Обнаров - Наталья Троицкая

– Полина, ты только не волнуйся. Удочку я тебе сам заброшу. Твое дело тихонько сидеть и смотреть, когда клюнет, – тихим шепотом говорил Полине Егор.

– А почему шепотом? – недоумевала Полина.

– Рыба шума не любит. Поэтому все надо делать тихо.

Егор ловко насадил червя на крючок и от руки забросил удочку.

– Удочку крепче в руках держи. Не спи. Смотри во-о-он на ту светящуюся тростиночку над поплавком. Как поплавок задергается, она тонуть станет, круги пойдут, значит – клюет. Это перепутать невозможно. Сразу мне скажи. Только не кричи. Потихоньку.

– Я поняла, поняла, – закивала Полина.

От напряжения ладони вспотели, и она вытерла их о спортивные брюки.

– Главное, не бойся. Это же рыбалка. Развлечение! – Егор ободряюще улыбнулся.

Она благодарно кивнула в ответ.

– О, Господи! Помоги мне! Куда же я влезла? Я же ничегошеньки не понимаю! – едва слышно шептала Полина.

В полном молчании сидели уже минут сорок. Озерная идиллия нагоняла сон.

Вдруг поплавок Полины дрогнул, резко пошел вниз и скрылся.

– Егор, клюет!

– Вижу. Подержи-ка мою удочку.

Полина не успела опомниться, как в лодке, в садке, уже лежал, трепыхался красноперый окунек размером с ладонь.

– Новичкам везет, – довольный началом, сказал Галимский.

В защитного цвета старой плащ-палатке, накинув капюшон, он сидел с удочкой на корме.

– Теперь сама. Бери червя и насаживай на крючок, – сказал Егор.

Полина замешкалась.

– Я не могу.

– Это же просто. Вот голова. Сюда и коли.

– Я… Мне его жалко.

– О, женщины! Давай я сам.

Едва Егор взялся насаживать червяка, как Полина излишне эмоционально крикнула:

– Егор, клюет!

– Тихо, тихо…

Он положил удочку Полины в лодку, взял из ее рук свою и не спеша, зорко стал наблюдать за поплавком. Поплавок чуть-чуть дернулся и замер.

– Чего же ты ждешь? Тащи!

– Тихо! Здесь я командир, – невозмутимо заявил Егор.

Старик Галимский сбросил капюшон и обернулся.

Поплавок еще раз дернулся и снова замер.

– Алексей Васильевич, уйдет же! Надо же дергать! – беспокоилась Полина.

– Не надо. Заглатывает, – зажав сигарету в зубах, хрипло сказал дед.

– Что, простите?

Но объяснять ей никто не собирался.

Егор повел вправо, потом чуть влево, удочка изогнулась, он изловчился и резко подсек. На крючке била хвостом крупная рыба.

– Ой, как здорово! Егор, ты молодец!

– Молодец! Молодец! – одобрительно, по-кошачьи ворчал старик Галимский.

Пока Егор менял наживку, Полина с удовольствием и восхищением рассматривала в поднятом из-за борта садке рыб.

– Егор, это ты кого такого огромного поймал?

– Это подлещик. Полина, – взмолился он, – мне, конечно, приятно твое восхищение, но ты всю рыбу распугаешь. Тише! Тише, прошу тебя.

– Прости, я буду молчать. Просто… Это все так здорово!

Она осторожно опустила садок в воду и взяла из рук Егора удочку.

Опять потекли минуты, и абсолютно ничего не происходило. Потом у Галимского дважды кто-то съел червя, и старик долго рассерженно ворчал по этому поводу. Потом опять все стихло.

«Что хорошего мужчины находят в рыбалке? – думала Полина, зевая. – Сидишь, скучаешь часами. Удовольствие длится мгновение».

– Егор, – все же не выдержала, позвала она.

Тот вопросительно кивнул.

– А, может, у меня тоже, как у Алексея Васильевича, червя съели? Посмотрим?

Но Егор строго качнул головой, и Полина смирилась, умолкла.

Так отсидели еще часа полтора.

Теперь и Егор впал в сомнение. Он проверил наживку сперва у себя, потом у Полины. С наживкой было все в порядке. Просто клев сегодня был не тот, и это признал даже Галимский.

– Напророчила нам Марта Федоровна! Накаркала! – сетовал он. – Погода точно меняться будет. Рыба чутко смену погоды чует. На дно залегла.

Он бы и дальше ворчал, все настойчивее подбивая возвращаться по домам, но вдруг услышал понятное без перевода для каждого рыбака.

– Подсачник!

Галимский тут же оказался рядом с Егором, держа подсачник наготове.

– Спокойно, сынок! Не торопись, – генеральским тоном командовал он. – Объект заинтересованности дозревает.

Поплавок дернулся и дальше не пошел ни вправо, ни влево. Поплавок просто поднялся и лег. В этот момент Галимский взялся рукой за удочку Егора и, как оказалось, вовремя. Тут же последовал жесткий рывок. Галимский бросил подсачник Полине и уже двумя руками стал помогать Егору.

– Какой-то Ихтиандр клюнул, Егорка! Помнишь, ты мне диск слушать давал, где твой батя «Человека-амфибию» читает?

Над водой показалась черная здоровенная голова рыбы.

– Ну что же вы? Тащите! – крикнула Полина.

– Волнуется девушка, – в запарке комментировал Галимский. – Можно сказать, нервничает…

Полине надоели мужские танцы с удочкой, и она попыталась подсачником поддеть не желавшую сдаваться рыбу. Однако жесткий окрик мужчин остановил ее.

– Уйди! Упустим! – кричали мужчины наперебой. – Это же не бабочка! Рыба сачка боится! Сами заведем!

Она и дальше переживала бы за исход этой битвы, возможно, и дальше пыталась бы помочь, но вдруг заметила, что с берега кто-то сигналит им светом автомобильных фар.

«Обнаров?» – невольно подумала она и растерянная обернулась к мужчинам.

Счастливые Егор и Галимский стояли обнявшись и держали в подсачнике переливающегося синеватым цветом красавца леща.

– Полина, ты прости нас, что мы накричали. Ты очень-очень молодец! Просто ты пока еще не рыбак.

Осторожно перешагивая через удочки, Егор пробрался к ней и обнял.

– Алексей Васильевич, там, на берегу, похоже, отец Егора.

– Папа?! Ура!!! Это же здорово!

Галимский надел очки, посмотрел на берег.

– Сейчас будет капитальный разбор нашей авантюрной операции. Локализацию провала готовьте.

– Садок с рыбой подойдет? – спросил Егор.

– То, что надо! У меня, Егор, аж поджилки трясутся, когда твой батя свой хорошо поставленный голос повышает. Ему бы фронтом командовать! Да-а…

Наскоро собравшись, пошли к берегу. Старенький тихоходный мотор тарахтел исправно и деловито, но берег приближался медленно.

– Да, это папа! Ура! Он вернулся!!! – радовался мальчишка.

Он подхватил садок с рыбой и показал отцу.

– Па-а! Смотри, сколько мы рыбы поймали? Здорово, правда?!