Море серебряного света - Тед Уильямс

По меньшей мере потом ему разрешили самому выйти из района пристани и вернуться в башню. У службы безопасности не было приказа что-то делать с ним, даже задерживать его, пока он оставался на острове. Слабое утешение.

Весь потный, несмотря на холодное утро, Пол стоял внутри вестибюля с лифтами, не зная, что думать и что предпринять. Не значит ли все это, что они слышали его разговоры и знают, что он собирается предать Джи Корпорэйшн, обвинив их в неподобающем обращении с дочкой хозяина? Или это все чистая случайность?

Он должен поговорить с Финни. Иначе он точно сделает то, что ему отчаянно хочется сделать: вернуться в свою комнату и напиться вдрызг. Нет, от должен быть невинен и трезв, как стеклышко.

Очередной помощник Финни заставил его ждать двадцать пять минут. Из окна открывался великолепный вид на город — разрывающий сердце вид на город, до которого было не добраться, хотя он казался так близко, что протяни палец и ткнешь в шпиль Речной Башни.

Наконец ему разрешили войти. Финни как раз заканчивал разговор. Он поглядел на Пола, странным образом его глаза были почти не видны за очками.

— Что случилась, Джонас?

— Я… мне не разрешают уехать с острова. Служба безопасности.

Финни спокойно глядел на него.

— Почему?

— Не знаю! Что-то не в порядке с моим значком. Они сказали, что он не нравится службе безопасности.

— Оставьте значок моему помощнику. Мы проверим, в чем дело.

Пол испытал чувство облегчения.

— Тогда… могу ли я взять небольшой отпуск? Мне нужно кое-что сделать в Новом Орлеане. — Наступила тишина, и Пол понял, что должен объяснить побольше. — Моя мать умерла. Мне надо позаботиться о похоронах.

Финни посмотрел на свой блокнот, хотя его экран был пуст.

— Так печально слышать это. Мы сделаем всё необходимое.

— Но я хочу сделать всё сам.

Финни опять посмотрел на него.

— Хорошо. Оставьте значок моему помощнику.

— Но я хочу уйти, прямо сейчас! Уехать с острова, сделать то, что должен. Я хочу сказать… что вы не имеете права держать меня здесь. Не давать мне уехать.

— Но, мой дорогой Джонас, почему вы так торопитесь? Безусловно вы можете сделать все распоряжения через сеть, и с еще большим успехом. Все эти процедуры службы безопасности могут показаться вам глупыми и мелочными, но, поверьте, они очень серьезны. Смертельно серьезны. Если кто-нибудь пытается уехать с острова — или, наоборот, приехать на остров — без правильно оформленного значка, то я даже боюсь себе представить, что с ним может произойти! — Финни позволил себе слегка улыбнуться. — Так что держитесь твердо и будьте хорошим мальчиком. Развлекайте мисс Жонглер. А мы все проверим… в свое время.

Вернувшись в лифт, Пол почувствовал, что ноги не хотят держать его. С трудом добравшись до свей комнаты, он выключил свет, аккуратно отключил стенной экран и пару раз проверил это, в почти полной темноте, нарушаемой только светом, лившимся в щель между портьерами, уселся на пол и надрался до чертиков.

Он видел, как пальцы касаются кнопки лифта, видел как свет рассвета, просачивавшийся в коридор, исчез, когда за ним закрылась дверь — видел, но ничего не чувствовал. Винные пары все еще кружили голову, он ничего не чувствовал и мало чего соображал. Но он знал, что сейчас раннее утро, и что еще одну ночь таких чудовищных снов ему не пережить.

Дверь зашипела, открываясь, обнажив внутреннюю дверь. Он привалился к ней, уперся головой в холодную раму, неуклюже набрал код и прижал ладонь к считывателю. Голова кружилась, и ему пришлось простоять еще несколько мгновений, хотя замок уже щелкнул.

Наконец он ввалился внутрь, и одна из горничных с удивлением посмотрел на него. В ее широко открытых глазах он увидел целую фабрику лжи.

— Ты настоящая, — сказал он. — Можешь врать.

— Куда вы направляетесь, сэр? — Она отступила назад, как будто приготовилась повернуться и убежать.

— Важные дела. Мисс Жонглер. Мы уходим. — Представление, которое он здесь разыгрывал, наконец заканчивалось. — О, прости. Мне что-то нехорошо. Нужно дать мисс Жонглер программу уроков — ей нужно знать, что мы сегодня будем учить. Я вернусь через пару минут.

Он пошел по коридору, тщательно пытаясь идти прямо.

«Я не пьян, подумал он. Нет, совсем нет. Я, черт меня подери, просто лопаюсь по швам».

Он постучал в дверь, подождал, постучал еще раз.

