Иностранные формирования Третьего Рейха - Сергей Игоревич Дробязко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В данном же случае можно сделать следующий комментарий. Розенберг был не только видным теоретиком нацистской партии, но и одним из идеологов антисемитизма в Третьем рейхе. Поэтому все, что так или иначе соприкасалось с его деятельностью, получало этот отпечаток. И наоборот, Вермахт, как один из самых консервативных институтов государства, был наименее всего заражен антисемитизмом. Поэтому те из офицеров германских вооруженных сил, которые старались поддерживать РОД, вообще не придавали значения еврейскому вопросу в его программе. Особенно рельефно такие взгляды нашли свое отражение в теории и практике Власовского движения, лидеры которого не собирались как-то специально выделять этот вопрос, а планировали решать его в русле межнациональных отношений «Новой России», наряду с другими подобными вопросами.
Отсутствие единого взгляда на национальную политику в СССР было не единственной особенностью немецкого оккупационного режима на его территории. Дело в том, что он только в теории представлял единый институт, управляемый из Берлина. На деле же этот режим состоял из трех, практически автономных и взаимопересекающихся (территориально и административно), ветвей власти: гражданской администрации, представленной органами Имперского министерства по делам оккупированных восточных областей, различных военных оккупационных инстанций и аппарата полиции и СС. Каждая из этих ветвей претендовала на свое, единственно правильное и отличное от других, видение «восточной политики», что приводило в реальности к жесткой конкуренции. Естественно, все это накладывало свой отпечаток и нате организации РОД, которые существовали на территории или под покровительством той или иной оккупационной администрации. И в сфере идеологии это влияние было наиболее значительным{897}.
Создание организаций, которые можно причислить к РОД, началось осенью 1941 г., сразу же после занятия немцами западных областей России. Некоторые из них возникли при непосредственной поддержке различных ветвей оккупационной администрации, некоторые — вполне самостоятельно. Многие из них не просуществовали и нескольких недель (распались сами или были запрещены немцами), другие, в том или ином виде, функционировали до конца оккупации. Разумеется, что в тех условиях большинство из них не могло в полной мере развернуть настоящую работу по партийному строительству и уж тем более выработать какую-нибудь серьезную и стройную идеологию, охватывавшую все направления и проблемы российской политической, общественной и национальной жизни. В принципе, учитывая немецкую политику в русском вопросе, такие организации были вообще исключением.
Народная социалистическая партия России (НСПР) и является, по целому ряду причин, таким исключением{898}. Манифест этой партии был опубликован 26 ноября 1941 г. в г. Локоть (Орловская область), который впоследствии стал центром окружного самоуправления, просуществовавшего до поздней осени 1943 г. Автором этого документа был К. П. Воскобойник, преподаватель физики в местном Лесотехническом техникуме, которого немцы назначили бургомистром Локотского района. Программа НСПР предусматривала свержение в СССР коммунистического строя, после чего началось бы его преобразование на основах национального социализма. Следует отметить, что это отграничение коммунизма от социализма прослеживается на протяжении всего манифеста. Так, явно социалистический характер программы бросается в глаза в ее экономической части. Далее. Уничтожение колхозного строя, бесплатная передача всей пахотной земли крестьянству, развертывание частной инициативы с сохранением в руках государства основных средств производства и ограничение размеров частного капитала — все это, по мнению Воскобойника и его соратников, как нельзя лучше соответствовало чаяниям широких масс населения. В политической части программы на первом плане стоит национальная идея: возрождение сильного Российского государства{899}.
В целом нельзя не отметить, что программа была очень эклектичной и отразила в себе всю сумму взглядов ее автора и его окружения. Антикоммунизм, например, возник скорее всего из личного опыта Воскобой-ника, который познакомился со всеми «прелестями» советской карательной машины еще в начале 1930-х гг. На экономическую часть манифеста наложила свою печать либерализация, которая имела место в годы НЭПа (1921–1929), а на политическую — все, что автор помнил из истории России. С другой стороны, нельзя не отметить, что программа НСПР составлялась под заметным влиянием нацизма, некоторые из установок которого пропагандировались в оккупированных областях. Наиболее сильно они проявились в экономической и политической частях программы, такое сочетание виделось лидерам Локотского самоуправления не чем иным, как своим, русским национал-социализмом{900}.
НСПР декларировалась как русская национальная партия. Однако в ней ни слова не было сказано по поводу национального вопроса, тогда как вопросу еврейскому был отведен последний, двенадцатый, пункт. В манифесте он звучал следующим образом: «Беспощадное уничтожение евреев, бывших комиссарами». Но одновременно с этим обещалась амнистия «всем комсомольцам, рядовым членам партии, не запятнавшим себя издевательствами над народом, и всем коммунистам, которые с оружием в руках участвовали в свержении сталинского режима». Разумеется, что среди последних категорий могли быть и евреи. Трудно сказать, чем была вызвана такая двойственность программы. С одной стороны, отсутствие в ней ярко выраженных расистских высказываний в сочетании с указанной избирательностью позволяют сделать вывод, что еврейский вопрос не был ключевым для лидеров Локотского самоуправления и возник скорее всего под влиянием того же антикоммунизма. С другой стороны, наличие этого пункта — дань нацистской идеологии, действие которой на манифест не было все-таки столь всеобъемлющим, так как покровителями самоуправления были структуры Вермахта{901}.
В конце 1943 — начале 1944 г. все руководство Локотского самоуправления было вынуждено эвакуироваться в Лепельский район Белоруссии. Здесь новый обер-бургомистр Б. В. Каминский попытался воссоздать прежнюю политическую организацию, но уже под новым названием — Национал-социалистическая трудовая партия России (НСТПР). Своей главной целью новая партия провозглашала «беспощадную борьбу с советской властью и установление нового строя в России». Ее политические и экономические задачи оставались в целом те же, что и у предыдущей партии. Однако их основными отличиями были три следующих момента: полное отсутствие влияния идеологии нацизма, значительное внимание национальным отношениям и почти полное отсутствие внимания к еврейскому вопросу. В новом манифесте, конечно, есть ссылки на «палачей НКВД, главным образом из еврейства», и «еврейские интернациональные идеи», однако это общая фразеология, а не конкретное руководство к действию{902}.
История НСТПР закончилась в принципе на ее манифесте и не получила дальнейшего развития. И это был не единственный подобный случай. Аналогичная судьба постигла еще одну такую же организацию — Союз борьбы против большевизма (СБПБ).
СБПБ был создан
