История Англии. Как народ создал великую державу - Артур Лесли Мортон

сметены. В 1883 г. египетская армия, посланная к Нилу против Махди под командованием полковника Хикса, была полностью разгромлена. Только Хартум оставался в руках египтян, но и там большому гарнизону угрожала опасность.

Сэр Ивлин Бэринг и большинство членов британского кабинета, в том числе и Гладстон, бывший в то время премьер-министром, решили, что на какое-то время Судан следует оставить. Но влиятельное меньшинство, действовавшее в тесном контакте с лордом Уолсли и другими ведущими армейскими чинами, придерживалось другого мнения. Прибегнув к услугам опытного журналиста У.Т. Стеда, они начали проводить усиленную и якобы стихийную агитацию, направленную на то, чтобы послать генерала Гордона в Хартум и организовать вывод гарнизона из Хартума, хотя тот публично высказал свою оппозицию этой политике. С протестами Бэринга также не посчитались, и Гордон прибыл в Хартум в феврале 1884 г.

Вместо того чтобы приступить там к эвакуации, как ему было поручено, Гордон позволил взять себя в осаду, очевидно с целью заставить правительство послать подкрепления, разбить Махди и вновь завоевать Судан. После долгого промедления подкрепления были посланы, но прибыли они только 28 января 1885 г., спустя два дня после того, как Хартум пал, а Гордон был убит. Экспедиционные войска вернулись обратно, поскольку повторное завоевание Судана было невозможно до завершения реорганизации Египта. Но британский империализм приобрел для себя нечто более полезное, чем присоединение новой провинции, – он приобрел святого и мученика. Те самые черты характера, которые при жизни делали Гордона несовершенным орудием, – его наивное благочестие, недисциплинированность и презрение к условностям – делали его наиболее подходящим для канонизации, поскольку присущая британскому правящему классу некоторая склонность к сентиментальности помешали бы ему признать святого, который не был бы в известной степени простаком.

Судан оставили на двенадцать лет. За это время произошло много событий: положение в Египте упрочилось, Англия, Франция и Италия проникли на побережье Сомали, в Абиссинию и Уганду, а мечты Сесила Родса[62] о Британской империи, непрерывной полосой тянущейся с севера на юг, воплотились в колонизации Родезии. И в противовес этому французы планировали восточную и западную блокировку британских владений где-нибудь в верхнем течении Нила.

А между тем 1 марта 1896 г. первая попытка итальянцев завоевать Абиссинию закончилась поражением под Адуа. Неудачи под Адуа стали не только поражением Италии. Косвенно это стало также поражением Великобритании, союзницы Италии в Восточной Африке, и победой Франции, снабжавшей Абиссинию оружием и выдававшей себя за ее верного друга, с целью использовать эту страну в качестве базы для завоевания Судана и угрозы Великобритании с фланга. Победа под Адуа означала, что теперь расчищен путь для того, чтобы попытаться осуществить задуманное.

Через неделю британское правительство приняло решение начать вторжение в Судан. Генерал Китченер, под командованием которого находилась мощная англо-египетская армия, медленно двинулся вверх по Нилу, закрепляя каждый свой шаг и прокладывая железную дорогу по мере продвижения. В сентябре 1898 г. Хартум был вновь взят после разгрома суданцев в кровавой битве при Омдурмане. Вскоре победоносная армия вступила в сражение с горсточкой французских солдат, занявших населенный пункт Фашода, расположенный на Верхнем Ниле. На короткое время создалось впечатление, что вот-вот разразится война между Францией и Англией, но французы отступили, отчасти потому, что Судан был фактически уже занят вооруженными силами их противников, но главным образом потому, что они не отважились начать войну, которая могла быть на руку враждебной Германии.

Финансирование завоевания было довольно специфичным. Египет должен был заплатить две трети из суммы по счету в 2 миллиона 500 тысяч фунтов стерлингов, и в дальнейшем в течение долгих лет он оплачивал львиную долю расходов по управлению. Но прибыли от эксплуатации новой провинции попадали исключительно в руки британских капиталистов. Строительство железных дорог и другие работы проводились на тех же условиях, что и в Египте, и вскоре Судан стал производителем высококачественного хлопка. Апогей сотрудничества британского правительства с владельцами хлопковых плантаций был достигнут при создании Синдиката суданских плантаций, одним из директоров которого стал бывший премьер-министр Асквит. На большой площади, где были проведены ирригационные работы, вся земля была принудительно арендована правительством у владельцев-суданцев по 2 шиллинга за акр, а затем перераспределялась между ее прежними держателями-крестьянами на условиях, что одна треть каждого участка в 30 акров будет использована под выращивание хлопка. Земледельцу дозволялось оставить себе 40 процентов урожая хлопка, а остальные 60 процентов делились между синдикатом и правительством. Так что неудивительно, что за первые восемь лет своей деятельности синдикат получал в среднем 25 процентов прибыли. Помимо того что Судан являлся зоной выращивания хлопка, он также стал важным и стабильным рынком сбыта для продукции британской тяжелой промышленности.

В течение двадцати пяти лет, пока Бэринг был консулом и управлял Египтом, он руководствовался принципом, что «интересы держателей займов и интересы египетского народа являются идентичными». На практике это означало, что излишки для экспорта должны быть увеличены настолько, чтобы можно было регулярно покрывать расходы по займам. К 1907 г. сумма, получаемая с экспорта хлопка, возросла с 8 миллионов фунтов стерлингов в год примерно до 30 миллионов. Поскольку доля земель под хлопком увеличилась, сельскохозяйственную продукцию приходилось импортировать, чтобы прокормить население, которое ранее само могло себя обеспечить. Таким образом с крестьян удавалось получить двойную прибыль: первую – для экспортеров хлопка, а вторую – для импортеров пшеницы. По мере того как возрастала общая производительность страны, крестьяне получали неуклонно уменьшающуюся долю стоимости своих урожаев.

Египтом управлял бюрократический аппарат, находившийся целиком под британским контролем, и в течение долгого времени какая-либо организованная оппозиция была невозможна. Однако в 1906 г. расправа английских колониальных властей над жителями деревни Деншавай послужила той самой искрой, которая превратила в пожар тлеющее недовольство и дала начало новому национальному движению. Под напором этого движения пришлось пойти на незначительные уступки, но Первая мировая война, во время которой Египет стал пунктом крайне важного стратегического значения, предоставила возможность еще больше усилить контроль над страной. В Египте было объявлено военное положение, его номинальная связь с Турецкой империей была наконец порвана, была введена строгая цензура, и почти миллион крестьян и рабочих были призваны на военную службу, невзирая на самые убедительные заверения, что этого сделано не будет.

По окончании войны возобновилось движение за национальное освобождение. В 1919 г. повсюду происходили беспорядки и забастовки, во время которых было убито свыше тысячи египтян. После десятилетней борьбы Великобритания была вынуждена предоставить Египту номинальную независимость, при которой подлинная сущность британского правления была сохранена, во-первых, благодаря надежной военной оккупации зоны Суэцкого канала, а во-вторых, из-за продолжавшейся оккупации Судана. Мощные ирригационные сооружения, возведенные