Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

части КСИР с островов Фарси, Абу-Муса и Большой Тунб и принял участие в операциях по разминированию Ормузского пролива. 25 сентября Соединенные Штаты прекратили морскую конвойную операцию «Ирнест Вилл» и объявили о сокращении своего военно-морского присутствия в Персидском заливе.

1 октября Иран восстановил дипломатические отношения с Саудовской Аравией, Кувейтом и Бахрейном, а также с большинством европейских стран, включая Великобританию, которая немедленно вывела из региона патрульный корабль «Армилла». Три недели спустя Тегеран прекратил рейсы танкеров и объявил, что терминал Харг вновь открывается для морского сообщения. Багдад увеличил экспортные мощности порта Умм-Каср, ожидая восстановления терминалов Мина аль-Бакр и Хор аль-Амайя. Вслед за этим «Ллойд» снизила страховые тарифы для судов, пересекающих Персидский залив, до довоенного уровня. Иранцы и иракцы начали восстанавливать нефтеперерабатывающие заводы в Абадане и Басре. К концу года добыча нефти в Иране и Ираке выросла до более чем двух миллионов баррелей в день, что позволило финансировать восстановление разрушенных инфраструктур.

В речи перед иранским парламентом 19 ноября Акбар Хашеми Рафсанджани исключил возможность возобновления военных действий. Пять дней спустя Тегеран и Багдад обменялись ранеными пленными, что открыло путь к полному обмену пленными, процесс которого займет двадцать один месяц. 29 декабря правительства двух стран договорились создать совместную военную комиссию, чтобы закрепить выполнение режима прекращения огня и избежать инцидентов, способных вновь разжечь конфликт. Вооруженные силы обеих сторон вернулись на свои довоенные позиции.

14 февраля 1989 года аятолла Хомейни издал фетву (религиозный указ), приговорив британского писателя Салмана Рушди к смертной казни за богохульство после публикации его знаменитых «Сатанинских стихов». Верховный лидер, несомненно, пытался отвлечь внимание от поражения Ирана от Ирака, а также отвлечь внимание от внутренних проблем Ирана и подтвердить силу шиитского ислама, чтобы представить себя в качестве защитника мусульманского мира. Тем самым он заставил весь иранский политический класс снова радикализироваться, что резко приостановило попытки наладить отношения с Западом. До самого конца старый лев был бескомпромиссен со всеми, кого он обвинял в игре на руку Соединенным Штатам и авторитарным светским исламским режимам.

5 мая 1989 года Аднан Хайраллах, харизматичный министр обороны Ирака, погиб при взрыве своего вертолета во время инспекционной поездки в Курдистан. Его смерть сразу же породила множество слухов. Одна из версий обвиняла Саддама Хусейна, утверждая, что Саддам хотел избавиться от своего двоюродного брата, потому что его растущая популярность затмевала его собственную. Сегодня большинство бывших генералов обвиняют в этом сыновей Саддама и одного из его зятьев. Удэй, Кусай и Хусейн Камель якобы договорились устранить человека, которого они считали своим главным конкурентом на пост диктатора. В случае смерти Саддама эти три человека планировали создать более молодой исполнительный комитет, который заменит их отца и тестя. Потеряв Аднана Хайраллаха, Ирак потерял одного из своих лучших генералов и одного из немногих людей, способных вразумить Саддама Хусейна. Его смерть сопровождалась отодвиганием на второй план генерала Маахира Абдул Рашида, которого подозревали в чрезмерных амбициях.

