Прелюдия к чуду - Энн Вульф

Это была моя первая ночь в гостинице. Я с замирающим сердцем вставила ключ в замочную скважину. Раньше мне только приходилось читать о том, как какая-нибудь дама небрежно открывает дверь, проходит в свои роскошные апартаменты и, не разуваясь, падает на кровать с балдахином. А теперь… Теперь в моем распоряжении был целый номер, где я могла делать все, что угодно…

Номер оправдал мои надежды. Конечно, кровати с балдахином в нем не было, но зато была отличная широкая кровать с деревянной спинкой, изрезанной причудливыми узорами. По стенам, оклеенным кремовыми обоями с золотистым рисунком, были развешены картины: зимние пейзажи Карпат и виды замка Бран. Около стены стояли вместительный шкаф из темного дерева и трюмо. В зеркале я могла видеть себя в полный рост. Что наверняка понадобится мне сегодня вечером: ведь на банкете я хочу выглядеть ослепительно… На полу номера лежал мягкий ворсистый ковер. Дизайнеры постарались: он был подобран точь-в-точь под цвет обоев – кремовый, с огромным золотым цветком посередине. По такому ковру мне было жаль ходить даже в тапочках – а вдруг я сомну нежные ворсинки?

Осмотрев комнату и разместив вещи на тумбочке в холле, я направилась осматривать ванную. Ванна привела меня в настоящий восторг: в ней могли уместиться два или даже три человека… Белоснежные кафельные плитки, чередующиеся с нежно-голубыми и розовыми, овевали ощущением покоя. Я поняла, что хочу принять ванну прямо сейчас, не откладывая.

Пустив воду и закупорив дно ванной, я оглядела голубые полочки над раковиной. Там стояла пена для ванны – с ароматом розы и гибискуса, прочитала я, гель для душа с запахом молока и меда, и лежала новенькая тряпичная мочалка. Я откупорила пену и щедро плеснула ее в воду. Струя воды ворвалась в переливающуюся жидкость, и та тут же запенилась, благоухая розовым ароматом.

Через несколько минут я уже лежала в благоуханной воде и чувствовала, как мое тело с каждой минутой наполняется ощущением легкости и покоя. Сладкие ароматы розы и меда действовали на меня усыпляюще. И я даже испугалась, что засну прямо в ванне, а вода выльется через край.

Но я не заснула, потому что времени у меня было не так уж и много. Мне нужно было еще привести себя в порядок: накраситься и одеться к ужину. Я редко прибегаю к косметике, но сегодня был особенный вечер. Все-таки не каждый день оказываешься в Трансильвании, в замке, где был, хоть и проездом, сам господарь Влад Цепеш. Он же – граф Дракула…

Я вышла из ванной, насвистывая веселый мотив. На мне красовался нежно-розовый халатик, приятно облегающий тело. Почему-то мне пришло в голову, что если бы в этот момент в номер постучался Микаэль, я бы с удовольствием ему открыла. Почему? То ли потому, что после ванной я чувствовала свежий приток сил и энергии, то ли потому, что мне хотелось, чтобы Микаэль увидел меня такой: свежей, легкой, благоухающей…

Что это еще за мысли? – тут же отругала я себя. Забудь о том, что он мужчина. Воспринимай его исключительно как спутника и приятного собеседника. А если он начнет с тобой играть – играй в ответ. Но не забывай, о том, что правила в этой игре устанавливаешь ты…

Легко сказать, устанавливаешь, возразила я голосу разума. Я ведь даже не знаю, по каким правилам играют циничные девицы, вроде той, с которой переспал Джеф…

Я вспомнила тот момент, когда мы лежали в снегу и Микаэль поцеловал меня. Что это был за поцелуй… Я непроизвольно коснулась пальцами своих губ и зажмурила глаза. Как будто их коснулось легкое крыло бабочки…

– Ну все, хватит! – сказала я вслух самой себе и, открыв глаза, направилась к чемодану.

Вытащив кое-какую косметику и свое выходное платье, я расположилась у зеркала и принялась превращать себя в красавицу. Мне хотелось соответствовать атмосфере этого замка, поэтому я решила сделать легкий макияж в светлых тонах. Я взяла золотистые тени, смешала их с блестками и наложила на веки. Подвела глаза перламутровым карандашом и накрасила ресницы темно-коричневой тушью. Покрыв губы легким золотисто-коричневым блеском, я удовлетворенно посмотрела на себя в зеркало. Весьма недурно… Осталось надеть платье и туфли на высоком каблуке.

Мое любимое белое платье, усыпанное переливающимися стразами, сшила мне Ба. Один Бог знает, сколько она выдержала, заставляя меня «стоять и не дергаться» во время примерок, которые случались по несколько раз на дню. Надо сказать, и мне было нелегко, когда моя подслеповатая бабуля, в очередной раз промахиваясь, тыкала булавкой в мое чувствительное к уколам тело. Но платье все-таки было сшито. Оно напоминало мне снег солнечным зимним утром. Потому что было моего любимого белого цвета и так же красиво переливалось, как снежинки на солнце.

Я надела платье и покружилась перед зеркалом. Мое отражение улыбалось какой-то особенной, загадочной улыбкой. Раньше я не видела такой улыбки на своем лице. Это что-то новенькое…

Экскурсовод вел нас по коридорам старинного замка, и с каждой минутой я все сильнее и сильнее проникалась средневековой атмосферой, царившей в этом замке на скале. Правда, как выразился Микаэль, экскурсовод «лил слишком много воды и чрезмерно нагнетал атмосферу». Но ведь, попав сюда, туристы мечтали о сказке. И они ее получали…

– Замок Бран, – объяснял мне Микаэль, – попросту не выжил бы без такого наплыва туристов. Он нуждается в реставрации, в ремонте, а на это нужны деньги. Вот румыны и пользуются образом «графа Дракулы», выхолощенного Брэмом Стокером. На самом деле прозвище «Дракула» – вовсе не народного происхождения. Влада Третьего назвали так только потому, что его отец был награжден орденом Дракона. А «дракон» по-румынски – «дракул». Кстати, это слово еще переводится как «черт». Забавная игра слов, правда? А вот «Цепеш» как раз народное прозвище. Влад обожал сажать на кол провинившихся подданных и врагов Валахии. Отсюда и «Цепеш» – «сажающий на кол». Но таким образом Влад, выражаясь словами наших репортеров, сильно «снизил уровень преступности» в Трансильвании. Конечно, кому же хотелось торчать на коле за курицу, украденную у соседа…

Я поморщилась. Не очень-то приятно было слушать такие рассказы. Особенно на ночь глядя. Микаэль понял, что кровавые подробности лучше опустить, поэтому замолчал.

Кстати, на мое преображение он отреагировал достаточно бурно. Меня никогда не осыпали таким количеством комплиментов. Джеф, очевидно, был человеком, пресыщенным красиво одетыми женщинами. Поэтому, когда он увидел меня в этом платье, он не сказал мне ни слова о том, как я выгляжу. Наверное, это для него было в порядке вещей…

Сам Микаэль тоже принарядился. Он надел черный костюм с шелковой темно-синей рубашкой. Из правого кармана пиджака торчал алый платок. Алый платок на черном фоне смотрелся несколько экстравагантно, но интересно. Я заметила, что темные тона своей одежды Микаэль старался украсить одной яркой деталью. До этого – волосы, перевязанные алой лентой, а теперь – алый платок… Что ж, алый цвет прекрасно дополнял образ загадочного красавца.