Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик - Майкл Муркок

Перед ними была равнина. Рох рассмеялся:

— Кхелы сейчас поедут через разворошенный улей.

Он оглянулся и не заметил людей. Ни камней не летело больше вслед, ни драк не было заметно. Люди спрятались, и всадники шиюа не гнались за ними.

— Когда Хетару узнает, что мы ушли, — сказал Рох, — а он уже узнал, наверное, — он не сможет удержаться от преследования.

— Нет, — сказал Ванай. — Я так не думаю.

Он вновь поглядел через плечо на темную лаву всадников хайюа и утвердился в мысли, что приходила ему в голову и прежде: после бегства Роха весь этот огромный стан зашевелится и снимется с места.

Он ничего не сказал, увидев, наконец, ловушку, в которую попал. Он хотел жить и, следовательно, закрыл глаза на все, кроме проблем собственного спасения.

Мирринд, с тоской подумал он. Мирринд и вся эта земля.

Глава X

Они гнали коней до потери сил, и перед тем, как они остановились, уже стемнело. Костров на ночь не зажигали, и в путь двинуться им предстояло на рассвете. Ванай соскользнул с седла, держась за луку, и едва устоял на ногах. Но тем не менее он позаботился о коне, взял упряжь и подошел к Роху, наклонив голову, когда проходил среди хайюа. Он думал, что если кто-нибудь из них поднимет на него руку, он повернется и убьет его. Это было безумием, и он это понимал. Обойдя человека, который поглаживал лошадь по холке, он приблизился к Роху и сказал, приняв на себя скромность илина как маскировочную одежду:

— Я бы хотел переодеться.

Он уложил свою ношу и уселся на нее, так как стоять ему было тяжело.

— Я тоже. Переодевайся.

Он с отвращением сбросил наряд хайюа и остался только в рубашке и штанах. Он надел вязаную поддевку и хотел было натянуть кольчужную рубашку, но плечи у него онемели, и это ему не удалось. Он накинул плащ и больше ничего. Рох переоделся. Подойдя к Фвару, он приказал:

— Нам нужно, чтобы часовые следили за всеми сторонами горизонта. Наверняка за нами гонятся шиюа, но, может быть, кто-то возвращается из лесу, и мы не можем рисковать встречей с ними.

Фвар издал какой-то звук, который можно было принять за согласие, повернулся и отошел, задев сапогом здоровую ногу Ваная.

Ванай упал, в колене возникла острая боль. Он перекатился и с трудом поднялся. Но Рох уже стоял на ногах с обнаженным мечом.

— Еще раз ты сделаешь это, — сказал Рох, — или вообще прикоснешься к нему — и я снесу тебе башку с плеч.

— За этого?

Ванай поднялся, но Рох положил ладонь на его руку и оттолкнул его. Ванай уперся. Рох повернулся к нему и жестко ударил ладонью по лицу.

— Ты забываешься. Видать, у Моргейн больше терпения, чем у меня. Будешь доставлять мне хлопоты и я отдам тебя им.

Гнев на миг ослепил его, затем он все понял, опустил голову и снова сел. Это позабавило хайюа. Он не смог сдержать смех, который, как он ни был мерзок, разрядил обстановку.

— Он илин, — сказал Рох. — Тот самый, о котором поется в песнях. Наверное, мы забыли обычай, но он не вольный человек. Он подчинен Моргейн, он ее слуга, но не более. По законам Андура он не виновен, если прольет чью-то кровь — это вина Моргейн. Теперь он у меня на службе, Маайя Фвар. Или ты предпочел бы убить его и лишиться последней надежды на спасение? Это твой выбор. Убей его, и у нас не останется проводника и возможности беспрепятственно пройти по лесу. За нами Хетару. Почему, как ты думаешь? Из-за меня? Нет. Я мог бы уехать, и Хетару стерпел бы это, как и все, что я делал, потому что он боится убить меня. У меня знания, которые позволяют ему находиться на этой земле… знания о Вратах и о могуществе, которое даже более велико, чем подозревает Хетару. И поскольку ты служишь мне, Хетару боится нас обоих. Но слушай меня, и я скажу, что развело нас с Хетару, почему он пошел против нее, — а он сделал это, можешь вернуться обратно и убедиться. Это потому, что у него была возможность допросить этого человека, и теперь он достаточно знает — он знает, что с помощью этого человека я могу сбросить кхелов… и захватить власть над всеми этими землями.

