Увечный бог - Стивен Эриксон

  Аблала в отчаянии озирался.

  - Не сейчас, друг. Я говорю в общем смысле. Когда ты видишь нечто неправильное, несправедливое - ты что-то делаешь? Или попросту отворачиваешься? Думаю, ответ мне известен, я только хочу убедиться.

  - Не люблю плохие вещи, Драконус, - пробурчал Аблала. - Я пытался это сказать богам-Тоблакаям, когда они вылезли из земли, но они не слушали, и нам с Железным Клином пришлось их перебить.

  Драконус посмотрел на него и отозвался: - Думаю, я сделал нечто подобное. Не зарывай оружие, Аблала.

  Он покинул палатку задолго до заката, чтобы пройтись вдоль колонны, между беспокойными солдатами. Они спали плохо или вовсе не спали; множество покрасневших, тусклых глаз следили за идущим к арьергарду Рутаном Гуддом. Жажда стала эпидемией, заражающей умы подобием лихорадки. Вытесняя нормальные мысли, она растягивала время - и время лопалось. Все пытки, изобретенные, чтобы подавить волю человека, не сравнятся с жаждой.

  На днищах фургонах лежали завернутые в кожу куски копченого и сушеного мяса. К передкам крепились длинные узловатые веревки с лямками. Волов больше не было, и люди напрягали мышцы, чтобы тащить провиант... который никто не хотел есть. Твердая пища застревала в кишках, вызывала жестокие спазмы; сильные люди падали на колени в корчах.

  Дальше шли фургоны-лазареты, перегруженные сломавшимися, почти сошедшими с ума от солнца и обезвоживания. Он видел группы стражников в полном вооружении, защищавших водяные бочки целителей, и волновался. Дисциплина падает; Рутан отлично знал, чем это грозит. Простые нужды наделены силой сокрушать цивилизации, уничтожать всякий порядок. "Превращать людей в безмозглых зверей. Нужда навалилась на наш лагерь, на наших солдат".

  Армия близка к развалу. Жажда гложет неумолимо.

  Красное, как бескровная рана, солнце отгрызло кусочек от западного горизонта. Вскоре взлетят адские мухи, поначалу неуклюжие от холода - но потом они насядут на каждый клочок незащищенной кожи, словно сама ночь отрастит сотни тысяч ножек. А позже придут клубящиеся полчища бабочек, держащихся над головами бело-зеленым облаком - они впервые появились, чтобы обглодать костяки забитых волов, а теперь прилетают каждый раз, желая новой поживы.

  Он шагал между фургонами с бормочущим в бреду грузом, изредка обмениваясь кивками с лекарями - те переходили от страждущего к страждущему, прикладывая влажные тряпки к ожогам на губах.

  За выгребными ямами не было дозоров - здесь это казалось излишним; лишь дюжина землекопов работала ломами и лопатами, рыла новые могильные ямы в ряд к уже насыпанным курганам. Под запекшейся от жары поверхностью был лишь твердый словно камень белый ил глубиной более человеческого роста. Иногда лом разбивал одну из глыб, обнаруживая кости необыкновенных рыб. Рутану удалось рассмотреть окаменевший образчик: чудище с ржаво-бурыми костями, массивными челюстями, рядами зубов под дырами глазниц.

  Послушав бесконечный стук, постояв немного, он ушел, не проронив ни слова. "Эти с глубочайшего дна океана", мог бы сказать он, но вызвал бы тем череду неудобных вопросов. "Откуда вы знаете?"

  Хороший вопрос.

  "Нет. Плохой вопрос".

  Лучше молчать.

  Пройдя мимо копателей, он постарался не заметить их взгляды. Рутан Гудд шел по следу колонны, своего рода дороге: острые камни отброшены в стороны пинками тысяч прошедших здесь ног. Двадцать шагов. Тридцать. Вполне достаточное отдаление от лагеря. Он встал.

  "Ладно, покажитесь".

  Он ждал, проводя пальцами по бороде, желая увидеть, как пыль взвихрится и поднимется в воздух. Обретая форму. Самый взгляд на Т'лан Имассов наводил на Рутана уныние. Есть стыд в неверном выборе - лишь глупец станет отрицать. Живя с таким выбором, живешь с позором. Ну, возможно, жить - неподходящее слово для Т'лан Имассов.

  "Бедные дураки. Сделали себя слугами войны. Отказавшись от всего иного. Закопали память. Делаете вид, что сделали благородный выбор, что такое жалкое существование вам нравится. Но когда месть приносила хоть что-то? Что-то ценное?

  Я всё знаю о наказании. Возмездии. Хотелось бы не знать. Все сводится к уничтожению того, что тебе противно. Как будто ты сможешь избавить мир от всех ублюдков или очистить от злодеяний. Да, было бы хорошо. Тем хуже, что это никогда не срабатывает. А всяческое удовлетворение... оно недолговечно. И на вкус как ... пыль".

  Никакому поэту не найти лучшего символа тщеты, нежели Т'лан Имассы. Тщета и непроходимая глупость. "Воюя, вам нужно что-то защищать, верно? Но вы же этого лишились. То, за что вы боролись, прекратило жить. Вы обрекли целый мир на забвение, исчезновение. Что же осталось? Какая светлая цель гонит вас вперед?

  О да, я вспомнил. Месть".

  Никаких пылевых вихрей. Только две фигуры явились с тусклого запыленного запада, неловко шагая по следу Охотников за Костями.

  Мужчина был высоким, грузным и сильно потрепанным. Каменный меч болтался в руке и был покрыт почерневшей на солнце кровью. Женщина - более изящная, чем большинство Имассов, в гнилых шкурах тюленя, на плечах целая рощица гарпунов из дерева, кости и бивней. Пришельцы встали в пяти шагах от Рутана.

  Мужчина склонил голову : - Старший, мы приветствуем тебя.

  Рутан скривился: - И сколько вас тут еще?

  - Я Кальт Урманел, а Гадающая рядом - Ном Кала от Бролда. Мы одни. Дезертиры.

  - Неужели? Что ж, среди Охотников дезертирство карается смертью. Хотя в данном случае это не сработает. А как карают дезертиров Т'лан Имассы, Кальт?

  - Никак, Старший. Дезертирство само по себе кара.

  Рутан со вздохом отвел глаза. - Кто ведет армию Т"лан Имассов, Кальт? Ту армию, из которой вы бежали?

  Ответила женщина: - Первый Меч Онос Т'оолан. Старший, вокруг тебя запах льда. Ты Джагут?

  - Джагут? Нет. Я похож на Джагута?

  - Не знаю. Никогда ни одного не видела.

  "Никогда... что?" - Я давно не мылся, Ном Кала. - Он прочесал бороду. - Зачем вы идете за нами? Чего вам нужно от Охотников за Костями? Нет, погоди, к этому вернемся позже. Ты сказала, Онос Т'оолан, Первый Меч, ведет армию Имассов. Какие кланы? Сколько у вас Гадающих? Они в этой же пустыне? Далеко ли?

  Кальт Урманел ответил: - Далеко к югу, Старший. Гадающих мало, но воинов много. Забытые кланы, остатки армий, разбитых на континенте в давних конфликтах. Онос Т'оолан их призвал...

  - Нет, - прервала Ном Кала, - призыв исходил от Олар Этили, желавшей сделать