Комедии. Сказки для театра. Трагедии - Карло Гольдони

(Плача, берет Армиллу за руку.)

Миллон

(яростно выступая вперед)

А, предательВ личине брата! Ясно все! Армилла,Во храм! Алтарь готов. О, я сумеюВас оградить и оградить себяОт покушений и от оскорбленийСоперника, который тем преступней,Что он мне брат. Уста мои не дрогнутОтдать приказ. Еще одно бесчинство,И он падет. Брат, трепещи. Идем.Ночь близится, а я нетерпеливИ не согласен ждать. Идем, Армилла.

Армилла

(в сторону)

О скорбная, безрадостная свадьба!

(Уходит вместе с Миллоном.)

Дженнаро

(в неистовстве)

О нестерпимый приговор судьбы!Проклятый Ворон! Проклят будь тот миг,Когда мой брат пронзил тебя стрелойИ ты пал мертвым! На меня теперьВзирают с ужасом и отвращеньемМой брат, Армилла, двор и весь народ,А я невинен. Что моя невинность,Когда я не могу ее открыть?

(Плачет.)

Явление III

Дженнаро, Норандо. Раскрывается стена, и чудесным образом появляется Норандо.

Норандо

Ну, что ж, открой ее. Ты превратишьсяВ холодный мрамор.

Дженнаро

Ты, Норандо! КакСюда проник ты?..

Норандо

Суетный вопрос.Я все могу. Ты сокола убил,Убил коня и гнев еще ужаснейЗажег в моей груди. Ты месть моюПока отсрочил, но она свершится,И этой ночью твоего МиллонаПожрет дракон. А впрочем, если хочешь,Предупреди его, и ты мгновенноОкаменеешь. Пусть погибнет мир,Но оскорбленье, гордому НорандоТобою нанесенное, отмcтится.

(Хочет скрыться.)

Дженнаро

(с мольбой)

Норандо… О Норандо… Повелитель…Послушай…

Норандо

Я тебя не стану слушать.Вперед наука — похищать девиц.

(Исчезает в стене.)

Стена закрывается.

Дженнаро

(в отчаянии)

О беспощадный враг, неумолимыйПреследователь, неотступней тениКрадущийся за мною по пятамИ населивший грудь мою и мозгНеистовством, терзанием и страхом,Клубком ужасным ядовитых змей!

Явление IV

Дженнаро, Панталоне.

Входит Панталоне; на голове под шляпой у него белая повязка, рука на перевязи.

Дженнаро

(горячо)

Ах, добрый, верный старец! Вы одинЕще, должно быть, любите меня!Но как вы здесь, когда мне говорили,Что вы на попечении хирургов,Не в состоянье двигаться, опасноУшибленный конем? Я и на васНавлек несчастье. Друг мой, я смиренноПрошу прощенья.

Панталоне

Прощения у меня? У вашего слуги? У человека, который вас обожает? Который нянчил вас? У джудеккинского сердца? Правда, я побывал в руках у хирурга, он мне вправил эту руку, которая оказалась вывихнута, положил мне белковую примочку на голову, которая оказалась слегка пробита, как видите (снимает шляпу и показывает повязку), и натер мне мазью все тело, которое было сплошь в кровоподтеках. Я не мог шевельнуться, не мог дышать. Но слова-слова, сыночек дорогой, сильнее всех пластырей на свете. Слышать каждую минуту: "Во дворце раздор между братьями. Король во гневе. Принц оскорбил его на сто ладов. Они бранились. Король угрожал жизни принца. Неминуема трагедия. Весь город волнуется". Такие лекарства хуже самой болезни, конечно, но они согнали меня с постели, заставили позабыть боль, дали силу этому бедному старому калеке, бесполезному, но сердечному, прийти вас повидать, прийти услышать из ваших уст причину всей этой смуты, подать вам искренний, дружеский совет и, услужая вам, принести в жертву жалкий остаток своих дней, если ничего другого он сделать не сможет.

Дженнаро

(тронутый, в сторону)

Как трогателен бедный старичок!

(Громко.)

Не плачьте, Панталоне. Все, что вамРассказывали, — правда; только плакатьОб этом должен я, а не другие.

Панталоне

Сыночек дорогой, сердце мое дорогое! О, простите, если я с вами говорю, словно я вам отец, а не как подданный, не как слуга. Скажите мне все. Чем вызваны эти ваши неожиданные поступки, эти обиды, эти оскорбления, которые вы нанесли вашему брату, — вашему брату, так безраздельно любимому? Если у вас лежит что-нибудь на душе, если вы чем-нибудь обижены, откройтесь мне. Если вы окажетесь правы, то я, хоть и старик, каким вы меня видите, первый подскажу вам способ, как добиться удовлетворения, но способ благородный и достойный вас. А резать сокола в чужих руках, рубить ноги коню, когда другой на него садится, это, извините меня, в Джудекке назвали бы подлостью, местью живодера, а не принца, как вы. Если за мной есть какие-нибудь заслуги, если вам дорога ваша честь, если вас не радует смерть бедного старика, который любит вас, не таитесь передо мной, удостойте… удостойте меня вашего доверия. Не дайте мне умереть зрителем надвигающихся бедствий, при одной мысли о которых я чувствую, как мне пронзают сердце сто кинжалов. (Плачет.)

Дженнаро

О дорогой мой друг, достойный старец,Пример редчайший верного слуги,Честь города, который вас родил;Вам хочется пресечь мои страданья,Но вы их умножаете, стремясьНайти первопричину той причины,Которая ввергает вас в печаль.

(В сторону.)

Я слишком много высказал. О боже!Застыла кровь!

Панталоне

Полно, дорогой мой! Перестаньте вещать, как оракул, откройте мне все. Положим конец этой распре. Дайте мне руку. Пойдем вместе во храм и там, посреди всего народа, собравшегося на свадьбу, покажите себя веселым, обнимите брата родного вашего, облобызайтесь с ним, и пусть прикусят себе языки все эти сплетники, завидующие миру и согласию.

Дженнаро

(взволнованно)

Так, значит, брат во храме,И свадебный обряд уж начался?

Панталоне

(удивленно)

Батюшки мои!.. Вот так так!.. Что я слышу? Или эта свадьба вам не по душе? Вы, может быть, неравнодушны к этой… А ведь и правда, почему бы и нет? Вы молоды… Иной раз не убережешься… Что бы вам сказать мне, когда мы были на галере? Я повернул бы нос в обратную сторону, и мы поплыли бы… почем я знаю?.. ну, хотя бы в Джудекку.

Дженнаро

(в сторону)

Мне страшно слово вымолвить. Все времяМне кажется, что предо мной Норандо,Что тело начинает каменеть.Я должен думать о спасенье братаИ ни о чем другом. От разговоровЯ должен уклоняться.

(Громко.)

Панталоне,Я знаю, что в моей тяжелой долеМне все враждебны, и из всех людейЛишь вы один меня не разлюбили.Я вам клянусь, и я клянусь богам,Что мне мой брат дороже самой жизни,Что я в Армилле чту мою невестку,Что я не мог не сделать то, что сделал.Вот все, что я скажу вам. Честь мою,И славу, и невинность я вверяюВам одному — и покидаю вас.

(В сторону.)