Липовый барон - Илья Николаевич Романов

Когда до нашей группы конников осталось не так много пространства, и мы думали делать манёвр обхвата, чтобы ударить в бок преследующим, произошло нечто. От нас отстал один из рыцарей.

«Бах!» — вспышка, шум, огонь, крики. Десяток преследователей смело, а остальные застопорились их трупами. Преследование сошло на нет. Десяток погибших, два десятка лошадей, сломавших ноги. Куда уж там остальным нас преследовать.

— Что это было? — единственно, что я прокричал.

— Эссе кор-сэ́ Озёрный спас нас, — крикнул в ответ Марвук кор-сэ́ Стена.

Что тут сказать. Ошибся я в тебе, Эссе. Ты уж прости меня. Ушёл ты красиво. Если я стану бароном, то твоих наследников не коснутся репрессии…

* * *

Уже со стены я смотрел на открывшуюся панораму. Все смутно: дым, снежная взвесь, нервы, но основное я увидел.

Немногочисленные тролли прорвали ряды пехоты графа. Следом за ними ударили орки. Гоблинские лучники мало что могли сделать, но их отравленные стрелы вносили свои коррективы в ход битвы.

Наступающие орки орали: «Бар! Ра-а! А-а-а!»

А вот тут я слегонца струхнул. Это клик наступающих римлян, а если разобраться, то и русских. Теорий, почему русские кричат «ура», множество, но обычно это языковые теории, а если зайти с исторической стороны?

«Ура» пишется однотипно, а кричится совсем по-другому. Противникам этого тезиса советую поорать его в российской армии, чтобы лишние иллюзии исчезли. Да и вообще первые буквы любого крика всегда кричат неразборчиво, кратко.

К тому же русские кричали «с нами бог», а этот крик был от тех, кто принёс на Русь православие, от византийцев — восточного крыла римлян. Хотя правды ради стоит отметить, что византийцы кричали «с нами бог» на латыни.

Ищите корни в тюркских языках боевого клича, если вам не лень. Сама мысль о том, что славяне будут орать на языке врага, абсурдна. «Бар-ра» созвучно «у-ра», с учётом того, что первые буквы любого крика всегда пролетают невнятно.

Из Византии, с их остатками римской культуры, вместе с православием и мог прийти крик наступающих. Ведь переняли же мы крик бессмертных[89] «С нами Бог!» Правда, при Суворове орали это по-русски, а не по-латыни, как византийцы. Вопрос в другом: а почему орки орут в стиле Римской империи?!

* * *

В любом случае разгром на поле был виден со стены. Кислотный дождь от графского мага мало помог людям. То ли у орков сильные артефакты, то ли их магические силы не дремлют. Так что они, положив под дождём не более двух десятков, вломились в стройные ряды войск графа.

Первый ряд нёс огромные щиты, второй — то, что уместно сравнить с совной[90], нагинатой или, скорее, с китайским эквивалентом фальша на копье. Жуть. Со стороны это мясорубка. Я вас, конечно, понимаю, силы зла и прочие эпитеты. А против них такие красивые и прекрасные герои.

А вот хрен там. Всё всегда не так. Ничего в этом нет красивого. Всё мерзко и противно. Чем от меня отличается орк или гном? Чем от меня отличается негр или китаец? И вот не надо с вашим демократическим расизмом соваться туда, куда сами не знаете. Все люди, или скорее, все разумные. Что вы знаете о войне?! Думаете, это висюльки орденов и смешные ранения, типа в мясо и навылет?! Ага, всё не так…

* * *

Разгром графа я наблюдал со стены. Ну как сказать, разгром при любом средневековом сражении — это когда от трети до половины выставленных сил бросаются в бегство. Если кто думает, что догнать убегающих — это такая лёгкая задача, то хрен вам: адреналин у спасающих свои жизни хлещет, так что попробуй догони.

Силы графа скорее рассеяли, чем уничтожили. По полю начали шариться отдельные элементы от орков, обирающие трупы, а мы стояли на стене и с завистью смотрели на них.

Около сотни ополчения с полусотней выживших из дружины — это не те силы, чтобы мериться с орками при отсутствии ворот.

Дикий вой в костяную дудку со стороны орков.

— Вызывают на переговоры, — кратко отметил Марвук.

— Адрус? Ты со мной?! — вроде бы мелочь, но всё не так. Если меня убьют, то его батюшка отомстит, хотя мне, мёртвому, на месть уже будет пофиг.

— Ваден, само собой, — ответил мне второй сын графа. То ли не понимает, во что я его втягиваю, то ли ещё хуже — понимает…

Мы встретились недалеко от ворот. Тут мне спокойнее: лучники и прочее. В благородство верят бомжи и молодые проститутки, у обоих социальных направлений поначалу общая вера в прекрасных людей…

Со мной были Хелми, Эрте, Гаомэ, кор-сэ́ Марвук, Гумус. Со стороны орков были только двое: предводитель и переводчик. Сказать, что мы узнали друг друга — это ничего не сказать. Я его помню, и он меня помнит. Ну вот и свиделись…

* * *

Из головы не вылезал прощальный взгляд орка. Он был удивлён, шокирован моим поведением и не знал, чего от меня ожидать. А также я видел в его глазах что-то наподобие благодарности, хоть и с примесью ненависти. Ненависть сильнее нас. От неё нельзя излечиться за миг. Иногда на это уходят целые годы. Ненависть — это и есть любовь, пусть даже она ложная и со своими ограничениями.

Пояснять не буду. Кто испытывал запредельную ненависть, тот поймёт. Все мы должники у своей совести. Хотя для тех, кто свою совесть давно убил, зачастую непонятно, почему иногда мы поступаем так, как не следует по разуму. Я уже добивал… и больше не хочу…

* * *

Мне это кажется, или это он?! Ну, тот, кого я не добил в своё время. Вроде он, а вроде и нет, — непонятно.

— Ты! — единственное, что сказал орк с сильным акцентом, раздувая ноздри: не иначе как почуял мой запах.

— Я, — тупо прозвучал мой ответ.

Признаться, в том момент я думал совсем не о том. Подумал, что сил для отражения набега орков на долину у меня уже нет. Союзники они, как же! Своё бы удержать, без всяких далёких мыслей.

Запомните раз и навсегда: союзник — это враг! Союзник — это не друг! Союзник — это тот, с которым выгодно на данный момент что-то решать! Союзник всегда предаст при малейшей твоей слабости! А теперь я вижу когда-то недобитого орка, с которым я вроде как единомышленник…

Переговоры проводили тут же, у раздолбанных ворот. То, что стену не