Роман в письмах. В 2 томах. Том 2. 1942-1950 - Иван Сергеевич Шмелев

и пожелания не заплатить дорого за «пятна», — яд это злейший. И Сереже — ме сантиман и ремерсьеман[154]. А тебе — немедленно! — убираться от «пятен». Они — смотри! — могут тебя убить. Я не смеюсь. Это наизлейший _я_д!!!!!! Берегись, умоляю! — немедленно беги, куда угодно, — на все месяцы холодов. Поросята и без тебя будут дохнуть, и с тобой тоже. Уж успокой сердце свое: представь, что еще _п_р_о_д_о_л_ж_а_е_т_с_я_ рабство, и ты спасаешься. Этот год придется сбросить с хозяйственных счетов. Так и знай и покой себя. У-моляю! В пансионе ты будешь работать «во-имя»! Пиши и рукой, и кисточкой, и пером, и… сердцем! Лучше — пером-сердцем, не откладывай, бери пример с меня: я работаю. По горячему следу пиши — о ферме, это «легче» — всего. Хоть и трудно душе. Дай мне слово, что уедешь лечиться. Иначе ты пропала! Вбей себе в милую твою головку, мой цветок _ж_и_в_о_й! И ты увидишь, как эта пустая трата будет огромным для твоей души богатством. Ты завоевала все сверх-права на это, мой герой, свет ты мой нежный, _с_п_а_с_а_ю_щ_а_я! Сжимаю тебя, кошечку, в объятиях, как… _в_с_ю_ мою! Пусть платонически. Ольга, как я тебя _ж_а_ж_д_у… — идиот! Что со мной?! Я могу гимн петь, _л_ю_б_и_т_ь… безумно-молодо и страстно. Идиот… сты-ди-ись, идиот! Но и невинный: все мое к тебе, в тебе… пить тебя хочу, вы-пить… о, безумец! Ольга… ты понимаешь… _к_а_к_ я тебя хочу..? я шепчу тебе _х_о_ч_у… _в_с_е_й, телесной, безумствовать хочу, перелить в тебя всю любовь, всю нежность… всю силу… _е_с_т_ь, представь, и так это ясно, что _е_с_т_ь! И ты бы почувствовала это… и отдалась _в_с_я. О, бесценная!., о, бабочка живая, _ж_е_н_щ_и_н_а… красавица… умница, гениальница… — ты и в страсти, уверен, гениальна… можешь дать чудного вина, и опьянить. Должно быть это мой последний порыв _г_р_е_х_а… пройдет… Но как бы хотелось, чтобы он не прошел!.. чтобы я хоть раз _и_м_е_л_ тебя..! и — точка.

Пастор, конечно — пастор, не _п_а_с_т_ы_р_ь. Конечно, неудачно поступил. Нельзя было о таком — в церкви! Да, это могло плохо отозваться, в слабых душах женщин! завистью… «губу разъело», да, здорово ты… в первый раз слышу. Главное: ну, поблагодари при всех за твое «служение» в бедствии… — и то это лучше бы _ч_а_с_т_н_о, письмом, что ли… А то… — «в своем деле», убрала комнаты им, приняла… а-а… Ну, глуп он, несчастный… судьба обидела: должно быть из семьи бедной, ничего не видал. А зло посеять мог.

С_а_м_а, дурочка, напиши «посажёному отцу», он сто-ит того! H_e_ жди. Тут нечего считаться. Ты добрая, рыбка… Как хочу ласкать тебя!.. Весь горю тобой, весь тянусь…

