Капкан для Александра Сергеевича Пушкина - Иван Игнатьевич Никитчук

«Этим свидетельством моя роль, весьма жалко и неудачно сыгранная, оканчивается».

На календаре было 10 ноября 1836 года.

И хотя Василий Андреевич сложил с себя полномочия официального посредника, но не мог он оставить своего лучшего друга в опасности. И снова он совещается с фрейлиной и Геккереном. Как уговорить Пушкина и помочь желаниям жениха и невесты? И снова Жуковский мчится к Конюшенному мосту.

Жуковский приятно удивлен поведением Пушкина. Никакого гнева, никой раздражительности, он совершенно спокоен. Более того, Пушкин соглашается написать письмо Дантесу, что он берет свой вызов назад.

Но радость Василия Андреевича была преждевременной. Он это понял, когда увидел написанное Пушкиным. Да, он отказывается от вызова, но только потому, что узнал по слухам о намерении барона Жоржа Геккерена-Дантеса просить руки у Екатерины Гончаровой.

Когда Жуковский заметил Пушкину, что это вряд ли приемлемо, Пушкин резко ответил, что других писем не будет.

Как и предполагал Жуковский, письмо было отвергнуто Геккеренами.

– Господин Пушкин хочет загнать нас в ловушку? Напрасно… Но пусть будет, как ему хочется, – пусть будет дуэль, – решает голландский посланник. – Мы с вами, ваше превосходительство, сделали все возможное. Благодарю вас за дружеское участие…

В эти дни тревога не покидала Наташу. Дантеса она нигде не встречала. Громкий смех Коко ее раздражал невероятно, она еле себя сдерживала, чтобы не накричать на нее. И Коко почему-то не спускает с нее глаз. Коко жадно вслушивалась в разговоры, пытаясь понять, что же происходит. О каком-то сватовстве младшего Геккерена намекала Екатерина Ивановна… Неужели к ней? Она никак не могла поверить, что красавчик кавалергард, на зависть всем, включая и Ташу, достанется именно ей – Екатерине Гончаровой. Эта мысль приводила ее в восторг.

А Таша сидит истуканом в своей спальне. Коко, как будто бы невзначай, старается специально забежать к Таше, но та не обращает на нее внимания, делая вид, что она занята чтением книги. Коко болтает всякий вздор, но каждый раз появляется Азинька и уводит Коко.

«Кажется, Александр пришел», – подумала Наташа, услышав шум в передней.

Она старалась теперь как можно больше времени проводить с ним. Корит его, если он долго отсутствует. Пусть он только слушает, не перебивая, а она будет говорить, говорить… Она временами начинает осознавать опасность своей беспечности. И если барон женится, она будет радоваться больше всех.

Часто размышляет она и о кознях старого Геккерена, и от этого ей становится даже страшно. Она сейчас не знает, как могла их терпеть. Теперь все это позади…

– Ну, как он? – каждый раз беспокойно спрашивала ее Азинька, когда она выходила из кабинета мужа.

И Наташа подробно отчитывалась. Азинька была уверена, что только Таша может отвести опасность.

Как известно, крепости берут осадой. Именно этот путь в общении с мужем выбрала Наталья Николаевна. Ласки, слезы, признания, раскаяние… – все было ею брошено ради достижения цели. И сердце поэта отзывалась, оживало… Даже в доме, где в последнее время и дети редко смялись, стал изредка раздаваться смех хозяина и его бодрый голос.

Натали продолжала настойчиво уверять мужа, что о намерении Дантеса просить руки Коко очень хорошо осведомлена тетушка, и ему следовало бы поговорить об этом с Екатериной Ивановной.

Но Пушкин на это или отмалчивался, или ссылался на занятость. Он ждал срока завершения отсрочки, чтобы раз и навсегда разрубить этот узел.

Днем 12 ноября Натали была снова у тетушки. Приехав домой, в передней ее встретил Пушкин, помог снять шубу, поцеловал…

– Неважно себя чувствую, – тихим голосом сказала она и попросила помочь ей дойти до спальни.

Едва она туда вошла, как сразу опустилась на постель и разрыдалась. Он попросил горничную принести воды, но пить ее она не смогла, так плотно были сжаты губы. Казалось, вот-вот начнется нервный припадок. Пушкин не знал, что делать, и молчал…

Наконец, немного успокоившись, заговорила сама Натали:

– Пойми, милый, все зависит от тебя, – она жалобно смотрела на мужа. – За тобой выбор: или свадьба, или дуэль… Но ты запомни, я этого не переживу!.. – Она обняла мужа. – Я умоляю тебя переговорить с тетушкой… Ты же знаешь, она не будет тебя обманывать.

Но тетушка приехала сама. Собираясь на душевный разговор с Пушкиным, ее для этой встречи хорошо подготовил барон Геккерен:

«Я забыл просить вас, сударыня, – писал он ей, – сказать в разговоре, который вы будете иметь сегодня, что намерение, которым вы заняты, о Катерине и моем сыне, существует уже давно, что я противился ему по известным вам причинам, но когда вы меня пригласили прийти к вам, чтобы поговорить, я вам заявил, что больше не желаю отказывать в моем согласии, с условием, во всяком случае, сохранять все дело в тайне до окончания дуэли, потому что с момента вызова Пушкина оскорбленная честь моего сына обязывала меня к молчанию. Вот в чем главное. Пожалуйста, сударыня, пришлите мне словечко после вашего разговора, страх опять охватил меня, и я нахожусь в состоянии, которое не поддается описанию. Вы знаете также, что с Пушкиным не я уполномочивал вас говорить, что это вы делаете сами, по своей воле, чтобы спасти своих».

– Вот она, жизнь, не знаешь, что с тобой может вытворить, как повернуть. Вот и я на старости лет попала в дипломатки, – ворчала она, собираясь на беседу. – Забуду ведь все эти премудрости, о которых написал барон.

К Пушкиным она приехала, как всегда, с улыбкой, сердечным словом. Как ни странно, ни разу не сбилась… Усердно крестилась на все иконы. Рассказывала о намерении молодого Геккерена жениться на Кате, о чем он ей давно говорил… И снова тетушка крестилась, глядя на иконы.

Екатерина Ивановна уехала. Пушкин пригласил к себе Натали и очень долго с ней беседовал. В конце разговора он признался ей, что дал согласие тетушке на встречу с Геккереном, чтобы от него услышать о предложении Дантеса. Натали сразу же повеселела. Ее усилия не пропали даром: есть надежда!..

– Как я рада, мой милый! – целуя его, говорила Наташа. – Я знала, что только ты нас можешь спасти…

На квартиру фрейлины Загряжской первым приехал Геккерен. Екатерина Ивановна и барон не были уверены, что Пушкин приедет, но он приехал. Тетушка обрадовалась приезду Пушкина и расцеловала его.

Барону, который заговорил с ним с любезностью и с некоторой опаской, он холодно поклонился. Никакой уверенности в благополучном исходе встречи у барона не было.

Екатерина Ивановна внимательно следила за Пушкиным. Иногда от