Советский Союз. История власти. 1945–1991 - Рудольф Германович Пихоя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Компромисс, рожденный в Чиерне-над-Тисой, был хрупок. Договаривающиеся стороны не слишком доверяли друг другу. Примечательно, что во время Бра- тиславской встречи руководству КПСС было передано так называемое пригласительное письмо, призывавшее войска Советского Союза и подписанное Биляком, Индрой и др.98
Диалог JI. И. Брежнев — А. Дубчек 13 августа
События, происходившие на неделе, последовавшей за совещанием в Чиерне- над-Тисой, до сих пор малоизвестны. Причина тому рутинная — начинался сезон отпусков руководства КПСС. В Москве почти не осталось членов Политбюро. Заседания Политбюро в отсутствие большинства его членов вел А. П. Кириленко. Штаб партийного руководства на время переместился на южные дачи членов Политбюро. Понятно, что тамошние разговоры, обсуждения, дискуссии документировались хуже, чем в Москве.
8 августа на заседании Политбюро ЦК КПСС была утверждена Информация ЦК КПСС для партийного актива о переговорах между членами Политбюро ЦК КПСС и Президиума ЦК КПЧ в Чиерне-над-Тисой и результатах совещания руководителей партий социалистических стран в Братиславе. Информация была подготовлена секретарями ЦК КПСС К. Ф. Катушевым, Б. Н. Пономаревым, М. А. Сусловым и заведующим отделом ЦК К. В. Русаковым. В ней сообщалось о наличии серьезных противоречий между КПСС и руководством КПЧ и о внутренних конфликтах в самой КПЧ. В этом документе содержалось краткое изложение советской позиции, заявленной в Чиерне-над-Тисой. «Политбюро ЦК КПСС считало,— сообщалось партактиву,— что в сложившейся обстановке целесообразно ставить вопрос в наиболее резкой, откровенной форме». Выступления Дубчека, Черника, Смрковского на прошедшей встрече определялись как «некритические, недооценивавшие опасность контрреволюции». Вывод не вызывал особого оптимизма: «Как позиция ЦК КПЧ, так и наблюдение за развитием событий после встреч в Чиерне-над-Тисой и в Братиславе не дают пока достаточной уверенности в том, что положения, зафиксированные в совместном Заявлении шести братских партий, заверения, сделанные Президиумом ЦК КПЧ на
... _ 99
двухсторонней встрече, будут выполнены на деле»
Брежнев в телефонном разговоре с Дубчеком 9 августа уже высказывал свои претензии по поводу публичных выступлений секретаря ЦК КПЧ Цисаржа, в которых тот критиковал недавнее соглашение. Советский лидер требовал провести кадровые перестановки в руководстве КПЧ. Дубчек, соглашаясь, говорил, что произвести их стане^ возможным на ближайшем Пленуме ЦК КПЧ. «Соберем пленум дней через десять»,— заверял он Брежнева. Брежнев напомнил, что в Чиерне сам Дубчек вместе со Смрковским и Черником обещали в несколько дней провести реорганизацию и разделение МВД. Черник и Ленарт, заверил Дубчек, разрабатывают меры по запрету стихийных митингов. «Эти митинги... не такие уж стихийные,— возразил Брежнев.— Они созываются Цисаржем и другими антипартийными элементами»100.
Политбюро ЦК КПСС сообщило В. Ульбрихту об итогах беседы 9 августа с Дубчеком, указав, что главной темой стала реализация договоренностей в Чиер- не-над Тисой, в частности:
о мерах по овладению средствами массовой информации;
о мерах по прекращению деятельности социал-демократической партии и клубов. «Тов. Брежнев надеется,— сообщалось в послании Политбюро,— что и Вы, товарищ Ульбрихт, во время двухсторонней встречи с чехословацкими товарищами также обратите главное внимание на необходимость точного выполнения Заявления братских партий, на выполнение договоренности, которая была достигнута на встрече в Чиерне-над-Тисой, о которой тов. Брежнев информировал братские партии в Братиславе в присутствии тов. Дубчека и тов. Черника»101.
13 августа не случайно было выбрано для нового телефонного разговора. Это был вторник — день заседания Президиума ЦК КПЧ. Брежнев, звоня Дубчеку, несомненно, рассчитывал на его немедленные действия или, как минимум, на возможность предупредить о советской позиции высшее партийное руководство в Праге.
Брежнев начал свой разговор с того, что обвинил чехословацкие средства массовой информации в критике недавних соглашений, в антисоветской, антисоциалистической пропаганде. Отсюда следовал вывод: «Мы обменялись у себя на Политбюро мнениями102 и единодушно пришли к выводу о том, что есть все основания расценивать складывающееся положение как нарушение договоренностей, достигнутых в Чиерне-над-Тисой. Я имею в виду ту договоренность, которая была с тобой при разговорах один на один, я имею в виду ту договоренность, которую мы имели при встречах наших четверок, я имею в виду ту договоренность, которая имела место между Политбюро нашей партии и Президиумом Центрального Комитета вашей партии»103
Попытка Дубчека сообщить, что, насколько ему известно, «за последнее время не было никаких выпадов против КПСС, Советского Союза, против социали-
1
стических стран», вызвала убедительные возражения из Москвы. Там было известно лучше, с указанием статей и печатных изданий. «За последние два-три дня... газеты упорно продолжают заниматься публикацией клеветнических измышлений в адрес Советского Союза и других братских стран. Мои товарищи по Политбюро,— продолжал Брежнев,— настаивают на том, чтобы мы сделали вам срочное представление по этому вопросу, дали соответствующую ноту, и я не могу удержать своих товарищей от этой ноты...» На слова Дубчека: «У нас было совещание работников печати. Оно осудило, как неправильные, действия репортеров этих газет...» — последовало брежневское: «Саша, не в этом дело... Мы договаривались не о совещании... Тут нужны конкретные меры. Ведь мы конкретно договорились в отношении роли Пеликана в этом деле и о том, что Пеликана необходимо убрать. Это — первый шаг для наведения порядка в органах массовой информации».
Две другие темы — обещанные изменения в МВД и в партийном руководстве — снова и снова поднимались Брежневым во время его телефонных переговоров. Ситуация в МВД не могла не настораживать советское руководство. Уже в июне 1968 г. сотрудники Посольства СССР получили данные о начале слежки за собой; были приняты меры, затруднившие контакты между ними и чехословацкими функционерами104. Позже в своей записке, направленной 29 сентября 1970 г. в Президиум ЦК КПЧ, бывший Председатель Правительства Чехословакии О. Черник сообщал о том, что руководству КПЧ было известно о плане чрезвычайных мер, разработанных министром внутренних дел И. Павелом, входившим в «пражский центр». В той
