Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев

зря не рисковать, он спикировал вниз, заметив при этом еще одну группу Ил-2, которая только что сбросила бомбы на станцию Богемка. Несмотря на то что по Илам вела огонь немецкая зенитная артиллерия, Липферт атаковал и сбил один штурмовик, который в 09.25 упал в 2  км севернее Богемки. Вероятно, это был самолет из 1-й гв. ШАД.

Однако еще до того, как Ил врезался в землю, Bf-109G-6 самого Липферта попал под огонь своих же зениток. Немецкий ас продолжал рассказ:

«…мою машину сотрясли два тяжелых удара. Я сразу понял, что это было, тем более что вокруг начало распыляться масло. Попадание в маслорадиатор или маслопровод! Я ушел в восточном направлении на малой высоте и лихорадочно обдумывал свое положение…

Как только я убедился, что никакие русские не следуют за мной, я осторожно поднялся на 1000  м. Когда я достиг железнодорожной линии, то понял, где находился. Я повернул вправо и нашел автодорогу, около которой мог приземлиться, если это потребуется.

Двигатель начал работать с перебоями, и в кабине становилось все теплее и теплее; из опыта я знал, что должно скоро случиться. Поэтому я быстро нашел подходящее место для посадки, в трех километрах от дороги. Я приземлился гладко. Прежде чем этот „ящик“ загорелся, я снял с приборной панели часы, выдернул рацию и зажал под мышкой свой парашют. К сожалению, я не смог прихватить с собой аккумулятор, потому что был одет в зимний комбинезон и стал мокрым от пота еще до того, как начал идти под горячим апрельским солнцем. Я медленно тащился на запад, в направлении дороги, по которой к южному углу Крыма непрерывно двигалось множество автомобилей».

В результате почти часовой «прогулки» Липферт все же вышел к дороге и затем на попутном грузовике добрался до аэродрома Каранкут.

Тем временем схватки в воздухе продолжались. Лейтенант Вальдманн сбил 2 Як-7: в  10.46 северо-восточнее Джанкоя и в 10.54 южнее Джанкоя. На счету лейтенанта Дюттманна было сразу 4 самолета: 2  Як-7 – в 10.50 около Новоивановки и в 10.54 северо-западнее Джанкоя, 1 Р-39 – в 10.56 северо-восточнее Каранкута и 1 Ил-2 – в 10.59 около Джанкоя. Еще один Ил – в 10.56 также около Джанкоя – записал на свой счет лейтенант Вальтер Вольфрум из 5./JG52.

Около 12.00 западнее Джанкоя, в ходе боя с Ил-2 и сопровождавшими их Як-7 был сбит Bf-109G-6 W.Nr.410072 из 6./ JG52. Его пилот – фельдфебель Теодор Мор, кстати до этого долго летавший в качестве ведомого лейтенанта Липфера,  – пропал без вести.

Во второй половине дня пилоты II./JG52 сбили еще 4 Як-7: в  12.47 около Новоивановки – фельдфебель Хоффманн, в 14.15 в 7  км западнее Ашкадана – командир 5-й эскадрильи обер-лейтенант Вильгельм Батц, в 14.53 юго-западнее Джанкоя – лейтенант Дюттманн (70-я победа) и в 15.02 в 25  км северо-западнее Джанкоя – лейтенант Вольфрум.

Фактически потери 8-й ВА составили 9 самолетов, в том числе 4 Ил-2, 3 Як-9Т и 2 Як-1Б. Помимо упоминавшихся экипажей штурмовиков, погибли трое летчиков – младшие лейтенанты Виталий Далецкий из 85-го ИАП, Николай Алексеев из 291-го ИАП и Сергей Волчков из 402-го ИАП. Еще два – командир эскадрильи капитан Егор Анкудинов и младший лейтенант Семен Белкин из 812-го ИАП – уцелели.

К этому моменту стало ясно, что оборона 17-й армии на севере Крыма окончательно пала. И генерал-майор Пауль Дейхманн, командовавший 1-м авиакорпусом люфтваффе, приказал всем авиагруппам, базировавшимся на аэродромах Каранкут и Грамматиково, срочно перелететь на аэродром Херсонес.

Последний располагался в 10  км юго-западнее Севастополя, на крошечном полуострове между Черным морем и бухтой Казачья. Взлетно-посадочная полоса находилась на плато, которое на юге с высоты около 30  м обрывалось в море, а в 1,5  км западнее от нее, на мысе Херсонес, стоял старый маяк. Сама ВПП была частично покрыта торфом, в то время как остальная часть имела песчаный или каменистый грунт. Посадка на таком аэродроме требовала определенного навыка и привычки и с первого раза давалась далеко не всем пилотам. Так, в 18.45 во время посадки в Херсонесе получил повреждения Bf-109G-6 обер-фенриха Франца Гэртнера из 5./JG52, но сам летчик при этом не пострадал.

Вообще же во второй половине 11 апреля в Херсонесе царил полный хаос. Дело доходило до того, что на стоянках не хватало места для самолетов. На аэродроме один за другим садились Ju-52m3 и He-111, привозившие необходимый технический персонал и снаряжение. Туда же вечером с румынского аэродрома Мамайя, около Констанцы, начала частично перебазироваться III./JG52 майора Гюнтера Ралля. И в этой толкучке сразу пять ее «Мессершмиттов» получили повреждения, столкнувшись после посадки с транспортными «Юнкерсами».

Днем штаб 1-го авиакорпуса люфтваффе распорядился задействовать для срочной эвакуации раненых, скопившихся на аэродроме Сарабуз, Не-111Н из I. и  II./KG27. В 13.00 бомбардировщики поднялись с аэродрома около румынского городка Фокшаны и, пролетев в плотном боевом порядке над Черным морем, подошли к месту назначения. Фельдфебель Курт Мюллер – бортстрелок в экипаже лейтенанта Нотца из 3./KG27 – затем вспоминал: «Мы приземлились там вскоре после 15.00 и застали там деятельную, но, несмотря на всеобщую эвакуацию из Сарабуза, не лихорадочную атмосферу. Русские самолеты, которые появлялись в ясном небе и посылали нам под ноги трассеры из своих пулеметов, напоминали, что мы прибыли сюда не в качестве туристов, чтобы любоваться красотой и ширью крымских степей».

Взяв на борт по 15 раненых, «Хейнкели» снова поднялись в воздух. Мюллер продолжал рассказ: «В 17.50 мы снова взлетели и в плотном строю через 110 минут достигли своего аэродрома в Фокшанах. Чтобы от 50 до 60 машин в течение короткого времени могли безопасно приземлиться, требовалось очень строгое пилотирование и последовательное соблюдение всех установленных правил. Инструкции были превыше всего. То, что при посадке от меня требовалось покинуть свой обтекатель под фюзеляжем и пристегнуться ремнем безопасности, тогда мне стало совершенно ясно… Мы приземлились, дважды высоко подпрыгнули, шасси сломались, машина развернулась на 180° и осталась лежать на животе носом к посадочному „Т“ на взлетно-посадочной полосе. Наш „1G+EL“ стал металлоломом, но все пассажиры и экипаж не получили ни царапины».

Тем временем подразделения советского 19-го танкового корпуса сначала достигли Джанкоя, а затем к вечеру 79-я танковая бригада