Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

почти потеряв сознание, пытался отдышаться и не смел вставать с пола без «официального разрешения». Этим разрешением стала Ника, которая, бегло осмотрев физическое состояние мужчины посредством лёгких и, — что необходимо уметь каждому магическому существу, — незаметных прикосновений пальцев к макушке и шее, помогла тому подняться.

Корн же, немного отдохнув, вновь начал ругаться, кричать и вырываться из крепкой хватки друга, но тот явно знал, на что давить, ибо смог остановить его одной тихой фразой, которую словно специально сказал по-русски, чтобы никто из местных не понял:

— Этим её не вернуть и не забыть, чёртов ты придурок. Образумься уже.

Полутемник мгновенно помрачнел, заметно ослаб, по щеке скатилась скупая слеза, он повис на руках Маиботхада. Присутствующие в баре смотрели на Тиннакорна с пренебрежением и осуждением, отчего Дома, заметив это, значительно погрустнела, думая, что его в этом баре знают и ненавидят по личным причинам.

«Нет, сау, дело в том, что тайцы — люди по своей натуре очень дружелюбные и плохие эмоции прилюдно не показывают. Из-за таких вот поступков от человека буквально могут отвернуться все, кто видел его агрессию, не считая родственников и близких друзей», — успел объяснить девушке Тхэ, глядя на неё исподлобья, пока утешал полупровидца похлопыванием по плечу.

Россиянка мельком кивнула ему и попыталась убедиться в том, что пострадавший от рук её друга мужчина может ходить и сколько зубов у него осталось на своих местах.

«Что будет с Корном?» — Тревожно спросила она, уловив спокойную минуту.

«Попрошу отца разобраться, так что ничего страшного. Максимум грозит оплата "штрафа", но не более»

Галицкая хотела было задать ещё один вопрос, но услышала громкий оклик: «Фаранг кха!», на который тут же обернулась, выискивая взглядом зовущую её девушку. Она успела узнать значение этого слова, что переводилось как «иностранец», а потому мысленно недоумевала, всматриваясь в молодую высокую тайку привлекательной внешности в специальной форме, стоящую за барной стойкой, что нетерпеливо подзывала её опущенными вниз пальцами. Подойдя к девушке с непониманием во взгляде, Доминика с усилием прислушалась к ломанной английской речи:

— Здравствуй, Нонг’, я Ради. Ты знакома с Нонг’Корном, верно?

— Здравствуйте, я Сыадам. Да, мы с ним… учимся в одном… Универе. Я на международном.

— Понятно. Я раньше не видела тебя здесь, ты не любишь такие места?

— Ну, да… Не нравятся шумные заведения. Что вы хотели спросить? Только это?

— Нет, я просто переживаю за Нонг’Корна, раньше он таким не был. Обычно он просто напивался, я звонила Ван или Мали и они его забирали в общежитие. Сегодня сделала также, но пришли вы с Нонг’Сетом.

— Да, Ван-и позвонила мне и попросила помочь. Она, как я поняла, чем-то занята.

— Понятно. Ну, спасибо вам, вы с Нонгом’ очень помогли мне.

— Вы дружите с Корном? Частый он у вас гость вообще?

— Так-то я тесно общаюсь с самими девочками, а они уже попросили меня следить за этим Нонгом’, когда он приходит в бар и в крайних случаях просят звонить им, чтобы они могли за ним приехать. А гость он частый, но, сама понимаешь, только с восемнадцати лет, раньше я его не знала.

— Хорошо, спасибо за информацию. Тогда, вы можете записать и мой номер, если вдруг девочки не ответят. Мы с Сетом заберём его в любое время суток, он нам обоим хорошо знаком.

— А вы с Нонг’Сетом… друзья? — Поинтересовалась отчего-то Ради с очевидным озорством и в глазах, и в голосе.

— Пи’! — Посмеялась Ника, осадив любознательную смертную. — Друзья мы с ним!

Похихикав вместе с тайкой, Дома продиктовала ей номер и, закончив диалог с барменшей, спешно вернулась к Пхантхэ с полностью пришедшим в себя Корном. Легко выдохнув, она спокойно спросила его:

— Что с тобой случилось такое, Корн? Ты таким яростным был, что даже мне страшно стало, а я сама кому хочешь морду начистить могу.

— Кхотхо-о-о, Нонг’Сау, пришлось что ду-у тебе пхом тонг!

Тинн перепутал слова местами и совместил два языка в одном предложении, говоря заплетающимся языком, из-за которого речь становилась неразборчивой. Парень безбожно сильно шатался, голова его безвольно свисала, упираясь в грудь, а на ногах он держался только благодаря Тхэ, что держал его в своих руках крепкой хваткой.

— Он сказал простить его за то, что тебе пришлось ему помогать, — подсказал наследник, стараясь удержать равновесие и при этом тащить на себе тяжёлый мешок с внутренностями.

— Ничего, котик, помытый в стиралке, всё хорошо. Только, прошу, не пей больше так много, ибо ты, когда в зюзю, не очень симпатично выглядишь, пугаешь меня.

— Ну, спасибо! — Усмехнулся полупровидец, как и Прасет, что даже не пытался сделать вид, будто не подслушивал разговор — ему это сделать никак бы не удалось. — Токло-о-онг! Ведите меня в мой house! — Воскликнул, вскинув правую руку, сжатую в кулак, вверх.

— Слишком много хочешь, пьянь! Сам дойдёшь, — возмутился сын Советчика и отпустил приятеля, сразу пожалев об этом.

Тиннакорн, словно совершенно не совладая со своим телом, с грохотом повалился на пол, на что темничка, ударив себя по лицу ладонью, безнадёжно покачала головой, еле сдержав за зубами пару красочных ругательств, и с мольбой посмотрела на Сета, взглядом прося того донести этого алкоголика до его квартиры. Тот уныло закатил глаза и неохотно поднял друга, перекинув его руку через свою шею.

— Вот заставил бы тебя в двойной мере силы прокачивать, что одни, что другие, да жалко такого слабака, как ты — не выдержишь же! — Отчаянно выдохнул сын директора, выводя полутемника на улицу.

— А что по счёт пострадавшего?

— Я с ним говорил. Сказал, что с ним свяжутся, и свой номер на всякий случай дал, чтоб сам с отцом связался, если будет необходимость.

— А залог он оставить не заставил? — Покинув здание первой, Доминика придержала дверь для парней.

— Обещания его будущей неприкосновенности хватило. Глаз бедняги, конечно, почему-то задёргался, но, думаю, это было согласием на мои условия.

— Сколько вообще оплата компенсации составляет? Её никак нельзя было сразу оплатить? Я в тайских законах, правилах и наказаниях за нарушения не очень сильна, тем более не знаю о драках в общественных местах, так что можешь пояснить?

— Ну, думаю, ты, как и я, не носишь с собой в кармане двадцать-тридцать тысяч бат, поэтому нет, нельзя было.

— Сколько?! Это же почти сорок тысяч русских рублей по нынешним меркам!

— Ага, таковы условия. Либо тюремное заключение. Но переживать не стоит, для отца это какие-то сатанги, а возмещение затрат для Корна будет в виде работы по способности. Сдаст пару десятков смен провидцем, темником и