Путешественница - Диана Гэблдон

– Обещаю, Дженни. Никакого кровопролития в гостиной.

Она хмыкнула.

– Болван, – беззлобно констатировала она. – Я пришлю Джанет с твоей кашей.

С этими словами Дженни, взмахнув юбками, удалилась.

– Она помянула Донаса? – пробормотала я, изумленно глядя ей вслед. – Не может быть, чтобы это была та самая лошадь, которую ты взял из Леоха!

– Ох, ну что ты! – Джейми откинул голову, посмотрев на меня с улыбкой. – Это внук Донаса, один из его внуков. Мы даем это прозвище гнедым жеребятам в его честь.

Я бережно прощупала по всей длине раненую руку.

– Больно? – спросила я, увидев, как он поморщился, когда я нажала в нескольких дюймах выше раны.

Прогресс был налицо: еще вчера зона воспаления начиналась выше.

– Терпимо. – Джейми вынул руку из перевязи и, морщась, попытался осторожно ее выпрямить. – Терпимо, но вряд ли смогу пройтись колесом.

Я рассмеялась.

– Лучше не пробуй. Слушай, ты только не сердись, но этот Хобарт… Ты правда считаешь, что он не…

– Правда, – решительно заявил он. – Но если и ошибаюсь, то все равно хочу сперва позавтракать. Неохота, знаешь ли, быть убитым на пустой желудок.

Я снова рассмеялась, немного успокоившись.

– Ладно, схожу и принесу тебе завтрак, – пообещала я, но, уже выйдя в холл, заметила за окном движение и остановилась посмотреть.

Дженни в плаще с надвинутым от холода капюшоне направлялась к сараю, стоящему выше по склону холма. Поддавшись неожиданному порыву, я сорвала со стоячей вешалки свой плащ и побежала за ней. Мне необходимо было поговорить с Дженни Муррей, а тут представлялась прекрасная возможность застать ее одну.

Я нагнала ее как раз перед сараем. Услышав мои шаги, Дженни обернулась, быстро огляделась по сторонам и, убедившись, что мы одни и разговора не избежать, расправила плечи под шерстяным плащом и подняла голову, встретившись со мной взглядом.

– Я решила, что мне стоит сказать Айену-младшему, чтобы он расседлал лошадь, – спокойно произнесла она. – А потом мне нужно спуститься в погреб за репчатым луком. Ты пойдешь со мной?

– Пойду.

Кутаясь на зимнем ветру в плащ, я последовала за ней в конюшню. Там по сравнению со стужей на дворе было тепло, но сумрачно: в воздухе висел здоровый запах лошадей, сена и навоза. Я задержалась у входа, выжидая, когда глаза приспособятся к полумраку, а Дженни, чьи легкие шаги отдавались от каменного пола, уверенно направилась вперед.

Юный Айен лежал на куче свежей соломы. Услышав шаги, он встрепенулся, сел и заморгал.

Дженни перевела взгляд с сына на стойло, где мирно жевал сено гнедой конь, не обремененный ни седлом, ни уздой.

– Разве я не велела тебе подготовить Донаса? – спросила она сына тоном, не сулившим ничего хорошего.

Айен со смущенным видом почесал голову и поднялся на ноги.

– Да, велела, – сказал он. – Но я подумал, что не стоит тратить время на то, чтобы оседлать его, если все равно придется расседлывать.

Дженни уставилась на него.

– Вот оно что? И откуда у тебя такая уверенность, что он не понадобится?

Парнишка пожал плечами и улыбнулся.

– Мама, ты не хуже меня знаешь, что дядя Джейми ни от кого не побежит, тем более от дяди Хобарта. Разве нет? – добродушно спросил он.

Дженни посмотрела на сына и вздохнула. Потом невольная улыбка осветила ее лицо, и она, протянув руку, убрала густые растрепавшиеся волосы с его лица.

– Да, сынок, знаю.

Ее рука задержалась у его румяной щеки.

– Тогда иди в дом и позавтракай второй раз со своим дядей, – сказала она. – Мы с твоей тетушкой сходим в погреб. Но если объявится Хобарт Маккензи, тут же извести меня, хорошо?

– Немедленно сообщу, мама, – пообещал он и припустил к дому, подгоняемый мыслью о еде.

Дженни посмотрела вслед сыну, двигавшемуся с неуклюжей грацией молодого голенастого журавля, и покачала головой. На губах ее все еще играла улыбка.

– Славный парень, – прошептала она, но, вспомнив нынешние обстоятельства, решительно повернулась ко мне. – Ну, идем. Ты ведь, наверное, хочешь потолковать со мной, да?

Не проронив больше ни слова, мы добрались до тихого убежища в погребе. Это было маленькое помещение, наполненное острым запахом свисавших с потолка длинных косиц лука и чеснока, пряным ароматом сушеных яблок и влажным, землистым духом картофеля, разложенного на устилавших полки комковатых коричневых одеялах.

