Опасная граница: Повести - Франтишек Фрида

— Черт побери! — тихо выругался Карбан и забросил карабин за плечо.

Но едва он сделал шаг вперед, как подозрительные шаги послышались вновь, направляясь к дороге, на которой стояли таможенники. Они невольно попятились и прижались к деревьям. Узкий серп луны висел теперь прямо над ними, озаряя жемчужным светом казавшиеся стеклянными верхушки заснеженных деревьев.

На дороге появилась темная фигура с рюкзаком. Остановившись, незнакомец прислушался. Таможенникам на фоне заснеженной дороги он казался тенью. Было видно, как он поворачивает голову то вправо, то влево и принюхивается, будто встревоженный зверь. Через некоторое время вынырнула вторая фигура с рюкзаком, люди о чем-то поговорили, раздался слабый свист, похожий на писк птицы, и на дороге появились сразу несколько человек. Сколько же их? Заскрипел снег под ногами, зашуршали замерзшие ветки, потом послышались удаляющиеся шаги, и дорога вновь опустела.

— Пап старший таможенник, нам нужно идти за ними, — прошептал Кучера.

— Не давай мне советов, молод еще! — строго оборвал его Карбан. — Нужно обойти их.

Они свернули с пограничной тропы на широкую лесную дорогу, и теперь им уже не приходилось продираться сквозь кусты. Правда, времени у них было маловато. Если те, кто переходил границу, выберутся на склон Вальдберга, их уже не догнать. По дороге, проложенной в глубокой ложбине, где их нельзя будет разглядеть, они за четверть часа спустятся вниз.

Карбан пыхтел, как паровоз. Тяжелый полушубок в морозную погоду был неоценим, но быстро идти или бежать в нем, конечно, было трудновато. Да и неуклюжие валенки не слишком подходили для этого. Старший таможенник пытался угадать, где могла быть сформирована та группа, которая теперь перешла границу. Обычно контрабандисты ходили по одному и товар их стоил недорого. Несколько пачек сахарина, немного дешевого маргарина, мелочи, которые можно продать в деревне. Только длинный Кречмер ходил постоянно и наверняка носил ценный товар. Это-то больше всего и удручало Карбана. Как жаль, что он не смог никого опознать. Дорога начала понемногу подниматься вверх. Наконец Карбан остановился и прислушался.

— Пройдем подальше, — тяжело дыша, решил он.

Теперь они продвигались осторожно. Через минуту перед ними открылась большая поляна. Они пересекли ее и вновь прислушались. Отойдя от границы на приличное расстояние, нарушители шли не так осторожно. Карбан и Кучера явственно слышали скрип их шагов.

— Подождем здесь, — остановился Карбан. — Если вылезешь на дорогу раньше моего сигнала — прибью!

Они забрались в заснеженные кусты, колючие ветки окружили их со всех сторон. Перекресток лежал перед ними как на ладони. Шаги нарушителей затихли. Неужели они сменили направление? Или они отдыхают? Минуты тянулись невыносимо медленно. Во время преследования таможенники сильно вспотели, и теперь им казалось, будто холод сковывает их. Они не могли пошевелиться, размяться, растереть пальцы или потопать ногами, чтобы согреться. Когда Кучера шелохнулся, потому что в шею ему уперлась колючая ветка, старший таможенник тут же сердито шикнул на него.

Господи, неужели эти люди пошли в другую сторону? Несмотря на немилосердный холод, Кучера был сильно возбужден. Коченеющими пальцами он крепко сжимал карабин. Если бы он заранее не снял затвор с предохранителя, то теперь уже не смог бы этого сделать. Он вспомнил, чем кончилась его первая встреча с нарушителями, как сам все испортил, вспомнил насмешливое выражение лица рыжеволосой девушки, которая жмурилась от яркого света фонарика и, казалось, совершенно не была расстроена тем, что ее задержали. Если бы сегодня она шла с теми, кого они здесь поджидали, он бы сторицей вернул ей эту усмешку. Но только кто же посылает девушек на улицу в такой трескучий мороз?

Наконец показалась первая темная фигура. Человек появился внезапно и, остановившись на перекрестке, огляделся по сторонам. Потом он поправил тяжелый рюкзак — было слышно даже, как он закряхтел, — и, как только из темноты вынырнули фигуры остальных, двинулся в том направлении, где поджидали нарушителей таможенники. Кучера направил карабин на силуэты. Еще три секунды, две, одна...

— Стой! Таможенный патруль! — закричал Карбан по-немецки.

— Стой! Руки вверх! — крикнул вслед за ним Кучера, выскакивая на тропу.

