Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

то же время втаскивал на вал других солдат; фельдфебель Исаев, бросившись на штурм, забыл вытянуть шашку и потому первого напавшего на него турецкого солдата он задушил руками, после этого он вытащил шашку и зарубил ею еще пять турок; барабанщик Демин ворвался в толпу турок и начал разить их направо и налево тесаком.

Овладев всеми укреплениями правого берега реки и ведя бой в городе, русские войска отрезали укрепления левого берега от их баз и источников воды, без которых левобережные укрепления долго держаться не могли.

Здесь может вполне законно возникнуть вопрос, почему комендант крепости Гуссейн-паша не использовал свои довольно значительные резервы для нанесения контрудара русским войскам в тот момент, когда они еще не являлись полными хозяевами положения на правом берегу реки. Ведь если бы основные силы этих резервов еще ночью были введены на Карадагские высоты, а затем брошены оттуда в контратаку на укрепления первой группы, более чем вероятно, что русским войскам не удалось бы овладеть укреплениями Араб и Карадаг.

Объяснение этому надо искать в энергичных действиях колонн генералов Комарова и Черемисинова, которые значительно превысили то, что требовалось от них диспозицией на штурм.

У гарнизона крепости Каре после падения основных укреплений остался лишь один выход из создавшегося положения - попытаться прорвать кольцо окружения и спастись бегством. Такое решение и было принято комендантом крепости, но осуществление его носило в значительной мере стихийный характер. В 8:00 18 ноября с высот между Лаз-тепеси и Тохмахом начали спускаться густые и нестройные толпы турецких войск, двигавшиеся в основном на запад.

К этому времени расположение русской пехоты западнее Карса не обеспечивало успешного решения задачи преграждения путей прорыва турецких войск из Карса. Задачу эту пришлось поэтому возложить на русскую кавалерию, и она была поставлена 14 эскадронам и сотням Щербатова и 19 эскадронам и сотням Шереметьева. Беспорядок и неорганизованность, с которыми шли на прорыв турецкие войска, благоприятствовали действиям русской конницы.

Меньшая часть турецкой пехоты была задержана русской пехотой, отброшена обратно к укреплению Тохмас, окружена и взята в плен. Большей части турецких войск удалось прорваться через линию русской пехоты, но при этом они расстроились и раздробились на отдельные группы, которые затем русская конница последовательно окружала и брала в плен. Так было взято в плен 5000 человек восточнее Бозгалы, 3000 человек у Чифтлика и Джавры и примерно столько же к западу от Аравартана. Прорваться удалось лишь небольшой группе в 30-40 турецких кавалеристов, в числе которых были и многие высшие турецкие начальники во главе с Гуссейном-пашей.

Всего 18 ноября было взято в плен 18 000 турецких солдат и офицеров, в том числе пять пашей. Кроме того, в госпиталях было взято 4500 больных и раненых. Захоронено было более 2500 турецких трупов. В качестве трофеев русским войскам досталось 303 орудия разного калибра, несколько тысяч ружей и огромные склады с запасами всякого рода.

Войска русского осадного корпуса потеряли около 2300 человек убитыми и ранеными, из них 1000 человек у Канлы.

Одной из важных причин успеха взятия Карса был выбор ночного времени для штурма. Гарнизон турецких укреплений лишился возможности использовать свое основное преимущество: прицельный огонь с дальних дистанций. Турецкий огонь открывался с 200-300 шагов и велся наугад. В силу этого русские войска несли небольшие потери. Это обстоятельство дало возможность вести штурм высокими темпами, с полным соблюдением внезапности, и создало выгодные условия для применения штыкового удара. Именно там, где внезапность была соблюдена, результаты штурма укреплений были наилучшими (под Суварями, Хафизом, Карадагом и Арабом). Там, где внезапность нарушалась, штурм не давал хороших результатов (например, под Канлами). Следует положительно оценить меры, которые были приняты русским командованием для сохранения внезапности.

План штурма, изложенный в диспозиции, содержал ошибки, осуществление которых при штурме могло бы лишить русские войска победы. Лазарев в своей диспозиции был связан требованиями, которые ему предъявили главнокомандующий и Лорис-Меликов. Первый предписывал: «Попытка же к овладению Карадагом, как предприятие в высшей степени трудное, дозволяется только в случае таких благоприятных обстоятельств, которые вряд ли могут представиться, как то: полная паника обороняющегося»(5). Ему вторил Лорис-Меликов: «Попытка к овладению (Арабом и Карадагом. - Я.Б.) должна быть произведена лишь в том случае, если бы гарнизон турецкий, оставив или совершенно ослабив прикрытие своего укрепления, направился бы на плоскость для оказания помощи войскам, защищавшим Хафиз, Сувари и Канлы»(6). Выходит, что главное командование Кавказской армии и Действующего корпуса планом штурма отвергло как раз то, что имело своим прямым следствием падение Карса, - взятие укреплений Араб и Карадаг.

Не на высоте было и руководство ходом самого штурма главным русским командованием. Главнокомандующий в руководство штурмом не вмешивался, и это было, пожалуй, наилучшим, что он мог сделать. Генерал Лорис-Меликов руководил ходом штурма совершенно недостаточно. Более того, когда ему донесли о взятии Карса, он этому не поверил, заявив главнокомандующему: «Подождем телеграфировать государю, я поеду убедиться, в самом ли деле взят Карс»(7).

Наоборот, Лазарев сделал много для успеха штурма. В процессе подготовки штурма он принял меры, которые впоследствии блестяще себя оправдали во время штурма. Он широко организовал и систематически проводил ночные поиски русских разведчиков и охотников. Следствием этой поисковой деятельности было то, что сторожевые посты турецкого гарнизона были оттеснены почти к самым веркам крепости, а бдительность гарнизона была притуплена. Организовал Лазарев также борьбу с контраппрошными действиями гарнизона и демонстративные действия, без чего невозможен был бы успех штурма. Диспозиция Лазарева удачно провела также нацеливание колонн на объекты штурма: части, штурмовавшие их с фронта и фланга, двигались почти прямолинейно перед собой, что очень важно в ночных условиях. Лазарев заставил охотников тщательно изучать подступы к укреплениям (впоследствии это очень пригодилось) и организовал придачу колоннам проводников из местного армянского населения. Он подхватил весьма ценную инициативу своих подчиненных о переносе времени штурма на ночь, и это явилось одной из главных причин успеха штурма. Положительно следует расценить и руководство Лазарева в самом ходе штурма - он организовал захват Канлы после первой неудачи и подхватил инициативу Фадеева в захвате Карадага.

В ходе штурма колонны не получали от штабов даже информации о развитии боя. Основное руководство ходом штурма легло на начальников отдельных колонн. Успех штурма в значительной мере обеспечила их удачная инициатива, восполнившая во многом и недочеты плана штурма, и недостаточность руководства со стороны высшего начальства. К таким инициативным начальникам надо отнести Фадеева, Алхазова, Рыдзевского. Каждый из них дал очень много для общего успеха штурма.

Нельзя