Наступила мертвая тишина. Собрались все люди, внимательно слушая его слова. Ванай отвернулся, опустил голову, сжимая в руке рукоять меча.

— Как? — спросил Фвар.

— Этот человек знает лес, знает его жителей и Моргейн. Кхелам ее не найти. Он сможет. Он позволит нам отнять у нее оружие и захватить абсолютный контроль над Вратами. Неужели вы думаете, что кхелы-лорды позволят вам беспрепятственно завладеть всем этим? Они головой рискнут, лишь бы нам воспрепятствовать. Неужели вы думаете, что им хочется оказаться под властью людей? Но мы справимся с ними. Никто… ни один не смеет поднять руку на этого человека. Я обещал ему за помощь его жизнь… Кхелы ничего не смогут от него добиться. И вы тоже, друзья мои. Но меня он будет слушать: он знает, я сдержу свое слово. А теперь, если все это вы перенести не в силах, отправляйтесь к Хетару… испытайте судьбу, может, он и пощадит вас. Или поступите по-другому: убейте его и идите по жизни с одной рукой. Он слишком ценен для меня.

— Но так будет не всегда, — сказал кто-то.

— Моя клятва! — закричал Рох. — Выбрось это из головы, Дерт! — Окружающие мрачно молчали. Дерт сплюнул на землю и кивнул. Остальные тоже пробормотали согласие.

— Четыре дня, — сказал Рох, — и до нас никто не сможет добраться. Тогда вы будете вольны делать все, что захотите. Это вас устраивает? Четыре дня.

— Ладно, — сказал вдруг Фвар, и остальные сдались. — Ладно, лорд, — сказали остальные. И лагерь утихомирился, люди разошлись, бормоча друг с другом о том, что будет, когда они получат власть над кхелами-лордами.

Ванай тяжело сглотнул и взглянул на Роха, который устраивался на ночь. Рох ничего не сказал.

— Тебе больно? — спросил он некоторое время спустя. Он покачал головой, тяжело поглядев на Роха. Он не отважился ответить — у родичей Фвара ушки были на макушке. К этому надо было привыкнуть. Рох не должен был его успокаивать или делать что-нибудь, что могло выдать соглашение между ними. И он не мог справиться с сомнениями. А вдруг Рох только что сказал правду?

Рох сжал ему предплечье.

— Поспи немного, кузен.

Ванай запахнулся в одеяло и улегся. Он заснул, но ненадолго.

Посреди ночи Рох разбудил его. Он открыл глаза и стал дежурить, в то время, как Рох улегся спать. Вокруг звучало сопение спящих людей, фырканье коней, напряжение столь странной комбинации людей и целей. Оно действовало на него угнетающе.

При первом намеке на рассвет лагерь ожил, часовые стали расхаживать среди спящих и расталкивать их пинками… обходясь со своими сородичами не более милосердно, чем с чумаками. Ванай не мог одобрить такой побудки, но поднялся и разбудил Роха, разочаровав хайюа, который направлялся к ним. Рох уселся и принялся натягивать на себя доспехи. Люди уже седлали коней, проклиная тьму и холод. Фвар одел чешуйчатый доспех под одеяния шиюа. Ванай отметил это еще в первый раз, когда увидел его. Он с трудом натянул собственную кольчугу и надел бронь, нахлобучил на голову шлем, убрав волосы с глаз. А Рох сунул ему за пояс еще один кинжал, не Клинок Чести, а простой шиюанский нож.