Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут опутала в опутиньки шелковые
Да потом отрубила буйну голову.
100. Да уш ты ой еси, Василей сын Бруславлевиць!
Да уш ты ой еси, Василей сын Бруславлевиць!
Да уш ты будёш лёжать да со мной поряду!»
Да пошол тут Василей на чернен карап.
Да выкатывали якори булатные
105. И здергивали сходёнки дубовые
Да подымали-то парусы полотняны;
И пошли-де они в Ерусалим-горот.
Да во Ёрдани-то реки да он купаицсэ,
На плакуне-то травы да катаицсэ;
110. Да шше тут-де Василей поворот дёржыт,
Заходил-де Васильюшко на чернен карапь.
Да що выкатывали якори булатные,
А здергивали сходёнки дубовые
Да подымали белы парусы полотняны.
115. Потходили веть пот горы Сорокинские, —
Да как веть тут карапь да остоялсэ у их.
Говорит тут Васильюшко Бруславлевиць:
«Да уш вы ой еси, дружья-братья-товарыщи!
Вы берите-ко щупы да долгомерные:
120. Да мы на кошецьку нашли, ле на камешок!»
Да берут они щупы да долгомерные:
Да не на кошечьку нашли мы, не на камешок!»
Говорит тут Василей сын Бруславлевичь:
«Да уш вы ой еси, дружья-братья-товарыщи!
125. Мы фперёт шли, з головушкой россорились;
Да, видно, нать нам з головушкой поладицьсэ.
Вы дёржите на горы Сорокинские!»
Да у их сад-от[126] пошол, да как сокол полетел.
Потходили под горы Сорокинские
130. Да опускали-то парусы полотняны,
А-й выкатывали якори булатные
Да що вымётывали сходёнки дубовые;
Выходили они да на сыру землю,
Да подымалисе они да на круту гору.
135. Да на той на дорошки ес<т>ь горюць камень,
Да що на етом на камешки потписано:
«Ище хто етот камешок не перескоцит, —
Да тому-ле на свети жывому не быть».
Говорит тут Василей сын Бруславлевиць:
140. «Да уш мы фсе етот камешок перескоцим;
У нас горё-беда Потаньки Хромому, —
Да как ёму этого камешка не перескоцитъ».
Да скакал тут Костя-Лостя Литурженин,
Да он веть этот-ле камешок перескоцил;
145. Да скакал тут Фома Толсторемянникоф,
Да уш тот веть этот камешок перескоцил;
Да скакал тут Потанька малой Хроменькой, —
Да он веть етот камешок да перескоцил;
Он скоцил церес камешок и назат отскоцил[127].
150. Да скакал тут Василей сын Бруславлевиць, —
Да он веть этот камешок перескоцил,
Он перескоцил камешок и назать отскоцил,
Да на этом на камешки обрюшылсэ...
154. А-й тут-те Васильюшку славы поют.
379. Добрыня и Маринка
Да во стольнём во городи во Киеви
И да жыл-был Микита да сын Романович.
Да было у его чадо любимоё
И мо́лоды Добрынюшка Микитич млад.
5. Да стал-ле Добрыня да лет пятнаццати;
Да он хочот идти гулять в красен Киев-грат,
Да он просит у батюшка благословленице:
«Мне сходит(ь) гулять по городу по Киеву,
Посмотреть мне-ка нонь людей добрыих,
10. Показать-де себя дородня молоцца!»
Да давали ёму отець-мать бласловленицё
Да сами ему да наговарывали:
«Уш ты ой еси, дитятко родимоё!
Ты пойдёш гулять по городу по Киеву, —
15. Не загуливай во улици ты Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Марынкины:
Да та-ле Маринка — зла безбожниця,
А люта-ле змея да подколодниця!»
Да на то-де Добрынюшка[128] ослушалсэ:
20. Он пошол гулять по городу по Киеву;
Он зашол-де во уличи Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Марынкины.
Да та-ле Маринка, зла безбожниця
И люта-ле змея да потколодниця,
25. Овёрнула Добрыню да туром гнедыем
Да спустила Добрыню да во чисто полё.
Да ходит Добрынюшка во чистом поли,
Да ходит туром Добрыня гнедыем.
Тут хватились Добрыни да отець-матушка:
30. «Да некуда Добрыни нонь деватисе;
Он ушол, видно, во улици Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Маринкины
Да к той-де Маринки, злой безбожници
Да к лютой-ле змеи да потколодници!»
35. А была у Добрынюшки родима сёстра,
Именём звали Марфа свет Микитисьня.
Да пошла она во уличи Игнатьёвы,
Во часты переулки да во Маринкины;
Говорила Маринки, злой безбожници
40. Да лютой-де змеи, да потколодници:
«Уш ты ой еси, Маринка, зла безбожниця
Да люта-ле змея да потколодниця!
Ты оддай мне-ка братилка родимого,
Ище молода Добрыню сына Микитиця!
45. Да ежеле мне ты да не оддаш его, —
Овёрну я тибя сукой да волотяжною,
Я спущу тибя по городу по Киеву
Да малым ребятам да на поруганьё
И псам ле кычка́м[129] да на потарзаньё!»
50. Да тут-де Маринка испугаласе;
Овёрнулась Маринка змеей лютою,
Полетела Маринка да во чисто полё
Да нашла-ле Добрыню да во чистом поли.
Да садиласе Добрыни она на правой рок<г>,
55. А сама говорит да таково слово:
«Уш ты ой еси, Добрынюшка Микитиц млад!
Да хош ле на свети ноньце жи́вой быть, —
Отвёрну я тибя да доброго молоцца.
Да возьмёш ле ты меня да за себя взамуш?..
60. Да ты станёш ле меня да веть бить-мучити?..»
Отвечял Добрынюшка Микитич млад:
«Я возьму тибя, Маринка, да за себя взамуш.
Я не стану тибя нонеце бить-мучити.
Только дам поученьё да молодецькоё!»
65. Да во ту-ле веть пору да и во (то) время