— Кто там?

— Я, — сказал он, потом, вспомнив о несомненно подслушивающих ушах, добавил, — мистер Джонас. Я должен сообщить вам план лекций на сегодня.

Дверь приоткрылась. На ней была белая ночная рубашка, мягкая, но непрозрачная, и еще она накинула на себя халат, хотя и не попыталась застегнуть его. Темные волосы, ничем не завязанные и на удивление длинные, рассыпались по плечам.

Ангел, подумал он, вспомнив слова призрака. Ты прекрасна, хотел он сказать, но, сохранив достаточно здравого смысла, поднял руку и смахнул со лба свои собственные волосы, мокрые от пота.

— Мне нужно поговорить с вами, мисс Жонглер.

— Пол! Что с вами произошло?

— Я болен, мисс Жонглер. — Он приложил пальцы к ее губам, неуклюже призывая ее к молчанию. — Возможно мне нужно немного воздуха. Не хотите выйти со мной наружу и мы поговорим о вашей сегодняшней работе?

— Дайте мне… Мне нужно одеться.

— Нет времени, — хрипло сказал он. — Я… мне действительно нехорошо. Вы можете выйти со мной?

Она явно испугалась, но постаралась не показать этого.

— Тогда дай мне одеть туфли.

Все, что он смог сделать — не дать себе навалиться на нее прямо в холле. Две служанки стояли у двери веранды, но даже на мгновение не притворялись, что работают; когда Пол о Ава подошли к ним, они опустили глаза и отошли в сторону.

— Но я настаиваю, мистер Джонас, — сказала Ава так, чтобы они услышали. — Вы действительно выглядите очень плохо. Давайте сделаем пару кругом по саду и вам станет легче.

Он почти чувствовал шок, охвативший благопристойных служанок, и замешательство своей ученицы. Его собственное злополучное смятении дошло до такой степени, что, только очутившись на дорожке сада, он вспомнил, что служанки Авы вовсе не были юными женщинами, жившими двести лет назад.

На этот раз Ава не пошла быстро в лес, но шла неторопливо, заботливо поддерживала Пола, с беспокойством спрашивала, как он себя чувствует, и настаивала на том, чтобы он выпил стакан чая с ромашкой и отправился в кровать. Только тогда, когда они оказались в мнимой безопасности кольца грибов, она обернулась к нему и бросилась в его объятья, сдавив его так сильно, что он едва не упал.

— О, Пол, дорогой Пол, где ты был? Почему ты не пришел вчера? Я так испугалась!

У него не было сил оторвать ее от себя, у него не было сил не на что. У него не были ни плана, ни решения. Он вообще не был уверен, что не сошел с ума.

— Твой друг, призрак. Он приходил ко мне. Показал мне… детей.

— Теперь ты веришь мне? — Она отклонилась назад, и посмотрела на него так, как будто может никогда не увидеть его опять. — Веришь?

— Я все еще не знаю, во что верить, Ава. Но я знаю, что должен уехать отсюда, каким-то образом. — Холодная тяжесть в груди. — Но я даже не могу остаться наедине с самим собой. Вчера я попытался уехать с острова, но меня не выпустили.

— Остров? — удивилась она. — Как странно. Мы живем на острове?

На него обрушились отчаяние и безнадежность. Что он собирается делать? Что он может сделать? Похитить и спрятать девочку, которая никогда не покидала это здание, дочку самого богатого человека на земле? Человека, у которого есть своя армия, танки и вертолеты? Человека с половиной мировых руководителей в кармане? Его колени ослабели, ноги подогнулись, и он упал на землю. Ава, все еще прильнувшая к нему, упала вместе с ним, на мгновение они сплелись вместе, девушка оказалась на нем, ее гибкое тело, на этот раз не прикрытое корсетом, прижалось к нему.

— Я не знаю, что делать, Ава. — Он чувствовал, что бредит, раздавленный отчаянием. Ее лицо было так близко, ее волосы покрывалом окружали их головы, и на мгновение они оказались в полутьме.

— Просто люби меня, — сказала она. — И все будет в порядке.

— Я не могу… Я не должен… — Но его руки уже охватили ее талию, быть пытаясь защитить ее, спасти от дрожи, пронзившей его тело. — Ты еще ребенок.

— Каменные стены, — напомнила она ему, и хихикнула, так неожиданно, что он едва не улыбнулся.

«И я шут судьбы». Цитата выплыла как рыба тихом ручейке, журчавшем в нескольких метрах от него. Шут судьбы. Он поднял голову и поцеловал ее. Она поцеловал его в ответ с простодушным восторгом ее возраста, ее дыхание участилось, но через несколько долгих секунд он оторвался от нее и сел. Трава, на которой они лежали, стала медленно распрямляться.