Чел. Роман - Виктор Попов

Текст – диалог. На первый взгляд, пустой треп влюбленной парочки. Им понятно – остальные свободны. Понимайте, как знаете. Правда, участников диалога – ни его, ни ее – объективно не существует. Это люди-ничто. По бумагам – ничто. Как бы – ничто…

Линер пытается читать скрин, но весомые сомнения мешают сосредоточиться, сбивают исследовательский настрой:

«Да и есть ли, что здесь исследовать? И главное – зачем. Если он и она пострадавшие, то что даст этот текст? Что он изменит в их судьбе? И что даст следствию? Ничего. А все, что происходит вокруг, по большому счету к теракту не относится. Нельзя же считать природную и медицинскую аномалию его прямым следствием. Но если принять текст как данность, несмотря на всю его фантастичность, и на секунду предположить, что участники переписки имеют отношение к теракту? Особенно она. Что если между пропавшими останками и фрагментами на этом теле есть прямая связь? Теоретически, да и практически, эта девушка могла быть смертницей. Или их было сразу две… Да, парами они обычно не ходят. Но почему нет? Не успели разойтись или еще что. Увидели толпу и направляющие решили сработать их вместе. Тогда кто он? Не подрывник же… К чему ему самому гибнуть? Какой смысл? В таком визуальном контроле за исполнителем взрыва нет необходимости. Подрывники-организаторы – люди умные и циничные. Рай всячески пропагандируют, но сами отчего-то туда не спешат. Да, но, может, что-то пошло не так, а он просто сопровождал? Если допустить этот вариант, то текст нельзя читать дословно. В нем должен быть второй план…

Размышления Линер прерывает ожидаемо появившийся Лесков – заммэра по вопросам общественной безопасности. Бывший коллега, подполковник экономического отдела, ушедший три года назад в политику. В отличие от Опалева он стучится, но входит так же, не дожидаясь приглашения. Бросает от дверей:

– Здравствуй, Юля.

Они не то чтобы хорошо знакомы, но встречались. Формат общения на «ты» с учетом «бывшести» – вполне допустимый.

– Здравствуй, Дмитрий.

Лесков, пряча руки в карманы роскошного твидового пальто, косится на Глеба и предлагает Линер:

– Выйдем?

– Можно и здесь. Глеб в теме.

– Как скажешь… Какие есть объяснения того, что происходит?

– Пока, строго говоря, никаких. Но что ты имеешь в виду под «что происходит»?

– Да Бог его знает. Но у нас налицо четыре момента. Учти, у меня, кроме визуальной, информация только из побочных источников… Первый. Не то живой, не то мертвый пациент. Это, кстати, он?

– Он.

Лесков на секунду впивается глазами в палец, скользящий по дисплею и продолжает, профессионально сохранив эмоцию в себе:

– Второй. Поток выздоравливающих. Причем этот как-то связан с первым. Третий. Тропический сад посреди зимы. Четвертый. Толпа людей вокруг больницы, которая поминутно растет. И все это в свете вчерашнего теракта. А это, можно сказать, уже пятый момент, напрямую связанный с первым… Если все это, конечно, увязывать в одну цепочку…

– Все это в одной цепочке.

– Установлено или версия?

– Очень много временных и пространственных состыковок.

– Значит теракт, пострадавший, сад, выздоровления, толпа?..

– Может, и так.

– А что может быть не так?

– Возможно, это не пострадавший.

– Вот как? А почему тогда Опалев, а не… ваши?

– Это версия. Я только начала работу.

Лесков опирается руками о спинку кровати.

– Ну, для города по большому счету все равно, кто он и что он. И вообще, что здесь внутри происходит. Главное – навести порядок на улице. Мой шеф сейчас на совбезе у САМОГО…

Лесков закатывает глаза в потолок.

– …Но оно и так ясно – какие решения в итоге будут приняты. «Усиление» всех и вся. Ну, и прочая связанная с этим канитель. В связи с этим любые массовые скопления людей исключены. А у нас тут народный сход. По сказочному поводу. Мечта подрывника.

– Так разгоняйте. В чем проблема. Несанкционированно же.

– Есть проблема. Уже навскидку есть проблема.

– А именно?

– Контингент. Старики, женщины, дети. Как на подбор. Через три человека костыли с колясками. Слов не слушают. Хоть матюгальник ломай. А спецсредства могут двухсотыми кончиться…

– Обсуди с Опалевым. Возможно, есть варианты.

– Возможно. Еще пресса…

– Я дала указания никого не пускать.

