Академия Карлайл (СИ) - Настасья Новак

показалось, что глаза Джека загорелись огнём от злости. Но он сразу же взял себя в руки.

— Почему ты всё сводишь к одному? — Я закатила глаза и взяла его за руку. — Я его не ревную. Просто мне обидно, что он называет себя моим другом, а сам целуется по кустам с человеком, который, возможно, причастен во многих преступлениях, в том числе и против него самого!

— Ключевое слово — возможно! — Джек, держа меня за руку, пошёл дальше, ведя за собой. — Ты же сама уже не веришь, что она виновата, так ведь?

— Но она же… — Я скривила лицо. Подобрать слова к описанию Фишер я не могла. — Она не подходит Томасу и точка!

— А это уже не тебе решать, Ана! — Джек вывел меня из сада.

Всю дорогу мы шли и спорили. И как Джек не поймёт, что она использует Томаса? Уж я-то её знаю: стервозная, наглая, всегда ищет выгоду в общении с любым человеком. Том точно не заслужил такого.

— О чём спорите? — вмешался Роберт. — Что-то вы какие-то слишком возбуждённые.

Джек не дал мне начать первой и рассказал сам о том, что мы увидели. Амелия с Робом были в таком шоке, что не могли вымолвить и слова. Всю дорогу до кафе ребята молчали.

— Но ведь она… — Робер сморщил нос. — Мягко говоря, стерва. — Он тоже знал, в какой семье воспитывалась Алекс и какая сама она.

— Да вот именно! — я всплеснула руками. — Она же разведёт его, как мальчишку, высосет из него все соки и выкинет, как использованный материал!

— Может, она изменилась? — Джек отпил кофе. — Посмотри сама, как она сейчас себя ведёт. Совсем другой человек.

— Такие люди не меняются! — я вздохнула. — Как же ты не поймёшь?

Мы снова начали спорить. Но ни к чему так и не пришли. Каждый остался при своём мнении. Даже Амелия уже была не так категорична, как раньше. И почему они не могут понять, что Алекс — ужасный человек? Я убеждена, что Томас совершает большую ошибку.

После того, как мы поужинали в кафе, мы разошлись по своим комнатам. К слову, нашу комнату мы с Амелией привели в порядок, но жить там не остались. Как-то не по себе было в этой комнате. И мы приняли решение, что останемся с нашими парнями.

***На следующий день после занятия по стрельбе, я не могла себя сдержать и подошла к Томасу. Всю пару я себя останавливала, чтобы не подойти прямо во время занятия. Парень явно не понимал, что мне от него надо, но вид мой был решительным, что его точно насторожило.

— Анастейша? — Том даже попятился назад. — Что-то случилось?

— Да. — Я встала напротив него и скрестила руки на груди. — Почему Алекс?

— Откуда?.. — Глаза Томаса расширились. — Откуда ты узнала?

— Видела. — Я вскинула бровь. — И когда это у вас началось? Ты вообще в своём уме?

— Около месяца. — Томас опустил глаза.

— Поверить не могу, ты же знаешь, какая она! — Я всплеснула руками. — Ты же знаешь, что она может иметь отношение к тому, что происходило! К твоему похищению, между прочим, тоже!

Я смотрела на него, а в глазах собирались слёзы. Ну, почему мне никто не верит? Почему никто меня не слышит?

— Ты её совсем не знаешь, Ана! — Он сделал шаг ко мне.

— А ты прямо узнал её за месяц! — Я опешила. — Я знаю её уже лет десять, если не больше! И ты мне будешь говорить, что я её не знаю?! Ты прямо издеваешься надо мной!

Я психанула и направилась быстрым шагом на выход из помещения для стрельбища. Я себя чувствую какой-то умалишённой. Как будто я воюю со всем миром!

— Ана, подожди! — Томас поймал меня за руку. — Да постой же ты!

— Что? — Я закатила глаза и развернулась к нему. — Я тебя услышала, Томас!

— Дай мне шанс мне всё объяснить тебе. — На мгновение мне показалось, что Том смотрит на меня умоляющим взглядом.

— Ну, попытайся…

Томас взял меня за руку, и мы вышли на улицу. Несколько десятков метров мы шли молча. Видимо, Купер собирал мысли в кучу, чтобы начать. Я терпеливо ждала, пока он наконец решится. Уж больно интересно, что она могла ему такого напеть, чтобы он ей поверил.

— Присядем? — Том пригласил присесть на скамейку у фонтана.

Я молча кивнула и села. Рассказ Томаса меня, мягко говоря, удивил. Наш сердобольный блондин всегда старается помочь всем и вся. И случай нашей потасовки с Алекс был не исключением. После ссоры с Фишер в её комнате, Томас пришёл позже к кабинету директора, как только узнал о случившимся. Но не застал нас, а встретил выходящую из кабинета директора Алекс. Заплаканную и потерянную.

— Я не смог удержаться и предложил Алекс довести ей до медицинского корпуса. — Томас хрустел пальцами на руках, явно нервничая.

В медпункте никого не было и, конечно, Томас не удержался второй раз: предложил ей помочь обработать ссадины на лице и на руках. Мне ещё больше стало обидно. Нет, это была отнюдь не ревность, а что-то другое. Но что именно — я объяснить не могла, даже себе.

Всё то время, что Томас помогал ей, Алекс довольно эмоционально высказывалась обо мне. Она негодовала, почему я к ней так отношусь, почему я не могу поверить ей и почему вообще это вешают на неё.

— Точнее, она понимает, почему ты не долюбливаешь её, насколько я понял в тот момент, там у вас какая-то давняя ссора на почве ненависти ваших семей. Но она не понимает, почему ты не веришь ей, что она всё это время держала слово в вашем уговоре не трогать и не цеплять друг друга.

— Да что же это такое! — Я всплеснула руками. — Потому что всё указывает на неё. Понимаешь?

— Но и это ещё не всё… — Томас продолжил.

На следующий день после случившегося, Алекс подошла к Томасу, чтобы поблагодарить его ещё раз за помощь. Она извинилась, что вывалила на него все свои эмоции. А после предложила выпить по чашке кофе.

— Я сам не понял, как я