Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Пусть идет сюда, – кивнул головой епископ. – У меня нет никаких тайн ни от тебя, ни от наших бояр. Может, узнаем что-то новое и полезное…

В светлицу вошел рослый, с длинной седоватой бородой, монах, одетый во все черное и с черный же клобуком на голове.

– Здравствуйте, славный владыка и ты, брянский князь! – громко сказал он красивым, басистым голосом.

– Здравствуй, и да благословит тебя Господь, славный Феофан! – сказал, вставая с передней скамьи, влыдыка, приближаясь к гостю, крестя его, а затем троекратно обнимая. – Я рад тебя видеть в нашем Брянске!

– Здравствуйте и вы, брянские бояре! – московский монах повернулся спиной к князю и поясно поклонился собранию!

– Здравствуй, святой человек! – громко сказал сконфуженный бесцеремонностью московского посланника князь Глеб.

– Здравствуй! – пробормотали хором бояре.

– Садись сюда, Феофан, – ласково сказал владыка, указывая рукой на переднюю скамью. – Здесь достаточно места…

– Я пока постою, владыка, – поднял руку монах Феофан, – и побуду возле князя! Мне надо сказать вам несколько слов. – Он встал рядом с креслом князя, по его правую руку, лицом к собранию и, откашлявшись, продолжал: – Меня к вам прислали наш славный святитель Феогност и его верный помощник Алексий. В связи с вашим князем Глебом Святославичем…Как все вы знаете, святитель уже давно советовал вашему владыке Иоанну венчать вашего нового князя на княжение, но вы все еще ждете царского решения…В таком случае святитель берет на себя ответственность за это и хочет сам венчать славного Глеба!

– Неужели могучий святитель приедет сюда?! – воскликнул в волнении брянский епископ. – Из-за такой мелочи?

– Так и будет, владыка, – кивнул головой московский монах. – Святитель полюбил этого Глеба и обещал ему помощь. Однако вашему князю надо съездить в Орду и преподнести царю богатые подарки! А потом мы его обвенчаем…

– А если мы не найдем серебро? – усмехнулся брянский боярин Юрко Брежкович. – Будет ли тогда святитель венчать его?

– Что ж, – вздохнул московский посланник, – если ваша славная земля оскудела, и вы утратили любовь к святой православной церкви, премудрый Феогност приедет сюда и обвенчает князя Глеба без царского решения!

– Это почему же мы не любим нашу церковь?! – возмутился престарелый Славко Стойкович. – Мы – верные христиане! И если сам святитель поддерживает этого князя Глеба, мы должны оказать ему помощь!

Бояре одобрительно загудели.

– Ну, тогда, люди добрые, – улыбнулся монах Феофан, – решайте это дело поскорей! Помогите своему князю и не обижайте нашу святую церковь! – И он, еще раз поясно поклонившись собранию, направился к передней скамье и сел рядом с епископом Иоанном.

В думной светлице установилась полная тишина. Было даже слышно, как жужжала запутавшаяся где-то в паутине крупная навозная муха.

Князь сидел в своем кресле и смотрел перед собой, ничего не видя. – Неужели непокорные бояре прислушаются к святым словам? – думал он. – А если не прислушаются, тогда надолго меня запомнят!

– Где же нам взять это проклятое серебро, братья? – нарушил, наконец, тишину боярин Славко. – Городская торговля совсем замерла, и мы не знаем купеческих доходов…

– Однако же купцы ездят с товарами в дальние земли, – пробормотал один из дорогобужских бояр, – и возвращаются не с пустыми руками! А в казну ничего не дают!

– Так ведь наш князь Дмитрий не брал мзду с чужеземной торговли! – возразил брянец Сбыслав Михайлович. – А только с местного торга и пушной рухляди! А сейчас в нашей казне совсем нет мехов: охотники ничего в этот год не сдавали!

– Тогда следует обойти дома всех охотников, – сказал князь, – и отнять у них законное княжеское серебро! И пусть охотники назовут имена купцов, которые тайно скупили их меха! Они должны вернуть в казну княжескую долю!

– Это все не так просто! – покачал головой епископ Иоанн. – А если брянские люди взбунтуются? Разве нам мало горя и бед?

– Тогда нужно идти с дружинниками! – решительно молвил князь. – И безжалостно отнять у тех воров княжеское серебро!

Бояре, князь и священники еще долго беседовали, пока, наконец, не постановили поддержать княжеское предложение.

– Что ж, тогда мы пойдем, княже, по домам городских охотников, – сказал уставший от болтовни Славко Стойкович, – и будем отнимать у них серебро!

– И придется послать воинов! – буркнул Сбыслав Михайлович. – А иначе будет беда!

Наутро брянские бояре и княжеские приставы, сопровождаемые большим, вооруженным до зубов отрядом дружинников, вышли за ворота крепости и направились к дому самого известного брянского охотника Гордея Боревича, еще молодого, но умелого и добычливого.

Подойдя к его избе, огороженной высоким остроконечным забором, княжеские приставы стали стучать в массивные дубовые ворота. Огромные сторожевые псы зажиточного Гордея бешено залаяли, звеня цепями и пытаясь броситься на непрошеных гостей. Сам Гордей Боревич выглянул из избы и, спустившись по ступенькам вниз, подошел к воротам.

– А почему здесь приставы и целое войско? – удивился он, снимая засов и впуская в усадьбу бояр Славко Стойковича и Борила Мирковича. – Неужели началась война?

– Не надо так шутить, почтенный Гордей! – мрачно сказал боярин Славко. – Наш новый князь приказал, а бояре постановили, чтобы ты, известный охотник, вернул в княжескую казну тайно добытое серебро!

– Серебро? – удивился рослый плечистый мужик и, потирая свою черную окладистую бороду, усмехнулся: – Я ничего не утаивал, потому как в эту зиму совсем не ходил на охоту! И мне не указ этот незаконный князь! Пусть докажет, что у меня были доходы!

– Князь тебе не указ!? – возмутился боярин Борил. – Тогда мы тебе указ! Эй, приставы! – заорал он. – Хватайте же этого злодея и тащите его в ту богатую избу!

Три здоровенных бородатых пристава, одетых в легкие бараньи полушубки, выскочили из-за спин бояр и, набросившись на Гордея, повалили его на снег.

– Ах, так! – взвыл брянский охотник. – Эй, Узбек и Мурат, выручайте!

Огромные псы, растянув свои длинные цепи, с хриплым лаем помчались на бояр и, если бы не княжеские дружинники, выхватившие мечи, дело бояр было бы плохо. Но опытные воины одним взмахом зарубили несчастных животных, рухнувших на снег и оросивших его своей ярко-алой кровью.

Визг умиравших псов, вопли напуганного хозяина привлекли внимание жителей соседних изб и усадеб. Перед забором охотника Гордея собралась большая толпа, которая все росла и росла.

Из избы Гордея выбежали полуодетые напуганные жена и уже взрослые сыновья – два рослых светлокудрых юноши. – За что вы схватили нашего батюшку?! – кричали они, размахивая по сторонам тяжелыми топорами. – Ну– ка, отпустите!