Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Вот так, — удовлетворено произнесла я, вытирая тряпкой руки. — Как только будет горячая вода, мы выпьем чай из шандры.

Он с подозрением приоткрыл один глаз.

— Мы?

— Точнее, ты. Я лучше выпью конскую мочу.

— Я тоже.

— Увы, конская моча не обладает терапевтическим эффектом.

Он застонал и закрыл глаз. Он тяжело дышал некоторое время, словно проколотые меха. Потом приподнял голову на несколько дюймов и открыл оба глаза.

— Эта женщина еще не вернулась?

— Нет. Думаю, найти воду в темноте нелегко, — я мгновение поколебалась. — Ты все слышал, что она мне рассказала.

— Нет, но вполне достаточно. Мэри Энн и все такое.

— Да, все такое.

Он крякнул.

— Ты веришь ей, сассенах?

Я ответила не сразу, неторопливо выскребая гусиный жир из-под ногтей.

— Иногда верю, — сказала я, наконец. — Сейчас — не уверена.

Он крякнул, на этот раз одобрительно.

— Я не думаю, что она опасна, — сказал он. — Но держи свой ножичек при себе, сассенах, и не поворачивайся к ней спиной. Мы будем сторожить по часу.

Он закрыл глаза, откашлялся и мгновенно уснул.

Через луну проплывали облака, холодный ветер шевелил сухую траву на козырьке, нависающем над нами.

— Разбудить тебя через час, — пробормотала я, пытаясь устроиться удобнее на каменистой земле. — Три ха-ха, черт побери.

Я наклонилась и положила голову Джейми себе на колени. Он немного застонал, но не шевельнулся.

— Простуда, — сказала я ему обвиняющим голосом. — Ха!

Я передернула плечами и откинулась назад, прислонившись к скошенной стене нашего убежища. Несмотря на наказ Джейми следить за миссис Бердсли, я не считала это обязательным. Она любезно развела костер, потом свернулась среди коз и, будучи человеком из плоти и крови, а значит уставшей от дневных событий, сразу же заснула. Я могла слышать ее мирный храп с противоположной стороны костра, смешивающийся с фырканьем и хрипом ее компаньонов.

— И вообще что ты о себе возомнил? — спросила я у тяжелой головы, лежащей на моем бедре. — Резиновый, да?

Мои пальцы непроизвольно коснулись его волос и ласково их погладили. Уголок его рта неожиданно приподнялся в удивительно приятной улыбке.

Улыбка исчезла также быстро, как и появилась, и я потрясенно уставилась на него. Нет, он крепко спал, дыхание его все также было хриплым, и его длинные двухцветные ресницы мирно лежали на щеках. Очень мягко я снова погладила его голову.

Точно. Улыбка снова мелькнула на его лице и исчезла. Он очень глубоко вздохнул, зарылся носом в мои колени, и тело его полностью расслабилось.

— О, Боже, Джейми, — нежно произнесла я, чувствуя, как слезы собираются в глазах.

Годы я не видела, чтобы он улыбался во сне таким образом. С тех первых дней нашего брака, проведенных в Лаллиброхе.

«Он всегда делал так, когда был маленьким, — сказала мне тогда его сестра Дженни. — Я думаю, это значит, что он счастлив».

Мои пальцы погрузились в мягкие густые волосы на его затылке, ощущая твердую выпуклость его черепа, теплую кожу и тонкую линию давнего шрама.

— Я тоже, — прошептала я ему.

Глава 30

Отродье сатаны

Миссис МакЛеод с двумя детьми поселилась у жены Эвана Линдсея, и с отъездом братьев МакЛеодов, Джорди Чизхолма и его двух старших сыновей в доме стало просторнее. «Хотя не совсем, — подумала Брианна, — учитывая, что осталась миссис Чизхолм».

Проблема была не в самой миссис Чизхолм, как таковой, а в ее пятерых сыновьях, которых миссис Баг скопом называла отродьем сатаны. Миссис Чизхолм сильно возражала против такой терминологии. И хотя другие обитатели дома были не так откровенны в выражении своего мнения, по данному вопросу существовало редкое единодушие. «Самые отъявленные хулиганы — это трехлетние близнецы Чизхолмы», — думала Брианна, с некоторым трепетом следя за Джемми и воображая его ближайшее будущее.

В данный момент он не показывал никаких задатков хулиганства и мирно дремал на тряпичном коврике в кабинете Джейми, куда Брианна удалилась в слабой надежде на относительное уединение. Страх, внушаемый Джейми, позволял держать несносных детей подальше от этой комнаты.

Миссис Баг сообщила восьмилетнему Томасу, шестилетнему Энтони и пятилетнему Тоби Чизхолмам, что миссис Фрейзер — большая колдунья, белая женщина, которая, несомненно, превратит их всех в жаб («И это будет лучше для всех»), если они что-нибудь натворят в хирургическом кабинете. Однако это не помогло, наоборот, они страшно заинтересовались кабинетом, но пока ничего там не сломали.

Чернильница Джейми — полая маленькая тыква, аккуратно закупоренная пробкой из желудя — стояла на столе вместе с глиняным стаканчиком с остро оточенными перьями индейки. Пользуясь одним из свободных моментов, которые в связи с материнством Брианна научилась ценить, она взяла перо, открыла маленький дневник и стала писать.

«Этой ночью мне приснилось, что я делаю мыло. Я еще никогда не делала его самостоятельно, но я вчера мыла полы, и мои руки пахли мылом, когда я легла спать. Такой противный запах, нечто среднее между кислотой и пеплом со слабым, но ужасным запахом сала хряка, словно что-то давно сдохло.

Я наливала воду в котелок с древесным пеплом, чтобы приготовить щелок; облака ядовитого дыма поднимались от чайника, и они были желтого цвета.

Па принес мне большой ком внутреннего жира, который я должна была смешать с щелоком, и в нем были детские пальчики. Я не думала в тот момент, что в этом было что-нибудь странное».

Брианна попыталась не обращать внимания на грохот сверху, словно там несколько человек прыгали на кровати. Потом грохот резко прекратился, и раздался пронзительный крик, за которым последовали громкие звуки шлепков и несколько воплей различной высоты.

Она вздрогнула и крепко зажмурила глаза, откинувшись назад; звуки конфликта тем временем нарастали. Через мгновение они звучали уже внизу. Быстро взглянув на Джемми, который проснулся, но не выглядел испуганным («Мой Бог, он привык к этому», — подумала она), она отложила перо и со вздохом встала.

Мистер Баг занимался фермой и домашним скотом, а также возможной угрозой со стороны, мистер Вемисс должен был колоть дрова, носить воду и вообще заниматься домом. Но мистер Баг был молчалив, мистер Вемисс робок, а Джейми оставил Брианну формальной главой Риджа. Поэтому она была апелляционным судом и судьей во всех конфликтах. «Самой», если хотите.

Сама распахнула дверь кабинета и с негодованием посмотрела на толпу. Миссис Баг, как обычно, с красным лицом и обвиняющим выражением на нем. Миссис Чизхолм с точно таким же красным лицом, переполненным материнским гневом. Маленькая миссис Аберфельд с лицом цвета баклажана, прижимающая к груди свою двухлетнюю дочь Рут. Тони и Тоби Чизхолмы с лицами, покрытыми слезами и соплями. У Тоби красный отпечаток ладони на лице, тоненькие волосы Рут с одной стороны сильно короче, чем с другой. Они начали говорить все сразу.