Увечный бог - Стивен Эриксон

  - Так помешайте!

  Он тускло поглядел на нее. - КАК?

  Она заметила, что трясется. - Охрана воды - вам хватит одних морпехов?

  Взгляд Прыща стал острее. Он кивнул.

  Сорт оставила его в падающей палатке и пошла сквозь просыпающийся лагерь. "Поговори с панцирниками, Скрип. Обещай, что сможешь. Я не готова сдаться. Я пережила Стену не чтобы сдохнуть в проклятой пустыне".

  Блистиг пристально поглядел на Шельмезу, потом полный ненависти взгляд упал на хундрильских лошадей. Он ощущал в груди бушующий гнев. "Ты, сука - гляди, что ты делаешь с нами ради какой-то войны. Нам она не нужна". - Немедля забейте их, - приказал он.

  Юная женщина покачала головой.

  Лицо его загорелось. - Мы не можем тратить воду на лошадей!

  - И не тратим, Кулак.

  - То есть?

  - Лошади пьют нашу долю. А мы пьем у лошадей.

  Блистиг удивленно вытаращил глаза. - Пьете их мочу?

  - Нет, Кулак, пьем их кровь.

  - Боги подлые. "Удивляться ли, что вы похожи на живых мертвецов?" - Он потер лицо, отвернулся. "Скажи правду, Блистиг. Только это тебе и осталось". - Вы уже сходили в конную атаку, - произнес он, смотря, как отряд тяжелой пехоты марширует в непонятном направлении. - Другой не будет. Зачем вам кони?

  Повернувшись, он увидел, что женщина побелела. "Правда. Никому она не нравится". - Пришло время суровых слов, - бросил он. - С вами покончено. Вы потеряли вождя, за него старая баба, и притом беременная. У вас осталось так мало воинов, что не напугаешь и семейство собирателей ягод. Она позвала вас просто из жалости, неужели сама не видишь?

  - Хватит, - рявкнул кто-то за спиной.

  Он поглядел и увидел Хенават. Оскалил зубы: - Рад, что ты всё слышала. Нужно было. Забейте лошадей. Они бесполезны.

  Женщина смотрела тусклыми глазами. - Кулак Блистиг, пока ты прятался за чудесными стенами Арена, виканы Седьмой Армии сражались в битве за одну долину, и в той битве им пришлось атаковать живую стену врага, что стояла вверх по склону. Они победили, хотя казалось - не могли. Но как? Я тебе скажу. Шаманы выбрали одну лошадь и со слезами на глазах питались ее силой. Кода закончили, лошадь была мертва. Но невозможное было свершено, потому что Колтейн ожидал именно этого.

  - Я прятался за гребаной стеной, да? Я был начальником гарнизона! Что я еще должен был делать?

  - Адъюнкт приказала сохранить лошадей, и мы так сделаем, кулак, потому что она ожидает именно этого. Если возражаешь, неси жалобы Адъюнкту. А раз ты как кулак не отвечаешь за хундрилов, говорю прямо: тебе здесь не рады.

  - Отлично. Иди и давись кровью. Я говорил из сочувствия, а в ответ услышал одни оскорбления.

  - Я понимаю, зачем ты говорил такие слова, кулак Блистиг, - спокойно ответила Хенават.

  Он встретил ее взгляд, не дрогнув. Пожал плечами. - Болтай, болтай, потаскуха. - Отвернулся и ушел.

  Едва кулак оказался далеко, Шельмеза прерывисто вздохнула и подола к Хенават. - Мать?

  Та покачала головой: - Я в порядке, Шельмеза. Кулака Блистига терзает жажда. Вот и всё.

  - Он сказал "с нами покончено". Не хочу, чтобы меня жалели! Никто! Хундрилы...

  - Адъюнкт верит, что мы еще имеем ценность, и так же думаю я. Что ж, прильнем к сосцам. У нас есть корм?

