Не от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Света, мне нужно сказать вам жутко важную штуку. Так что вы приготовьтесь. Кстати, куда мы сегодня пойдем?
– Мне все равно…
Они встали и медленно пошли к улице. И она вновь ощутила ту пустоту в груди, которая иногда ее поднимала, и тогда ноги почти не касались асфальта.
– Ну, в этом театре мы с вами были… Светлана, наступит время, когда забелеют такие объявления: «Тресту номер – шестнадцать требуются настоящие мужчины». Это я о себе.
Она привыкла к его шуткам, не привыкнув к их неожиданному превращению в свою противоположность. И теперь ждала серьезной мысли.
– В филармонию билетов нам сейчас не достать… Света, вы, наверное, заметили, что девушки любят инспекторов уголовного розыска. И правильно делают, потому что это веселые, энергичные, нахально–вежливые и даже галантные ребята. Я опять–таки говорю о себе.
Они уже прошли квартал, миновав театр и филармонию. Впереди мельтешили огни рекламы и оскаленные силуэты гигантских тигров.
– Ну, в цирк мы не пойдем. Все, что они делают, я тоже могу… Теперь о моем характере: он у меня неплохой, но есть.
Она заметила случайно – рыжий парень шел сзади, рассеянно поглядывая на витрины.
– Он идет… за нами, – тихо сказала Светлана.
Вадим обернулся:
– Как только догонит, я проверю у него документы.
Они поровнялись с кинотеатром.
– Ну, тут две серии… Светлана, что касается отношения к женщине, то я за равноправие. Одно время даже собирался писать диссертацию на тему «Вопросы эмансипации женщины в песне «Из–за острова на стрежень…».
Легонько, скорее, не движением руки, а приказом мысли, он повернул ее в тихий переулок, в котором оказался–таки бар.
– Ну, пиво вы не пьете… С другой стороны, хотя это и не главное, но мне надоело обедать в чебуречной под названием «Чебурашка»…
– Как?
– Я хотел сказать в чебурашечной под названием «Чебуречка».
Инспектор вдруг остановился, проявив интерес к большой стеклянной доске на стене.
– Светлана, вы бывали когда–нибудь в шахматном клубе?
– Нет.
– А что нам мешает зайти?
Она удивилась, не поняв чему: тому ли, что он предложил зайти в шахматный клуб, тому ли, что никогда здесь не была. Но это удивление жило несколько секунд, после чего ей жутко захотелось в этот клуб.
Они разделись в подвальном гардеробчике и прошли в зал…
Видимо, шахматные поединки проходили на эстраде, под демонстрационной доской. Но сейчас эстрада пустовала. В освобожденном от стульев зале был образован плотный людской круг, в центре которого за столиком сидело двое, молча уставившись в деревянные фигуры. Женщина и мужчина.
– Товарищи, пропустите даму, – вполголоса просил Вадим вклинивая плечо.
Они выбились в первый ряд. Светлана разглядывала играющих, догадавшись, что они сошли сюда с эстрады, чтобы любители могли лучше их видеть. Женщина средних лет в черном, свободном платье, с почти красивым, но каким–то диковатым лицом. Лысый мужчина в очках. Интерес, видимо, в том, что женщина играет с мужчиной, да еще, наверное, выигрывает.
В шахматах Светлана не разбиралась, поэтому стала разглядывать публику. Почти одни мужчины, почти все в очках. В домино играют другие – там веселее, там с прибаутками.
– Сдаюсь, – густым, но звучным голосом сказала шахматистка.
Лысый мужчина отер лоб, улыбнулся и пожал ей руку. Он радовался? Чего же удивительного, что обыграл женщину.
– Кто еще? – спросила шахматистка.
Из толпы вышел желающий – не пожилой, не лысый, не в очках… Рыжий, тот.
Она потянула инспектора за рукав:
– Который шел за нами.
– Наверное, тоже любитель шахмат.
Рыжий сел за столик и сделал первый ход. Шахматистка ответила. Светлана подняла взгляд на инспектора – тот смотрел на шахматистов не мигая. Ей показалось, что он следит не за ходами, а за чем–то другим.
– Вадим, это интересно? – решилась спросить она.
– А вы присмотритесь, – посоветовал инспектор, отпуская их взглядом.
Ей захотелось – почему же не раньше? – присмотреться и увидеть то интересное, что видел инспектор. Но шахматистка спокойно переставила фигуру. Рыжий вроде бы демонстративно поскреб рыжий затылок и тоже сделал ход. Шахматистка задумалась – надолго, минут на пять. Но рыжий не стал дожидаться и переставил очередную фигурку. Как же так? Светлана не умела играть в шахматы, но определенно знала, что ходит каждый игрок по очереди. Может, она просмотрела? Тогда она, как и Вадим, въелась неотступным взглядом в руки игроков. Нет, она не ошиблась – рыжий делал больше ходов, чем женщина. И лысый так? Чего ж удивительного, что мужчины выигрывают… У доминошников не так.
– Вадим, почему она не всегда ходит?
– Всегда.
– Я не вижу…
– Иногда она двигает фигуры не рукой.
– А чем? – почему–то испугалась Светлана, глянув под столик, на ее ноги.
– Мыслью.
Она чуть было не спросила: «Какой мыслью? Той, которой мы думаем?» Но это же страшно. Теперь Светлана смотрела не на ее руки, а на фигуры. И увидела… Одна маленькая штучка, кажется, называется пешкой, вздрогнула, дернулась и миллиметровыми шажками перешла на следующую клетку. Вот почему тут столько мужчин в очках… Доминошники так не умеют. А если эта черная шахматистка незаметно дует? Светлана зацепилась взглядом за ее губы…
– Ничья, – сказал рыжий, дерзко сгребая шахматы.
– Молодой человек, в Васюках вас бы избили, – зло улыбнулась шахматистка.
– А я туда и не собираюсь, – заявил рыжий, пропадая за толпой, как за стеной.
– Товарищи, прошу антракта, – устало попросила шахматистка.
Напряжение, которое цементировало людей, растопилось объявленным перерывом. Живой круг стал разжиматься, редчать, заполняя собой весь зал. И стало видно, что народу собралось много.
Шахматистка встала и неожиданно подошла к ним:
– Тоже интересуетесь, гражданин Петельников?
– А вы разве не болеете?
– Мне стало лучше.
– Придется сообщить Рябинину, что вам стало лучше и теперь вы гроссмейстер.
– Я парапсихолог. Знаете, что это такое?
– Разумеется, парапсихолог – это студент, получивший пару по психологии.
– Все шутите… Кстати, передайте своему молодому рыжему человеку, что он украл не ту фигуру.
– А есть еще и та? – обрадовался инспектор.
Светлана вдруг покрылась мелкими и розовыми пятнышками. Она и раньше думала о той преступнице, которая погубила ее мать. Она бы ей сказала, она бы ее спросила… Но, догадавшись, что эта мошенница стоит перед ней, Светлана ощутила лишь жар в щеках да приступ неминуемых слез.
Рука инспектора твердо и мягко опередила эти слезы и вывела ее из шахматного клуба на свежий воздух.
– Светлана, я продолжу… У меня есть кое–какие недостатки. Например, я много ем, не терплю романов про любовь и теряю галстуки…
– Да…
– Вы согласны?
– С чем я согласна?
– Не с чем, а на что.
– И на что?
– На мое предложение.
– На какое
