Омут памяти - Александр Яковлев

Несмотря на то что еще в 1954 году начали работу Центральная и республиканские комиссии по пересмотру дел осужденных за "политические преступления", реабилитация осуществлялась выборочно, не по закону, а произвольно. В тех же случаях, когда принимались положительные решения, речь шла не о политической реабилитации, а об амнистии. По Указу от 24 марта 1956 года (то есть уже после XX съезда) все было свалено в одну кучу: политические и воры. Соответствующим комиссиям было велено закончить работу к 1 октября 1956 года — поскорее да побыстрее. А работе этой и до сих пор конца не видно.

В начале 60-х годов процесс реабилитации свертывается, персональная реабилитация после прихода к власти Брежнева практически прекратилась.

Она возобновилась только в 1987 году. 28 сентября состоялось решение Политбюро "Об образовании Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 — 40-х и начала 50-х годов" в составе Соломенцева М.С. (председатель), Чебрикова В.М., Яковлева А.Н., Демичева П.Н., Лукьянова А.И., Разумовского Г.П., Болдина В.И., Смирнова Г.Л.

Через год, 11 октября 1988 года, состоялось решение об изменениях в составе Комиссии. Я был утвержден ее председателем. Дополнительно в состав Комиссии включили Медведева В.А. — члена Политбюро, Пуго Б.К. — председателя КПК при ЦК КПСС, Крючкова В.А. — председателя КГБ СССР.

Как видно из названия постановления, даже в 1987 году, когда политическая обстановка быстро менялась к лучшему, Политбюро не захотело трогать ленинский период репрессий. С 1987 по 1991 год удалось вернуть честное имя всем, кто проходил по так называемым делам об "антисоветском правотроцкистском блоке", об "антисоветской правотроцкистской организации" в Красной армии, по "ленинградскому делу", по "делу Еврейского антифашистского комитета", "султан-галиевской контрреволюционной организации", "всесоюзного троцкистского центра", "союзного бюро ЦК РСДРП(м)" и многим другим. Всего за это время было реабилитировано более одного миллиона человек.

Осенью 1992 года я обратился к президенту Ельцину с предложением о возобновлении процесса реабилитации жертв политических репрессий — теперь уже в России. Борис Николаевич поддержал просьбу, издав 2 декабря 1992 года (в мой день рождения) Указ "Об образовании Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий". Наконец-то комиссия получила свободу действий на весь период советской власти.

Реабилитация жертв политических репрессий остается главным делом моей жизни. Когда спускаешься шаг за шагом в подземелье по кровавой лестнице длиною в семьдесят лет, то вера в справедливость и братство улетучивается, как дым на ветру. Обнажаются догола вся подлость, трусость и злобность людская.

Расскажу о том, что и как прошло через мое сознание и мою душу. Более подробно я написал об этом в книге "Крестосев".

Начну со слов маршала Жукова, сказанных им на июньском пленуме ЦК КПСС 1957 года:

"Они, засучив рукава, с топором в руках рубили головы… Как скот, по списку гнали на бойню: быков столько-то, коров столько-то, овец столько-то… Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то встречал бы их не аплодисментами, а камнями".

А теперь по порядку.

Война с детьми

Нет большей подлости, когда власть воюет с детишками. Большевики создали особую систему "опального детства". Она включала указания Политбюро ЦК, законодательные акты, циркуляры и приказы НКВД. Эта система имела в своем распоряжении мобильные приемно-распределительные пункты, специальные детские дома и ясли, детские концлагеря и колонии. Дети должны были забыть, кто они, откуда родом, кто и где их родители. Это был особый детский ГУЛАГ.

Не может быть прощения тому, что написано в оперативном приказе Ежова № 00486 от 15 августа 1937 года. Вот краткое изложение этого чудовищного документа (с соблюдением его стилистики):

Подготовка операции.

Она начинается с тщательной проверки каждой семьи, намеченной к репрессированию. Собираются дополнительные компрометирующие материалы. Затем на их основании составляются

а) общая справка на семью…; б) отдельная краткая справка на социально опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15-летнего возраста; в) именные списки детей до 15 лет отдельно дошкольного и школьного возраста.

Справки рассматриваются наркомами внутренних дел республик и начальниками управлений НКВД краев и областей. Последние: а) дают санкции на арест и обыск жен изменников Родины;

б) определяют мероприятия в отношении детей арестуемой.

Производство арестов и обысков.

Аресту подлежат жены, состоящие в юридическом или фактическом браке с осужденным в момент его ареста. Аресту подлежат также и жены, хотя и состоявшие с осужденным к моменту его ареста в разводе, но причастные к контрреволюционной деятельности осужденного, укрывавшие его, знавшие о контрреволюционной деятельности, но не сообщившие об этом органам власти. После производства ареста и обыска арестованные жены осужденных конвоируются в тюрьму. Одновременно, порядком указанным ниже, вывозятся дети.

Порядок оформления дел.

На каждую арестованную и на каждого социально опасного ребенка старше 15-летнего возраста заводится следственное дело. Они направляются на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР.

Рассмотрение дел и меры наказания.

Особое совещание рассматривает дела на жен изменников Родины и тех их детей, старше 15-летнего возраста, которые являются социально опасными и способными к совершению антисоветских действий. Социально опасные дети осужденных, в зависимости от их возраста, степени опасности и возможности исправления, подлежат заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, или выдворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик.

Порядок приведения приговоров в исполнение.

Осужденные социально опасные дети направляются в лагеря, исправительно-трудовые колонии НКВД или в дома особого режима Наркомпросов республик по персональным нарядам ГУЛАГа НКВД для первой и второй групп и АХУ НКВД СССР — для третьей группы.

Размещение детей осужденных.

Всех оставшихся после осуждения детей-сирот размещать: а) детей в возрасте от 1–1,5 лет до 3-х полных лет в детских домах и яслях Наркомздравов республик в пунктах жительства осужденных; б) детей в возрасте от 3-х полных лет и до 15 лет — в детских домах Наркомпросов других республик, краев и областей (согласно установленной дислокации) и вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов. В отношении детей старше 15 лет вопрос решать индивидуально.