  Шельмеза заставили себя успокоиться. Кивнула. - Даже больше чем нужно.

   - Хорошо. А вода?

  Женщина поморщилась.

  Хенават вздохнула, со стоном выгнула спину. - Я слишком стара, чтобы думать о ней как о матери, но почему-то думаю. Мы еще дышим, Шельмеза. Еще можем ходить. Пока что этого должно быть достаточно.

  Шельмеза подошла так близко, как только посмела. - Ты рожала детей. Ты любила мужчину...

  - Честно говоря, многих мужчин.

  - Я думала, что однажды смогу сказать то же и про себя. Думала, что буду глядеть в прошлое с удовлетворением.

  - Ты не заслуживаешь смерти, Шельмеза. Не могу не согласиться. И ты не умрешь. Мы делаем все, что следует. Мы переживем... - Она резко замолчала; Шельмеза подняла голову и заметила, что жена вождя смотрит на лагерь хундрилов. Она тоже вгляделась...

  Желчь вышел в сопровождении Жастеры, вдовы старшего сына. Шельмеза попыталась загородить их от Хенават, но потом пошла навстречу. - Вождь Войны, - прошипела она, - сколько раз ты будешь ее ранить?

  Воин, казалось, постарел на десять лет со дня последней встречи. Он ничем не попытался умерить ее ярость; в нежелании встретиться взорами Шельмеза увидела явную трусость.

  - Этой ночью мы отойдем к сыновьям, - сказал он. - Передай ей. Я не хотел ранить. Этой ночью или следующей. Скоро.

  - Скоро, - сурово сказала Жастера. - Я снова увижу супруга. Пойду с ним...

  Шельмеза ощутила, как кривится ее лицо. - После того, как переспала с отцом? Да неужто, Жастера? Его дух здесь? Видит тебя? Знает, что ты наделала? Но ты твердишь, будто пойдешь с ним... безумная! - Рука легла ей на плечо. Она повернулась. - Хенават... не...

  - Ты так спешишь меня защитить, Шельмеза, и я благодарна. Но я сама поговорю с мужем.

  Жастера смутилась словам Шельмезы и уже убежала, расталкивая собравшихся. Иные из старух били ее, когда она оказывалась рядом. Дюжина сбившихся в кучку юнцов гоготала, одна девица потянулась за камнем...

  - Положи, разведчица!

  От лающего приказа девица замерла.

  Капитан Скрипач пришел в лагерь хундрилов, чтобы забрать свою разведку. Он коротко глянул в сторону Желча, Хенават и Шельмезы и, казалось, решил продолжить свое дело. Но потом он изменил намерение и подошел ближе.

  - Не обижайтесь, Мать Хенават, но у нас нет времени на такое дерьмо. У вас все истории такие - тащите за собой груду сказок. Вождь Войны Желч, не тратьте дыхание на вздор насчет судьбы. Мы не слепы. Никто из нас. Главный вопрос, как именно вы встретите конец. Как воин? Или на коленях, Худ вас побери? - Не глядя на толпу, Скрипач пошел к своим разведчикам. - Ночью нам идти впереди. Берите копья, вперед. Колонна скоро двинется.

  Шельмеза смотрела, как малазанин уводит молодых хундрилов.

  Хенават тихо засмеялась. - Не обижайтесь, сказал он. А потом дал нам пощечину.

  - Мать...

  - Нет, он прав. Мы стоим голые, но не лишившиеся гордости. Видишь, как тяжко она давит? Что ж, ночью я постараюсь ходить легко. Чего мне терять?

  "Ребенка".

  Хенават словно прочитала ее мысли, ибо протянула руку и погладила щеку Шельмезы. - Умру первой, - прошептала она. - А тот, что во мне, последует. Если так суждено, принимаю. И все мы должны. - Она поглядела на мужа. - Но не на коленях. Мы хундрилы. Мы Горячие Слезы.