– Ты помнишь, как присоветовала мне посадить картошку? – спросила Дженни, легко проведя рукой поверх клубней. – Полезный был совет: не одну и не две зимы после Куллодена мы пережили только благодаря урожаю картофеля.

Конечно, я все помнила. Тогда, перед расставанием, мы стояли рядом холодной осенней ночью. Она собиралась вернуться к новорожденному ребенку, а я уезжала искать Джейми, объявленного в горах вне закона. Я нашла его и спасла, а возможно, спасла и Лаллиброх. А она взамен пыталась отдать и Джейми, и семейный очаг Лаогере.

– Почему? – тихо спросила я, обращаясь к макушке ее склоненной головы.

Ее руки действовали как отлаженный часовой механизм: срывали луковицу с длинной висящей косички, обламывали жесткие увядшие стебли и отправляли головку в корзину.

– Почему ты это сделала? – повторила я свой вопрос и тоже сорвала луковицу с косички, но не положила в корзину, а стала перекатывать в руках, как бейсбольный мяч, слыша, как шелуха шуршит между ладонями.

– Почему я это сделала?

Дженни уже полностью овладела своим голосом, и только человек, очень хорошо ее знавший, мог уловить в нем напряженные нотки. Но я-то знала ее отлично, во всяком случае раньше.

– Ты хочешь знать, почему я устроила брак между моим братом и Лаогерой? – Она быстро вскинула глаза, вопросительно выгнув гладкие черные брови, и снова склонилась к косичке с луком. – Ты права, без моего настояния он нипочем бы на это не решился.

– Значит, это ты заставила его жениться.

Ветер расшатывал дверь подвала, отчего маленькие комочки земли сыпались на резные каменные ступеньки.

– Он был одинок, – тихо сказала она. – Так одинок. Мне тяжело было видеть его в таком состоянии. Таким несчастным, так долго оплакивающим тебя.

– Я думала, что он умер! – тихо сказала я, ответив на невысказанное обвинение.

– Он был все равно что мертв, – резко бросила Дженни, подняла голову и вздохнула, отбросив назад прядь темных волос. – Ну, может быть, ты и вправду не знала, что он жив: многие умерли после Куллодена. А уж он-то точно был уверен, что больше тебя не увидит. Но его не убили, лишь ранили, правда, раненой оказалась не только его нога. И когда он вернулся домой из Англии…

Она покачала головой и потянулась за очередной луковицей.

– С виду-то он был цел и невредим, но не… – Дженни посмотрела на меня в упор раскосыми голубыми глазами, так напоминавшими глаза ее брата. – Он не из тех людей, которые могут спать одни.

– Согласна, – ответила я. – Но вышло так, что мы все-таки остались живы, мы оба. И пусть не скоро, но это выяснилось. Зачем ты послала за Лаогерой, когда мы вернулись с твоим сыном?

Дженни ответила не сразу, знай себе отрывала луковицы и бросала в корзину одну за другой.

– Ты мне нравилась, – призналась она так тихо, что я еле ее услышала. – Может быть, я любила тебя, когда ты жила здесь с Джейми, раньше.

– Ты мне тоже нравилась, – сказала я так же тихо. – Тогда почему?

Ее руки наконец замерли и сжались в кулаки.

– Когда Айен сказал мне, что ты вернулась, – медленно произнесла она, не отрывая глаз от луковиц, – ты представить не можешь, как я обрадовалось. Мне хотелось поскорее увидеть тебя, узнать, как ты жила все это время…

Она остановилась, вопросительно подняв брови. Я не ответила, и Дженни продолжила:

– Но потом я испугалась.

Она отвела глаза, занавешенные густой бахромой черных ресниц.

– Знаешь, я видела тебя, – сказала она, все еще глядя куда-то в неведомую даль. – Когда он венчался с Лаогерой и они стояли у алтаря, ты была там с ними, стояла слева от него, между ним и Лаогерой. И я поняла, что ты заберешь его обратно.

У меня, признаться, зашевелились волосы на затылке. Дженни же это воспоминание заставило побледнеть. Она присела на бочку, полы плаща веером улеглись вокруг нее, как цветок.

– Я не рождена с пророческим даром, и я не из тех, кому постоянно ниспосылаются видения. Со мной раньше никогда такого не бывало и, надеюсь, никогда впредь не будет. Но я видела тебя так же ясно, как вижу сейчас, и настолько перепугалась, что мне пришлось выйти из церкви прямо посередине церемонии.

Дженни сглотнула, глядя на меня в упор.

– Я не знаю, кто ты, – сказала она тихо. – Или… или… что. Нам неведомо, каков твой род и где твоя родина. Я никогда не спрашивала тебя, верно? Джейми выбрал тебя, и этого было достаточно. Но потом ты исчезла, и, когда прошло столько времени, я подумала, что он забыл тебя достаточно, чтобы жениться снова и обрести счастье.