Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

Город спасли тиншельты и спешно вернувшийся из провинций Номар ор Даллет со своим отрядом боевых магов. Дети Двуликой успели оттянуть на себя внимание вожаков стай, согнать их в большой круг на площади и истребить. Увы, цена этой победы оказалась страшной — все тиншельты погибли. Потерявших управление Придонников безжалостно уничтожили маги Номара.

Под утро, когда кошмар стал стихать, и люди потянулись из импровизированных убежищ по домам, многие обнаружили, что возвращаться им некуда. Брошенные очаги, попытки обороняться от нечисти огнем, а кое-где и намеренные поджоги сделали своё дело. Пострадал и квартал Семи Гильдий. От того дома, где жили когда-то Гай и Тайри, остались одни головешки. В суматохе ли, списав ли сигналы защиты на общую обстановку в городе, но Тайри не догадалась о случившемся. В Лицее были дела поважнее — обнимать и утешать перепуганных насмерть детей, запечатывать с соратниками подвалы и держать щиты.

Они пришли одновременно: Номар, весь перемазанный сажей, грязью с городских улиц, чужой и своей кровью, и Даль — не такой грязный, но не менее вымотанный. Мужчины переглянулись так, словно не знали, чья новость хуже. Номар отвел глаза, и Даль положил перед Тайри лист плотной дорогой бумаги, на которой крупными буквами было каллиграфически начертано: “Верни то, что и так наше. Иначе город умрет”.

— Вот, полюбуйся. Сегодня подсунули брату среди других депеш.

Леди Даллет протянула руку, чтобы взять письмо, и чуть не задохнулась от обжигающей боли — горел похожий на паука шрам от удара кинжалом.

— Как думаешь, чего они хотят?

— Меня, Даль. Помнишь, тот человек у костра все грозился… Видимо, не зря.

— С чего ты взяла?!

— Шрам подсказал. Мне бы раньше додуматься. Вот чувствовала я, что пора уходить, а все тянула. Побоища могло и не случиться…

— Перестань! Они просто используют момент, считая, что Рикарт испугается.

— Может, и так. А может, и нет. Наверное, мне и правда пора.

— Тайри, государь собирает сегодня всех, кому доверяет. То есть нас. Не принимай поспешных решений, давай все обсудим во дворце.

— Хорошо. Я только сбегаю домой, переоденусь. Коротким переходом, естественно.

— Сестренка… — начал Номар хрипло, — вашего с Гаем дома больше нет.

— То есть… — упавшим голосом проговорил граф Изар.

— Сгорел. Остался только фундамент и то, что было камином.

Тайри покачнулась, но устояла. В голове почему-то вертелась только одна мысль: как хорошо, что Создатель надоумил ее перетащить самое дорогое в особняк родителей и сюда, в лицейские апартаменты. Самое дорогое — это заметки Гая, памятные вещицы, книги, которые он любил, его перевязь с метательными ножами, несколько его подарков и, почему-то, цветок, купленный в то время, когда они только начали вместе жить. Гьяттский хартиор: небольшой кустик, у которого колючки были вдвое длинней гладких плотных листочков, всю зиму цветущий нежно-синими цветами. Теперь он обретался в Лицее, на подоконнике спальни самых маленьких учеников. Они утверждали, что раз в месяц на нем созревает чье-нибудь заветное желание.

— Мы сейчас пойдем во дворец, все вместе. Тебя нельзя оставлять одну, — отрезал кузен.

— Как скажешь. Я только кое-кого проинструктирую, отдам леди Илике мои конспекты и блокнот со сказками, ну и… попрощаюсь. Им же надо как-то объяснить…

— Малышня спит еще. Не ходи к ним, напугаешь, придется их утешать, и мы безнадежно застрянем здесь…

Во дворце, в ставшем уже привычным кабинете с морскими пейзажами и подробными копиями кораблей на полках, скромно сидели в уголке Габриэль и Одри, рядом с ними колдовал над десятком артефактов Даррен. У стола склонился над древним свитком Тиннэр Серебряный Тополь, ему что-то негромко объяснял высокий абсолютно лысый человек в рясе Смиренных братьев. Сам император мерил комнату быстрыми нервными шагами.

— Даль, куда ты подевал эту демонову бумажку?! — возмущенно вопросил его величество, — я хочу показать ее почтенному настоятелю нашей обители.

Граф Изар молча извлек из кармана упомянутое послание.

