Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

У тя ес<т>ь там сидит как потюрёмшицёк,

Потюрёмшицёк сидит ес<т>ь да доброй молодець,

40. А по имени Дунай да сын Ивановиць:

«Уш он много бывал да по другим землям,

Уш он много служил да нонь многим царям,

А царям он служил, много царевицам,

Королям он служил да королевицам.

45. А не знат ле веть он тибе обручницы

А обручьници тибе да супротивници,

Супротивници тибе да красной девици?»

Говорит тут кнесь Владимер да стольнекиевской:

«Уш вы слуги, мои слуги да слуги верные!

50. Вы сходите-тко веть ноньце да ф темны подгрёбы,

Приведите вы Дуная сына Ивановиця!»

Тут и скоро сходили да ф тёмны подгрёбы,

Привели тут Дуная сына Ивановичя.

Говорит тут кнесь Владимер да стольнекиевской:

55. «Уш ты ой еси, Дунай ты да сын Ивановиць!

Скажут, много ты бывал, Дунай, по фсем землям,

Скажут, много живал, Дунай, по украинам,

Скажут, много ты служил, Дунай, многим царям,

А царям ты служил, много царевицам,

60. Королям ты служил да королевицам.

Ты не знаш ли веть где-ка да мне обручьници,

Обручьници мне да супротивници,

Супротивници мне-ка да красной девици?..»

Говорит тут Дунай как да сын Ивановиць:

65. «Уш я где не бывал, да ноньце фсё забыл:

Уш я долго сидел нонь да ф те́мной те́мници».

Ише ф та поре Владимер да стольнекиевской

Наливал ёму цяру да зелена вина,

А котора-де цяра да полтара ведра;

70. Подносил он Дунаю сыну Ивановицю.

Принимал тут Дунай цяру да единой рукой,

Выпивал он веть цяру да к едину духу;

Он и сам говорит да таково слово:

«Государь ты кнесь Владимер да столънекиевьской!

75. Уш я много нонь жыл Дунай по фсем землям,

Уш я много нонь жыл да по украинам,

Много служивал царям да я царевицам,

Много служивал королям я да королевицам.

Я уж жыл-де был в земли да в земли в дальнее,

80. Я во дальней жыл в Земли да Ляхови́ськое

Я у стремена у короля Данила сына Манойловица;

Я не много поры-времени — двенаццэть лет.

Ище ес<т>ь у ёго да как две доцери.

А больша-та веть доци да то — Настасея,

85. Ище та же Настасья да королевисьня;

Ище та же Настасья — да не твоя цёта,

Не твоя цёта Настасья и не тибе жона:

Ище зла полениця да приудалая.

А мала-та доци да то — Опраксея,

90. Ище та Опраксея да королевисьня;

Красотой она красива да ростом высока,

А лицё-то у ей — дак ровно белой снек,

У ей ягодьници — быф красные ма́зовици[120],

Ясны оци у ей да — быф у сокола,

95. Брови черны у ей да — быф два соболя,

А ресницки у ей — быф два цистых бобра:

Ище ес<т>ь-де кого дак уш кнегиной назвать,

Ище ес<т>ь-де кому да поклонитисе!»

Говорит тут кнесь Владимер да стольнекиевской:

100. «Уш ты ой тихой Дунай да сын Ивановиць!

Послужы ты мне ноньце да верой-правдою;

Ты уш силы-то бери, да скольки тибе надобно,

Поежджайте за Опраксеей да королеви(с)ьней:

А добром король даёт, дак вы и добром берите;

105. А добром-то не даст, — берите силою

А силой возьмите да богатырьскою,

А грозою увезите да княженецькою!»

Говорит тихой Дунай да сын Ивановиць:

«Государь ты кнесь Владимер да стольнекиевьской!

110. Мне-ка силы твоей много не надобно,

Тольки дай ты мне старого казака

А фторого Добрыню сына Микитица:

Мы поедём за Опраксеей да королевисьней!»

То и будут богатыри на конюшын двор;

115. А седлали-уздали да коней добрыех;

И подвязывали седёлышка черкафские;

И подвязывали пот(п)руги да шолку белого,

Двенаццэть пот(п)руг да шолку белого,

Тринаццата пот(п)руга — церес хребетну кость:

120. То не ради басы, да ради крепости,

А фсё ради храбрости молодецькое

Да для-ради опору да богатыръского:

Не оставил бы конь да во цистом поли,

Не заставил бы конь меня пешом ходить!»

125. Тут стоели-смотрели бояра со стены да городовое,

А смотрели поеску да богатырьскую;

И не видели поески богатырьское,

А тольки они видели, как на коней садились:

Из города поехали не воротами, —

130. Они церес ту стену да городовую

А церес те башни да наугольние;

Тольки видели: ф поли да курева стоит,

Курева-та стоит, да дым столбом валит.

Здраво стали они да полём цистыем;

135. Здраво стали они да реки быстрые;

Здраво стали они да в землю в дальнюю

А во дальнюю Землю да в Ляховиськую

А ко стремену ко королю ко красну крыльцю.

Говорит тихой Дунай тут да сын Ивановиць:

140. «Уш вы ой еси, два брата названые,

А старой казак да Илья Муромець

А фторой-де Добрынюшка Мекитиць млад!

Я пойду нонь к королю как на красно крыльцё,

Я зайду к королю нонь на новы сени,

145. Я зайду к королю как ф светлу да светлицю;

А що не тихо, не глатко уцинитьсе с королем да на новых сенях, —

Затопцю я во середы кирписьние;

Поежджайте вы по городу ляховиському,

Вы бейте тотаровей со старого,

150. А со старого бейте да вы до малого,

Не оставлейте на семяна тотарьские!»

Тут пошол тихой Дунай как на красно крыльцё, —

Под им лисвёнки-ти да изгибаюцьсэ.

Заходил тихой Дунай да на новы сени;

155. Отворят он у грыдьни да шыроки двери;

Наперёт он ступат да ногой правою,

Позади он ступат да ногой левою;

Он крест-от кладёт как по-писаному,

Поклон-от ведёт он да по-уцёному;

160. Поклоняецьсе на фсе на цётыре да кругом стороны,

Он во-первы-то королю ляховиському:

«Уш ты здрастуёш, стремян король Данило да сын Манойловиць!»