Хрущев. Творцы террора. - Елена Прудникова

До самого XX съезда эти два процесса — замалчивания, по возможности, имени Сталина и критика «культа личности» — так и шли параллельно, пока Поспелов не догадался объединить их. По крайней мере впервые о «культе личности Сталина» заговорил именно он — в своем докладе о репрессиях 9 февраля 1956 года.

Но «момент истины» КПСС наступил раньше. Им послужил июльский пленум 1953 года, на котором «внутренняя партия» высказала все, что наболело. Формально обвинения были адресованы Берии, но реально все происходило по пословице: «кричит на кошку, думает на невестку». Отнюдь не Берия за три с половиной месяца своего правления придумал тот курс, который они критиковали…

Из стенограммы июльского пленума ЦК КПСС 1953 года:

«Хрущев. Я неоднократно слышал рассуждения Берии о партии и о строительстве социализма. Последние высказывания им были сделаны, когда мы обсуждали положение дел в ГДР и в Венгерской Народной Республике. Тогда стоял вопрос о том, чтобы одно лицо не совмещало руководство ЦК и Совета Министров. Во время обсуждения т. Ракоши спросил: я бы хотел знать, что решится в Совете Министров и что в ЦК, какое разграничение должно быть. Раз не будет в одном лице, надо более рельефно выделить разделение вопросов. Берия тогда пренебрежительно сказал: что ЦК, пусть Совмин решает, ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой.

Меня тогда резануло такое заявление. Значит, он исключает руководящую роль партии, сводит ее роль на первых порах к кадрам, а по существу партию сводит на положение пропаганды… Почему он так говорил? Он вносил сознание, что роль партии отошла на второй план, а когда он укрепится, тогда ее совсем уничтожит…»

Причина обиды, надеюсь, ясна?

«Хрущев. Потому надо этот орган иметь (МВД. — Е. П.). Меч нашего социалистического государства должен быть острым и отточенным… Но этот меч надо держать острием против врагов и чтобы он не был направлен против своих людей.

Каганович. Чтобы он был в руках партии».

Обратили внимание? МВД должно быть в руках не государства, а партии — как это было в 1937 году. А ведь у кого МВД, у того и власть.

«Молотов. С марта месяца у нас создалось ненормальное положение в обсуждении некоторых важных вопросов. Почему-то все вопросы международной политики перешли в Президиум Совета Министров и, вопреки неизменной большевистской традиции, перестали обсуждаться в Президиуме ЦК. Этим отстранялись от обсуждения международных вопросов тт. Ворошилов, Сабуров, Первухин, которые не входят в состав Президиума Совета Министров, тов. Хрущев, правда, приглашался на соответствующие заседания президиума Совета Министров, но и его положение было в этом случае не вполне определенным…»

«Булганин. Говорят, что не допускают к контролю, потому что на всю деятельность органов МВД наводят невероятную секретность. Но ведь у нас партийные организации, инструктора крайкомов, обкомов и другие руководящие работники партийных органов имеют доступ в самые секретные лаборатории, научно-исследовательские институты, где делается исключительно секретная работа. Почему же они не могут пойти в тюрьму и проверить содержание арестованных?.. Почему инструктор обкома ходит в любую лабораторию самого секретного порядка, а сюда пойти не может?»

Кстати, за работниками секретных лабораторий спецслужбы устанавливают самый жесткий контроль. А какой контроль может быть за работниками партийных органов, если «меч государства» в партийных руках и если на протяжении всего пленума его участники возмущались больше всего именно попытками Берии установить контроль МВД за партработниками. Чувствуете, какая находка для шпиона?

«Сердюк [Первый секретарь Львовского обкома КП Украины.]. Мешик (министр внутренних дел Украины. — Е. П.)… 10 дней был в области и не зашел в обком партии поговорить о работе облуправления МВД. Тогда я сказал… что если Мешик не зайдет в обком партии, такой скандал закачу, что ему не поздоровится. В самом деле, намечает какие-то мероприятия, почему не посоветоваться в обкоме партии?»

«Малышев [Министр транспортного и тяжелого машиностроения.]. Кстати, о партийности. Я работал под руководством Берия и убедился… что не было у него партийности никогда. Он как-то настраивал или толкал не прямо, а косвенно, что партийная организация должна только услуги оказывать, с его стороны были только приказы, команды секретарям областных комитетов партии… Не было такого положения, чтобы он нас учил партийности, чтобы у областной партийной организации попросил бы помощи организовать партийную работу, и так далее. Он считал секретарей областных комитетов партии диспетчерами…»

Тут надо сказать, что Малышев говорит о времени войны. У Берии, который ведал МВД и большей частью оборонки, только и забот было, что беспокоиться о партийной работе. И вообще: он что — и вправду не понимает, зачем секретарей обкомов держали на их постах? Именно ради того и держали, чтобы они были диспетчерами, т. е. проводниками указаний правительства…

Ну а теперь их общее кредо, выраженное двумя партийными «зубрами» — то, которое они хотели сделать, и сделали, основным законом государства.

«Каганович. Мы с вами знаем из истории, что всегда любой вражеский акт выступления против государства, против социализма прежде всего направлялся против партии. Почему? Потому что партия стоит как утес, это становой хребет государства, и, не разорив партию, никто ничего сделать не может…

Партия для нас выше всего. Подлец Берия не раз говорил: ЦК должен заниматься только пропагандой и частично кадрами — к этому он сводил роль ЦК. А для нас, старых большевиков, ЦК — это партийное, политическое и экономическое руководство всей жизнью партии, страны и государства».

«Ворошилов. Единство руководства партии и правительства мы поставили, сговариваясь и не сговариваясь, своей священной и обязательной задачей… Мы понимали, что единство — это все, единство чувств, мыслей и действий… путь, который мы должны во что бы то ни стало сохранить свободным для нашего движения вперед, — это наша священная и непреложная задача.