— Ты таскал её с собой?! Я же просил не…

— Ваше величество, он все правильно сделал. Не гневайтесь на Даля, прошу вас, — очень тихо попросила Тайри, — они требуют меня. Я это знаю точно. Видимо, посланец Отступника угрозы на ветер не бросал.

— Да плевать я хотел, что делал этот посланец. Если вы думаете, миледи, что я вот так возьму и отдам вас им…

А ведь его отец, без сомнения, отдал бы — не из трусости и не из желания угодить Тьме, но чтобы выиграть время или иметь право на более резкий ход, подумала целительница, а его дед, скорее всего, какое-то время торговался, а потом сжегбы к демонам город со всей нечистью, предварительно вывезя все ценное и предупредив, кого можно… и ее бы в этом городе оставил. Даже странно, что у сильных, но жестоких правителей появился такой человечный наследник.

— Именно потому, что вы меня не отдадите, я должна уйти на Тропы. Больше никто не должен пострадать.

— Полагаете, я настолько слаб, что не смогу уберечь вас и ваших близких?

— Не забывайте, тогда они утопят в крови Столицу, а может, и не только её, — сказал наставник Тиннэр, — и я боюсь, что безопасных мест в мире почти не осталось. Я даже за Ллир не поручусь…

— Кстати, о Ллире. Госпожа тиншельтов говорила, что если понадобится, она готова открыть нам выход на Тропу прямо из храма. Там нас точно никто не отследит, даже сам Отступник. Позже — возможно, но некоторое преимущество у нас будет, — напомнил Лоцман, — кстати, я закончил с амулетами, ваше величество. Чем еще могу быть полезен?

— Не знаю, не знаю! — император еле сдержался, чтобы не бухнуть кулаком по столу, а то, пожалуй, расколол бы столешницу. Еще немного, и он начнет рычать, как тигр, только вот на кого? На самого себя, не способного хоть как-то изменить ситуацию, только так. Рикарт ор Льофф медленно выдохнул сквозь зубы и продолжил почти спокойно, — разве что придумать, как заставить этих мерзавцев отступиться.

— Никак, государь, — густым басом молвил монах, — Лоцман дело говорит. Я тоже вижу, что Отступниковы прихвостни играют с вами. Одно могу сказать: даже если вы отдадите им герцогиню, никаких договоренностей они соблюдать не будут. А если спрячете, воспользуются поводом и устроят нечто худшее, чем уже было. Боюсь, тогда зашатается трон.

— Тайри, если ты уйдешь, я пойду с тобой, — решительно сказала Одри.

— И я пойду, — поднял голову лейтенант де Рейвен, — мир ничего не потеряет с моим исчезновением, таких солдат у государя тысячи.

— Разумеется, я тоже буду сопровождать леди Даллет. Везде, где бы она ни была, — Даррен отложил мягко светящиеся артефакты и смотрел на свою целительницу внимательно и тревожно.

— Меня можете даже не обсуждать, — Скайяр возник на диване в обманчиво расслабленной позе, — куда моя леди, туда и я.

— И с кем я тут останусь? — его величество хотел произнести это комично-пафосно, а вышло тихо и горько.

— С вашими детьми. Со мной, — сверкнул глазами Серебряный Тополь, — с вашей Гвардией. С вашими магами. С лордом Даллетом. Номар, вы-то не собираетесь нас покинуть?

— Да ни за что на свете. Лучше я сам кое-кого обнаглевшего найду и вышвырну вон.

— Уже отрадно. Граф Изар, насколько я знаю, тоже никуда не собирался. Разве этого мало? На мой взгляд, должно хватить.

— И хватит, — уверенно кивнул Смиренный брат, — все монастыри и храмы Создателя на вашей стороне, государь.

— Спасибо, друзья… И что мне делать с этим вот эпистолярным шедевром? — монарх смотрел на послание темных, как на свернувшуюся на столе змею.

— Ответить им в том же духе, ваше величество, — монах широко улыбнулся, показав крепкие белые зубы, — мол, понятия не имею, о чем вы, но раз оно и так ваше, найдите и возьмите сами.

Государь задумался, потом решительно отодвинул от себя бумагу с каллиграфической надписью.

— Кошмар какой-то… Как ни поверни, все неправильно. Да, я знаю, я должен думать, прежде всего, об Империи, но, демон меня задери, я не хочу никем жертвовать! Должен же быть другой путь…