указывая путь. — Слава богу, что я нашел тебя, — сколько же чувств было в голосе.

Кристина была рада, что она не одна.

— Роб, я так испугалась, — она прижалась к нему.

Дождь лил как из ведра. Роберто подхватил ее на руки, прижал к себе, защищая от дождя. Держа ее на руках, словно драгоценную ношу, он направился к дому. Распахнув дверь, Роберто сделал шаг внутрь, внося Кристину в свой дом.

Словно в замедленном действии, он видел себя со стороны: он вносит ее в свой дом, который строил для нее. Для нее одной. Никого больше он не хотел видеть в этом доме. Только он и она. 26 лет назад он нашел это место. 25 лет — он строил дом, в глубине души верил и надеялся, что наступит день, когда он сможет перенести ее на руках через этот порог. Этот шаг — шаг из настоящего в прошлое, из прошлого — в настоящее, из настоящего — в будущее.

Роберто подошел к дивану, не выпуская ее из рук, освещаемые лишь только вспышками молниями, словно искрами пламени их любви, которая вырвалась, ничем не сдерживаемая, накрыла их своей волной. Сил сопротивляться и противостоять этому чувству, что так внезапно у них украли, лишив их друг друга, больше не было. Роберто медленно поставил ее на пол, убрал мокрые волосы с ее лица, она уютно устроилась в кольце его рук, самом желанном для нее месте. Дождь барабанил в окно. Гром гремел, словно ругаясь на всех и вся, что посмели встать между ними. Молния вторила ему в след, сверкая, создавая иллюзия нереальности происходящего, окутанные вспышками, освещаемые самой природой, они забыли обо всем. Ничего не осталось, только они одни в целом мире, на всей планете.

Роберто медленно, словно не веря, что это не сон, что она реальная, что она перед ним, потянулся к ее губам. Крис, словно завороженная, держалась за него, боясь отпустить, боясь вновь потерять. Не говоря ни слова, лишь осязая руками, медленно сгорая в пламени близости тел, два одиноких человека воссоединились, их души расцвели, излечивая раны, сердца стучали в унисон, дыхание сбивалось, но возрождалось в дыхание другого. Надежда наполняла сердца. Попав в сказку, благодаря буйству природы, они отбросили все свои мысли, забыли об обидах, стерли из памяти горесть разлуки, выжгли из сознания момент расставания. Они в эту ночь просто стали мужчиной и женщиной. Обыкновенными, реальными. Роберто тянулся к ее губам, наслаждаясь их мягкостью, податливостью. Крис рванула ворот его рубашки, она так жаждала прикоснуться к нему. Она уже практически забыла, как это быть с ним, но руки помнили, тело выгибалось, приспосабливаясь. Роберто радовала ее нетерпеливость. Ее стремление познать. Он и сам торопился раздеть ее. Как же много было одежды. Где они раздевались, в каком месте оставляли части своей одежды, никто из них не мог понять. Стон, хриплое дыхание. Шепот имен. Восторгу не было предела. Ему казалось, что он не выдержит. Крис боялась проснуться, это же ведь только сон. Она так торопилась, так старалась успеть, ее руки дрожали. Роб поддерживал ее, ни на секунду не выпуская, не давая опомниться. Он не мог бы остановиться, его руки были везде, она все также прекрасна. Изящна. Она идеально подходит ему. Он это сразу понял, когда увидел ее впервые. Сейчас же вновь убеждался в этом.

— Ты моя, только моя, — выдохнул он в ее губы, сминая их.

— Люблю тебя, — простонала Крис, и слезы полились из ее глаз, от той нежности, что он дарил, от той ласки, что пробуждал в ней эти забытые ощущения. Он ее мужчина. Ее Роб. С ней рядом.

Роберто услышал, то, что жаждал услышать все эти годы. Она его любит. Любит. Раскат грома, такой сильный, что прокатился по полу, стенам дома, заставил раскрыть его глаза. Он вновь видел. Он вновь ощутил краски жизни. Только одна женщина могла дать ему это. Его Кристина. Она вновь вернула ему желание жить.

Роберто и Крис столько лет, вдали друг от друга, в присутствии людей, но одинокие друг без друга, обретали то, чего их лишили…

Мужчина и женщина, раненные, но стремящиеся излечить боль друг друга. Цепляясь за маленькую надежду, за маленькую возможность, подаренную им самой судьбой. Они не знали, что будет завтра, они не знали, будут ли вместе, сегодня все отошло на второй план, сегодня все было забыто…

Раскат грома. Отблеск молнии, словно природа в последний раз удостоверилась в том, что они вместе, убеждаясь, что сама вселенная на их стороне, осветила их, убаюкивая звуком идущего дождя, пряча их от всех за своей пеленой…

Глава 22

Сабрина уже успокоилась. Даниэль пытался отправить ее спать. Карлос пытался ему помогать. Виктория не хотела уходить. Она видела, что Даниэль нервничает.

— Как ты думаешь, где может быть мама? — Сабрина выглянула в окно. — Я очень надеюсь, что с ней все в порядке. На улице такая погода. Как она сможет добраться домой?

— Вот это меня и беспокоит, где она может быть.

— Я могу предположить, — начал Карлос и замолчал. — Что именно сказала Паула? — обратился он к Даниэлю.

— Она сказала, что мама здесь все закончила на сегодня и собиралась ехать домой.

— Она не домой собиралась. Я теперь понял, — Карлос поднялся с дивана, — она поехала работать.

— Объясни, — попросил Даниэль.

— Энрике дал