Сейчас отправил авионом[155] открытку переводчице, чтобы выслать немедленно тебе посылку — «богатую», разыскал, там хоть 1 фунт сахару. Вот состав: для Голландии: 2 фунта Шпейзефет[156] — что такое? по словарю — «питательное» что-то, «кушанье», «сладкое», ну, должно быть какая-то дрянь туманная, не один, а 2 фунта. 1 фунт росткафе[157], хорошо, не жарить! 1 фунт молочной пудры[158]… тебе ненужно, но можно для кухни, нелишнее, кисель там… блян-манжэ… или тебе мыться, на манер нероновой Поппеи477. 1 фунт сыру… — дай Бог — сливочного! 1 фунт САХару!!! — слава Богу, а то все 200 г. 1 фунт ри-су! — а печатают райсу, ладно, пусть «райсу», американская посылка, значит — райсу, как бы из рая. Пол-фунта какао, — пей — не жалей! Четверть фунта чаю. 7 унций — дураки! — шоколаду… зато — швейцарского! ладно. 5 с полтиной унций, а пишут «онц», — покельфлейш[159], болваны! — соли бы лучше дали. И 5 пакетиков буйонвюрфель[160]… ну, ладно, дрянь порядочная, но можно есть. Просил Мадам Др. Р. Б. Кандрейю — Ревекка Бернгардовна, — ишь какая! — Кандреиа, так и пишется, по авиону — немедленно дать заказ, в твой адрес. Хорошо, если не раскрадут, у нас случается, и в таком случае _н_а_д_о_ принять хоть «остатки», а то все пропадет, если отказаться: я так отказался раз, а _в_с_е_ — за страх и риск получателя, следовательно — кукиш с маслом. Главное, обрадовало меня, что шоколадка есть для малютки, пососать… ты лю-бишь, девочка, шоколад! Ах, как бы я был счастлив — послать тебе кило-два! Да это вояжеры твои — нет хуже. Сам я в Медон не поеду, к о. Денису, — убеди его, чтобы он ко мне заехал. Я у него был. И он все равно откажется взять что-либо. Знаю я его. Эта дура Б[еатрис] — ее бы в казарму, для «успокоения»… — да она дорогой потеряла бы духи… Толен… — нет, не поеду… безнадежно. Если он заедет, я могу напоить его чаем с вареньем и вручить духи и чего-нибудь. Мне — ничего не посылай, все есть, сверх, и питаюсь я, обильно. Только, _б_е_з_ _т_е_б_я, в глотку не лезет. Ну, даже красная икра есть, американская! Правда, она, кажется, дороже веса бриллианта. Но я не отказался, чтобы «поправить аппетит». Со-лящая, стерва… но я кладу 3–5 «рубинов» на здоровый мазок масла, и… с чаем! Старушка доковыливает ко мне дважды в неделю, хромает, ноги зверски болят, мешает мне писать, жалобами на боли. Хочу ее устроить в Русский дом.

Вчера читал малой компании первые 4 гл. 2-й ч. «Путей»… _в_з_я_л_о. И слава Богу. Так взяло, что… видел слезы. Был у меня о. Иоанн Шаховской, едет в Америку, просил «для издания» книгу-две. Пока еще не вырешено, но обещал ему «Пути» и 2-ю кн. «Лета Господня». Здесь безнадежно. Здесь скорей курочка бычка родит, чем книга родится. Да, еще в Испании, м. б. что-нибудь сделает о. И[оанн].

Благодарю, ласточка шелковая, за твое поздравление, — напиши мне нежное письмо. Приласкай. Счастлив безмерно, что ты бодрая, хочешь жить и работать. Что толку — про себя я — мучиться судьбами человечества! Не исправишь его судьбу… Что тебе писал «о мире»… м. б. удастся выложить в статьях… в Америке! О. И[оанн] там будет издавать что-то… для внедрения православной культуры и православного Лика России. Еще раз: не думай о далеком путешествии, — в лучшем случае — разочарование и болезнь от «видений», в худшем — свалишься там, — и хорошо, если попадешь в больницу… Оля… отчаянное положение… одичание! разгром. У простых людей такое «вырывается из уст…»! Пойми: даже… у простых. Родная, неси в сердце святое… храни… вызывай воображением, как аз грешный.

Но довольно… Во мне столько нежности к тебе, я оголодался… и теперь все во мне слилось в — _т_е_б_е. Да, хоть издалёка