Обнаров - Наталья Троицкая

– Да, это папа! Ура! Он вернулся!!! – радовался мальчишка.

Он подхватил садок с рыбой и показал отцу.

– Па-а! Смотри, сколько мы рыбы поймали? Здорово, правда?!

– Сядь в лодку! Сядь и не прыгай! – потребовал отец и погрозил кулаком.

Егор сел рядом с Полиной.

– Кажется, он не рад, – опасливо прошептал мальчуган.

Полина обняла его, погладила по голове.

– Папа очень волнуется за тебя. Он спешил к тебе. Ехал всю ночь. Он устал. Конечно, он любит тебя.

– Иногда в это трудно поверить.

Едва лодка днищем коснулась песка, Обнаров, как был в одежде, вошел по колено в воду и поманил Егора:

– Иди сюда, я отнесу тебя на берег.

– Смотри, сколько мы рыбы поймали. Это мы вместе! – мальчонка протянул отцу садок.

Обнаров небрежно бросил садок в лодку.

– Наше вам почтеньице, Константин Сергеевич, – приподнял кепку Галимский.

– Василич, от тебя я такого свинства не ожидал!

– Ладно, Костя, делов-то… – начал добродушно дед.

– Ты перестал головой думать. Ребенка в лодку без спасательного жилета посадил! – грубо оборвал его Обнаров. – Егор, иди ко мне! Иди сюда, я сказал!

– Нет. Ты сначала должен помочь Полине.

– Не надо, Егор. Я сама.

Она спрыгнула в воду.

– Ой! Какая холодная! Доброе утро, сосед.

Обнаров не ответил. На берегу Полина села на поваленное ветром дерево и принялась снимать полные воды резиновые сапоги, одолженные у Галимского.

Обнаров подхватил сына на руки и понес к берегу.

– Замерз? Ну-ка, руки дай. Теперь щеку, нос…

– Папа, я так рад, что ты приехал! Ты больше не уедешь?

– Не уеду.

– Ура!!!

– Заледенел весь. Курточка тоненькая. Почему ты без серого вязаного свитера? А спортивки почему под штанишки не надел? Почему жилет спасательный не надел? Егор, это безответственно!

– Пап, я так рад, что ты приехал! – сынишка обнял его, прижался щекой к отцовской щеке. – Я очень скучал без тебя! Идем, я познакомлю тебя с Полиной. Она мой друг. Это она рыбалку организовала. Круто, пап, правда?!

– Блеск! Садись в машину. Я тете спасибо скажу.

– Но я должен вас познакомить.

– Бегом в машину, я сказал! – повысил голос Обнаров.

От его колючего, надменно-пренебрежительного взгляда ей стало неуютно.

– Значит, вам я обязан головной болью? – отнюдь не любезно осведомился Обнаров.

– Мы чудесно провели время. Ваш сын просто прирожденный рыбак.

– А вы просто прирожденная дура! – едко выдал Обнаров. – Кто вы? Журналистка? Буйнопомешанная поклонница? Подбираться ко мне через ребенка низко и подло! Рыбалку она затеяла! Чем вы думали?! А если бы ребенок за борт упал? А если бы он, забрасывая удочку, поранился? Он же еще маленький! Утренники сейчас сырые и холодные. Ребенок без теплой одежды. Куда вы смотрели? Мой сын наверняка простудился! Как вы вообще посмели приблизиться к моему ребенку?! Вы просто… – и Обнаров добавил несколько сравнительных эпитетов, не подлежащих переводу на литературный язык.

– Помилосердствуйте, я все же женщина.

– Какая ты женщина?! Кошка ты драная!

– Папа, не обижай Полину. Так же нельзя! Ты же сам говорил, что…

– Сядь в машину, я сказал! Не вылезай оттуда! – рявкнул Обнаров. – Не лезь во взрослые разговоры!

– Прекратите орать на ребенка! Вы не имеете на это права, – с нажимом произнесла Полина.

– Я не имею права?! – изумился Обнаров.

– Вы бросили его на престарелую бабушку. Вы не можете вспомнить, когда в последний раз с ним рыбачили, играли, просто книжку читали! Вам так повезло в жизни! У вас есть сын. Так наслаждайтесь же каждой минутой общения с ним, чтобы потом не корить себя за беспечность! Конечно все. Понимаете? Слава, роли, деньги, хоромы, шмотки, побрякушки, и те, что блестят, и те, что возят ваш зад. Мы продолжаемся только в наших детях. Вернее, в их памяти. Мы живем ровно столько, сколько дети помнят о нас. Вы хотите, чтобы о вас забыли еще при жизни?

У него было такое чувство, будто он получил хороший удар в солнечное сплетение.

Обнаров опустился на песок там же, где и стоял, и растерянно усмехнулся.

– Пап, правда, она классная?! – сын подкрался сзади и обнял его.

Он погладил маленькие тонкие ручонки, обвивавшие шею, поцеловал.

– Где ты откопал эту злую тетку, которая сейчас построила меня, точно маленького?

Егор звонко рассмеялся.

– Тебе смешно, да? А вот мне, сын, не очень. Мне стыдно. Она ведь правду говорила. Умная тетка.

Обнаров посмотрел вслед Полине, и на душе стало неуютно и совестно.

– Тебе надо с нею помириться. Полина хорошая, добрая и очень веселая. Она так здорово про самолеты рассказывает! Она мне обещала настоящую модель Су-27 подарить. Пап, от самого летчика-испытателя! Представляешь?! А еще мы будем игрушечный вертолет запускать. Полина сказала, он совсем, как настоящий, только уменьшен в несколько раз. Круто, да?! Я так рад, что мы познакомились!

Обнаров поморщился.

– Пап, она же женщина, а ты накинулся на нее, как на задиристого мужика. Ты же сам говорил, что каждая женщина считает себя самой красивой, а ты Полину обозвал драной кошкой. Пап, это ж не дело…

– Давай теперь ты меня воспитывай!

– Ты просто устал и переволновался. Но со мною же все хорошо! А с Полиной тебе действительно помириться надо. Она наша соседка. Она любит готовить, любит театр и кино. Так что у вас много общего!

– Ничуть не бывало, – Обнаров несогласно замотал головой. – Кино с театром я не люблю, я там работаю. Это, Егор, разные вещи. Готовлю я по необходимости. Больше некому. Ты же только и умеешь, что яйца сварить, да еще покупные пельмени. Так что ничего общего.

– Пап, а ты как себя чувствуешь? Сердце не частит? Дыхание не замерло?

– Нет, а что?

– Это плохо.

– Почему плохо?

– Пойдем лучше рыбу жарить.

– Да, это будет отменный завтрак!

– Старика Галимского позовем и Полину.

Обнаров недовольно посмотрел на сына.

– Но мы же вместе ловили… – просительно уточнил он.

– Если это тебе доставит радость… Завтракай со своей злой теткой, с Галимским, а я отоспаться должен.

– Ты же хозяин дома. Как же гостеприимство?

– Ты мой заместитель. Я почти трое суток не спал.На завтрак Обнаров из своей мансарды так и не спустился.

Он сидел в беседке с томиком Алессандро Барикко и вполглаза читал, вполглаза приглядывал за Егором.