Их крики разорвали тишину леса, громом прокатились от одного дерева к другому. Нарушители остановились и подняли руки. Лишь тот, что шел последним, бросился назад.

— Беги за ним! — воскликнул Карбан, не опуская карабина.

Кучера проскочил мимо стоявших в растерянности нарушителей — ему даже в голову не пришло, насколько это было опасно, ведь кто-нибудь из них мог подставить ему ногу, а потом вырвать карабин — и бросился в лес. Он бежал, не видя ничего перед собой, цепляясь за ветки, спотыкаясь о корни, ориентируясь только по звукам шагов убегавшего. Деревья неожиданно расступились, и Кучера выскочил на дорогу, по которой минуту назад они вышли к перекрестку. В слабом свете луны он увидел убегавшего. «Не догоню», — с горечью подумал он и громко крикнул:

— Стой! — а потом еще раз: — Стой, стрелять буду!

Человек не реагировал. Кучера вскинул карабин и нажал курок. Раздался оглушительный треск — жесткий приклад больно ударил в плечо. «Черт побери! — раздраженно подумал таможенник. — Ну и отдача, словно лошадь лягнула».

Нарушитель остановился. Кучера видел, как он повернулся к нему, и в сознании у таможенника мелькнуло, что, наверное, он вооружен. Кучера направил на нарушителя карабин и стал медленно приближаться. Его трясло от холода. Шаг, еще один... Если только этот человек шевельнется, он тут же нажмет курок, обязательно нажмет. И вдруг он вспомнил, что забыл перезарядить карабин.

— Ты что, совсем спятил? Зачем стреляешь?

Молодой таможенник облегченно вздохнул и опустил оружие. Он механически поставил карабин на предохранитель, хотя тот не был заряжен, и перебросил его через плечо.

— А почему ты убегаешь?

Девушка рассмеялась ему в лицо:

— Не хотела, чтобы ты меня поймал. Меня ведь никто еще не ловил.

— А вот я поймал.

— Если бы я захотела... — рассмеялась она снова. И следа испуга не было на ее лице.

— Неужели ты не испугалась?

— Нет. Я никого не боюсь... — с вызовом ответила девушка. — Никого, кроме сумасшедших. А ты, наверное, сумасшедший. Только тебе могло прийти в голову стрелять в девушку.

Его вдруг разобрал смех. Он стоит здесь и беседует с этой дерзкой рыжей девчонкой, вместо того, чтобы подтолкнуть ее стволом карабина и вести туда, где старший таможенник Карбан остался один с четырьмя нарушителями. И почему это она обращается к нему на «ты», будто они в одном классе учились?

— Много себе позволяешь! — строго сказал он. — Давай двигай, нас ждут.

Она вздохнула, но в этом вздохе ему опять почудилась усмешка. Он хотел, чтобы она шла впереди, как положено, однако она спокойно шагала рядом.

— Марихен, — позвал кто-то из кустов.

Кучера остановился и сорвал с плеча карабин.

— Подожди, не дури, — остановила его девушка, — это папа. Не бойся, он ничего тебе не сделает.

Таможенник почувствовал, что она опять подтрунивает над ним, и его охватила злость на эту дерзкую девчонку, которая ни с того ни с сего обращается к нему на «ты».

— Марихен... — Голос раздался совсем близко, и на дорогу легла длинная узкая тень. — Слава богу! — вздохнул человек, когда увидел перед собой двух молодых людей.

— Пойдем, папа, — сказала девушка.

Разозленный Кучера зашагал следом за ними.

8

Инженер Бюргель отвечал охотно. Его жена сидела на стуле у печи и качала девочку. Марихен растирала покрасневшие от холода ножки ребенка. На столе стояла чашка горячего молока, найденного в запасах Карбана и подогретого Кучерой.

— Каким образом вы договорились с Кречмером? — спросил Карбан.

Инженер посмотрел на контрабандистов, но у тех было отсутствующее выражение лица. Он понял, что о Кубичеке говорить не следует.

— Мы случайно встретились в Зальцберге.

— Да-да, конечно случайно, — ехидно подхватил Карбан.

Он знал, на кого работает длинный контрабандист, поэтому ему сразу стало ясно, что за всем этим стоит Кубичек. Но как попал в их компанию Ганс Гессе, который, как утверждали, много лет назад поклялся, что ноги его не будет на границе? В этот раз Карбан не мог предъявить им никакого обвинения, поскольку ничего предосудительного по его линии они не совершили. Бумаги у них были в полном порядке, а в рюкзаках они несли лишь кожаные чемоданы инженера Бюргеля. Поэтому даже после задержания они не выглядели расстроенными. Видимо, им хорошо заплатили.

— Вы евреи или антифашисты? — спросил Карбан.