Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya

Здания из айвори, как правило, превосходно гасили звук, но сама дверь была сделана из дерева, которое вряд ли обладало такой же звуконепроницаемостью.

Соланж посмотрела на Розину и ее харшпиль и на мгновение задумалась. Затем её голубые глаза весело прищурились.

— Она будет играть те новые песни, которые вы сами сочинили, да? Я, конечно же, хотела бы услышать их. Я не принимаю участия в других чаепитиях, поэтому уже давно не испытывала такого возбуждения, — сказала она.

Я взглянула на Розину:

— В таком случае я позволю услышать вам песню, которую планировала исполнить в первый раз на чаепитии с преподавателями музыки. Она посвящена Местионоре, Богине Мудрости, поэтому я считаю, что она идеально подойдет для первого исполнения здесь, в библиотеке.

Соланж широко раскрыла глаза.

— О? Вы действительно считаете что это подходящее место? — спросила она, глядя на моих слуг.

Я кивнула с улыбкой на лице. Не то чтобы я что-то обещала преподавателям музыки. В конце концов, мой первоначальный текст восхвалял библиотеку.

Мои вассалы, знавшие, что я придумала стихи в предвкушении посещения библиотеки, изо всех сил старались сохранить невозмутимые лица, пытаясь сдержать смех.

— В таком случае, пожалуйста, исполните песню после того, как мы выпьем чаю, — сказала Соланж.

Розина села в кресло, приготовленное для нее слугой Соланж, и приготовила харшпиль, чтобы начать играть в ту же секунду, как ей велят. Рихарда принялась разливать чай, а Брунгильда раскладывала по тарелкам фунтовый кекс и различные начинки.

***

Соланж посмотрела на фунтовый кекс перед собой, а затем на все начинки, удивленно моргая.

— Что это, леди Розмайн? — спросила она. — Я никогда не видела подобных сладостей.

Как и следовало ожидать, фунтовый кекс был неизвестен в Суверении. Я видела, как сверкнули янтарные глаза Брунгильды, когда она с большим интересом принялась анализировать реакцию Соланж.

— Это фунтовый кекс, сладость, которая совсем недавно стала популярной в Эренфесте. Попробовав его, вы найдете, что это немного отличается от традиционных сладостей Сувереннии, но я надеюсь, что он понравится вам, — объяснила я. Я вполне могла себе представить, что кто-то, привыкший к чрезмерно сладкой пище, подаваемой в Суверениии, может найти фунтовые кексы несколько пресными. — Вы можете добавить крем и варенье по вашему выбору. У нас есть простой крем, варенье из рутреба, мед и румтопф.

— Румтопф…? Это тоже что-то из того, что есть только в Эренфесте?

— Плоды фруктов ради сохранения замачивают в вине. У вас в вашем родном герцогстве может быть что-то похожее, но в Эренфесте мы называем это румтопф.

Соланж посмотрела на мелко нарезанный румтопф и несколько раз кивнула сама себе. Как оказалось, в её родном герцогстве они заваривали очень кислые фрукты, что наподобие лимонов в меду, чтобы сохранить их на зиму.

— Я бы посоветовала сначала откусить кусочек вашего фунтового кекса без всякой начинки, а потом добавить то, что вам по вкусу, — сказала я, откусывая от своей порции кекса и отпивая чай.

Соланж отпила чаю, потом поднесла ко рту маленький кусочек кекса. Я с интересом наблюдала за происходящим, с большим любопытством ожидая, как отреагирует урожденная в Суверении дворянка. Она проглотила то, что находилось у нее во рту, а затем её губы тронула улыбка.

— Вкус довольно легкий, — сказала она, — и к тому же приятный.

При приготовлении фунтового кекса использовалось так много масла, что ничто в нем нельзя было назвать “легким”, но куски чистого сахара, которые Суверения смела называть сладостями, очевидно, обладали столь ошеломляющей сладостью, что даже у фунтового кекса в сравнении с ними был «довольно легкий вкус». Мне было известно, что в Суверении также подают довольно горький чай. Я же, с другой стороны, подавала более мягкий сорт, который прекрасно сочетался с нашими сладостями.

— Вы можете добавить варенье и мед, если чувствуете, что фунтовый пирог недостаточно сладкий, — сказала я, демонстративно откусывая кусочки, намазанные каждой из этих начинок, прежде чем положить сливки и румтопф сверху на оставшуюся часть моего фунтового кекса.

— А, значит, я могу экспериментировать с разными комбинациями… Мне очень интересно посмотреть, как они влияют на вкус, — сказала Соланж, когда её служанка начала добавлять немного сливок и варенье на её кекс. Она откусила по кусочку от каждого, затем расплылась в улыбке. — Мне кажется, что я могу есть это вечно, — заключила она.

Все сладости, подаваемые в Суверении, были очень красивы на вид, но из-за очень сильной сладости, даже привычные к ним дворяне из Суверении могли справиться за один присест только с одним или двумя порциями изделий их кондитеров.

В конечном счете выяснилось, что Соланж больше всего понравились мед и варенье. Как и ожидалось, простой фунтовый кекс оказался недостаточно сладким для неё. Наверное, она и другие дворяне из Суверении предпочли бы, чтобы фунтовый кекс был сделан с медовой начинкой в первую очередь, а не использовать её в качестве дополнительной сладости.

— Вы всегда носите украшения для волос в этом уникальном стиле, леди Розмайн. Они тоже стали популярными в Эренфесте? — спросила Соланж. — До сих пор я не видела, чтобы другие студенты из Эренфеста носили их.

— Их делает моя личная швея, — ответила я, осторожно дотрагиваясь до шпильки для волос. — Я впервые представила их знати Эренфеста во время своего крещения, и теперь цветы используются для украшения не только волос, но и платьев. Однако эта мода еще не слишком распространилась, так как их довольно трудно сделать.

Шпильки для волос, по сути, монополизировались компанией "Гильберт". Они производились уже несколько лет, но нельзя было сказать, что они получили широкое распространение.

— Выглядит очень мило. Даже здесь, в Королевской академии, многие девушки проявляют к ним интерес.

Я захватила с собой в Королевскую академию все свои заколки для волос и каждый день одевала новую, чтобы продемонстрировать все их. Похоже, моя работа в качестве витрины вполне окупилась.