3 июня 1989 года аятолла Хомейни умер от внутреннего кровотечения в возрасте восьмидесяти шести лет. Саддам Хусейн ликовал от этой новости, надеясь, что смерть Хомейни ускорит процесс нормализации Ирана и позволит ему продвинуться в реализации других проектов. Легенда гласит, что Верховный лидер призвал Акбара Хашеми Рафсанджани и Али Хаменеи к своему смертному одру, чтобы, воспользовавшись последними минутами ясности, назначить их на будущие должности. Истина представляется более прозаичной. Когда эти двое вошли в спальню аятоллы Хомейни, он уже не мог говорить. Это дало им несколько минут, чтобы разделить власть между собой. В этот момент Рафсанджани совершил единственную ошибку за всю свою долгую политическую карьеру. Он позволил Али Хаменеи сменить Хомейни на посту Верховного лидера, несмотря на то, что у него были прекрасные аргументы, чтобы претендовать на эту должность: он был старше (пятьдесят четыре года, а Хаменеи – сорок девять), более квалифицирован, харизматичен и имел гораздо лучшие связи, чем его соперник.

Однако именно эти достоинства убедили его в том, что на посту президента он будет обладать большей властью. Он был уверен, что получит преимущество, используя свои связи, состояние и госинституты, и что Али Хаменеи не хватает харизмы, чтобы сравниться с влиянием аятоллы Хомейни. Остальное – история. Оба человека стали аятоллами. После столь долгого ожидания они, наконец, достигли вершины иранской власти. Им предстояло разделить ее на долгие годы. Ассамблея экспертов назначила Али Хаменеи новым Верховным лидером, а Акбар Хашеми Рафсанджани был избран, а затем переизбран президентом республики, после чего был назначен главой Совета по обсуждению целесообразности, а затем Ассамблеи экспертов.

Теперь, когда Мир-Хоссейн Мусави больше не был им нужен, эти два человека внесли изменения в Конституцию, упразднив должность премьер-министра. Мусави на двадцать лет погрузился в безвестность, а затем вернулся в политику во главе оппозиции на президентских выборах 2009 года. Хотя Акбар Хашеми Рафсанджани, очевидно, оставался самой влиятельной фигурой режима, последнее слово по наиболее важным вопросам всегда оставалось за Али Хаменеи. Соперничество перешло в ненависть и остается актуальным двадцать шесть лет спустя, хотя Рафсанджани был маргинализирован Верховным лидером и потерял часть своего блеска, что не помешало ему продолжать дергать за некоторые ниточки. Дуэль закончится только со смертью ее главных героев. Тем временем им на смену придут более молодые лидеры.

Сразу после избрания президентом Акбар Хашеми Рафсанджани сосредоточился на экономическом восстановлении Ирана, дав гражданам страны единственное напутствие: «Богатейте!» Саддам Хусейн, со своей стороны, боролся со своими арабскими соседями за повышение цены на нефть и увеличение квот добычи ОПЕК, чтобы иметь возможность финансировать военный аппарат, который с каждым днем становился все дороже. Он открыто угрожал эмиру Кувейта Джаберу, который настаивал на сохранении очень низких цен на нефть и отказывался простить финансовый долг, накопленный Ираком во время войны, в то время как король Фахд был достаточно мудр, чтобы простить долг всем. 20 августа 1990 года Ирак вывел свои последние части с оккупированных территорий в Иране, положив окончательный конец войне между двумя странами. Восемнадцатью днями ранее Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, положив начало «матери всех битв». Но это уже другая история.

Новые геополитические реалии

Вернемся к ирано-иракской войне. В конце лета 1988 года баасистский Ирак стал главной военной силой в Персидском заливе. У Багдада было вчетверо больше танков, бронемашин и пушек и в шестеро – боевых самолетов, чем у Тегерана. После кровавых летних наступлений иракская армия, которая теперь состояла из пятидесяти дивизий, даже превзошла иранскую армию по численности войск. Иранские генералы объявили, что им потребуется десять лет, чтобы восстановить стратегический паритет с Ираком, для чего, по их расчетам, потребуется приобрести 2500 танков, 2000 артиллерийских орудий и несколько сотен боевых самолетов. Иракская армия также была в три раза сильнее всех армий Совета сотрудничества стран Персидского залива