Наказаны любовью - Наталья Гилева

обстановка и приятная женщина, главное молчаливая — это то, что ему нужно было в данный момент.

Даниэль поцеловал Викторию на пороге. Радость от взаимной близости невозможно было скрыть, их глаза светились. Они рассмеялись и зашли в дом, повернувшись, они увидели Рамону, улыбка сползла с их лиц.

— Теперь понятно с кем ты провела ночь, — сухо произнесла Рамона.

— Бабушка, давай не будем ругаться. Я уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения.

— Пожалуйста, — Даниэль попытался вмешаться.

— А вас, молодой человек, не приглашали в этот дом.

— Приглашали. Это мой гость. Я еще пока живу в этом доме и имею кое какие права.

Мануэль услышал громкий разговор и поспешил сообщить об этом Паломе.

— Мы не для этого тебя воспитывали, чтобы ты начала таскаться с каждым встречным.

— Я не позволю вам так говорить о Виктории.

— Даниэль, не первый встречный, и как вообще ты можешь так говорить обо мне? Я что давала повод?

— Конечно, ты не ночевала дома, ты провела эту ночь с ним.

— Я не обязана отчитываться. И потом мы живем не в 19 веке.

— 19 век или 21 — но порядочные люди соблюдает правила приличия. Ведут себя достойно.

— Твои обвинения несправедливы, — Виктория старалась говорить спокойно, но переломить сопротивление Рамоны у нее не получалось.

— Вы можете не беспокоиться, я собираюсь жениться на Виктории.

Виктория ахнула. Она удивленно посмотрела на Даниэля.

— Нет, не надо, спасибо, — она не хотела, чтобы он женился на ней по указке или требованию. — Я не собираюсь выходить замуж только потому, чтобы соблюсти какие нормы поведения, которые удобны моей бабушке.

— Это не главная причина, — Даниэль тронул ее за руку. — Ну что ты?

— Моя жизнь касается только меня, — Виктории хотелось плакать, ну почему все так происходит: такое хорошее было утро, а потом с появлением Херардо все пошло не так, сначала в доме у Кристины чуть не произошел скандал, так теперь вот дома Рамона требует объяснений.

— Пока ты не забеременеешь и не принесешь в подоле.

— Это тебя не касается, — Палома спускалась по лестнице. — Если Виктория решит родить, значит она это сделает, но ты не сможешь ее уберечь от опрометчивых поступков. Я не позволю тебе вмешиваться в ее жизнь, мешать ее отношениям с этим молодым человеком.

— Мама, — Виктория не верила своим глазам и ушам.

— Палома, — Рамона осеклась. — Что ты себе позволяешь?

— Виктория моя дочь.

— Ты мать? Ну наконец-то ты об этом вспомнила — так вот как мать — расскажи своей дочери о том, как надо себя вести. А вас я прошу уйти, вы уже и так натворили дел. Вы вносите разлад в нашу семью, — Рамона сказала это с издевкой, пытаясь заставить Даниэля чувствовать вину.

— Раз я тому причина, то мне следует остаться, и…

— Даниэль, — Виктория тронула его за руку, — пожалуйста, — ей было так стыдно, что он стал свидетелем всего этого.

— Вместе проще все объяснить.

— Нам не надо ничего объяснять, — вмешалась Рамона. — Вас просят уйти, так сделайте милость, последуйте просьбе моей внучки, которая стала себя вести, как ее отец, который тоже не проводит ночи дома.

Даниэль вздрогнул. Роберто не было дома.

— При чем здесь папа, не трогай его хотя бы, — попросила Виктория.

— Если надо будет поговорить с сеньором Роберто, я поговорю с ним опять. Хотя, мы с ним уже обсудили этот вопрос, он не против наших отношений.

Рамона осеклась. Роберто принял этого молодого человека, несмотря на то что он сын этой Кристины.

— Рамона успокойся.

— Уйдите, у нас семейный разговор, а вы еще не стали членом этой семьи.

— Стану, это вопрос времени.

— Нет, не надо, прошу тебя, — Виктория смотрела ему в глаза. — Пожалуйста, уйди. Я потом тебе позвоню, спасибо, что проводил меня.

Она закрыла за ним дверь.

— Ты решила пойти по дорожке своего отца? — Рамона села на диван, она не собиралась кричать, можно и спокойным тоном так задеть человека, но сейчас ей было понятно одно — Палома начинает поправляться, и она встает на сторону дочери, все не так, как она планировала. Роберто отдаляется, Виктория крутит роман с этим проклятым Даниэлем.

Виктория молчала, она не знала, что ей сказать.

— Твой сын никогда не приводил в дом своих женщин, — Палома присела напротив.

Две женщины, сидящие напротив друг друга, вели отвратительный разговор.

— Ну до этого он не опустился, но все не за горами, раз он разрешил эти отношения, то поверь, скоро и он приведет в дом женщину.

— Думаю, что это тебя совершенно не касается. Это ведь только моя проблема. Мы сами разберемся.

— Что ты за женщина? Где твое достоинство? Твой муж всю жизнь гуляет от тебя, а ты на это спокойно реагируешь.

— Он давно мне…, — Палома замолчала, — это наши дела, — она улыбнулась. Нас все устраивает. У него своя жизнь, у меня своя. Виктория наша дочь, мы сами решим, что и как делать. В данный момент ничего противозаконного и противоестественного нет.

— Что с тобой произошло?

— Я просто открыла глаза.

— Мама, раз у каждого из вас своя жизнь — разведитесь с папой, — Виктория вообще не понимала, что их держит вместе.

— Никогда, — Рамона встала. — Ни один член нашей семьи никогда не разводился, не бывать этому. Мы выбираем спутников жизни — и это навсегда. Если ты выйдешь замуж, то у тебя будет один муж, — она обернулась, — и Даниэлю не бывать им.

Виктория устало опустилась на диван.

— Все будет хорошо, — Палома не знала, как успокоить дочь. Она не знала, как себя вести рядом с ней, что говорить.

— Порой мне просто не хочется возвращаться в этот дом. Как же я понимаю папу, — она встала и ушла к себе.

Палома устало вздохнула. Сколько же она потеряла времени. Она совершенно не знает свою дочь.

Мануэль встал позади нее.

— У вас все получится. Надо просто верить и стремиться, — он тронул ее за плечо, Палома чуть склонила голову, как бы ей хотелось верить в его слова.

Кристина не могла подобрать слова, чтобы начать разговор, чтобы сказать то, что они так тщательно скрывали от нее с Рафаэлем. Теперь же прошлое стучится в двери, оно нависло над их семьей.

— Девочка моя, иди сюда, — Кристина попросила присесть ее рядом. Она поправила ее волосы, убрала прядь за ухо, заглянула в ее глаза, вспомнив, как первый раз увидела ее, приложила к своей груди.

— Ты же моя мама? — Сабрина смогла это спросить. — Ведь это правда?

— Правда бывает разной и для каждого она своя. Все зависит от