– Это верно. Но они и на входе мертвого достанут. И мне им говорить что-то надо. А то сами напридумают. Раскрутится веревочка, хрен концов потом соберешь. Да и по должности деться некуда… Тут важно определиться, что нам всем говорить… Чтобы без разночтений… Чтобы вся эта пресса, особенно интернет-дрянь, не злобствовала… Прежде всего, он жив или нет?

– Тебе по медицинскому заключению или на глаз?

– На глаз я и сам вижу.

– По объективным данным, он мертв.

Лесков щурится, поглаживая усы, ухмыляется:

– Ладно, приняли. Но говорим-то мы что?

– Говорить тебе. Ты и решай.

– Отмазалась…

– У каждого своя работа.

– Это верно… Ну, пусть будет жив. Тогда легко будет объяснить изменение состояния в худшую сторону. Обратное – сама понимаешь – более редкий факт. Если вообще факт.

– А что уже говорят?

– «Телики» – показывают окрестности, ждут «официоза». То есть меня. Блогеры – хохмят над «теликами». Реальной инфы ни у кого нет. Создают шум. Ну, как обычно… Так, по нему мы договорились… Жив и точка. Теперь по больным. То есть по исцелившимся больным. От них весь сыр-бор.

– Может, их пока не выпускать?

– Основания?

– Общественная безопасность.

– Это не психиатричка. Здесь нет оснований их держать. Хоспис через дорогу. И там-то держать нельзя, если человек не хочет. Права человека и гражданина.

– Какая беда! – иронизирует Линер.

– Беда, представь себе. ЧП нет и «военки» тоже. АТО33 не предусматривает таких ограничений на передвижение. И молчать не заставишь. Не гостайна. Вот и полнится земля слухами. Из-за этого и люди на улице. Всякая букашка жить хочет. Значит, надо как-то объяснять. Весь этот поток исцеленных…

– Ну, точных же цифр в свободном доступе нет?

– Предлагаешь официально их снизить до приемлемых?

– Чуть больше обычного и всё.

– Списать на праздники и Рождество?

– Хотя бы.

– Ладно, второй вопрос закрыт. Климат с птичками?

Линер пожимает плечами.

– Во-о-от! У меня та же реакция. А двор заметнее всего. Его не скроешь. С пятиэтажек особо не видно. Но с западной стороны девять этажей. Двор как на ладони. И два въезда. Север и юг. Да что я тебе объясняю – сама видела…

– Мы работаем сейчас над этим вопросом. Пытаемся включить экспертов.

– «Телики» уже нашли.

– Да ну?

– Академик какой-то.

– И что?

– Лепечет что-то, да плечами водит, как ты. Но с более умным видом, конечно… Извини… С кучей слов для избранных. Меня уже просил допустить на территорию. Для полевых исследований. Представляешь?

– Отказал?

– Ну, разумеется. До выяснения обстоятельств. Может, все-таки пустить? Кто знает, может, ясность хоть в чем-то появится?

– Нет. Лишние слухи. Только с большей степенью доверия.

– Тогда что говорим?

– Говорим, что работаем.

– А потом?

– А потом – Опалев – и на карантин. И вот тогда полевые исследования. Если все, конечно, останется как есть.

– Подытожим. Клиент – жив. Цифры по выздоровевшим – обычные. Над пространством – работаем. Параллельно обсуждаем варианты с Опалевым.

– Твой когда будет? – интересуется планами мэра Линер.

– А кто ж его знает? Там «безлимитка». Как САМ скажет…

Лесков вторично закатывает глаза и смотрит на часы:

– Тридцать пять минут от начала. Не думаю, что больше двух часов. Может, и меньше. Ну, и оттуда пока. Считай два часа есть – это по минимуму.

– Он извещен о сути?

– В общих чертах. Я сам пока здесь не оказался, знаешь, мало чего понимал.

– Будто сейчас понимаешь…

– Ну, ты еще будешь прикалываться… Ладно, пошел на камеры.

– На казнь?

– А то… Не тяни с инфой, если что. Войди в мое положение.

– Как только, так сразу.

– Ну, бывай.

Лесков сует руки в карманы и, чуть шаркая по полу ногами, выходит. Линер тяжело вздыхает и поворачивается к Глебу:

– Что у вас?

– Второй скрин. Я пометил цветом новый текст.

– Что по экспертам?

– Список есть. Обзванивать? Или? Недавно был ТВ-эфир. Там выступал один из списка. В приоритете. Ведущий спец по птичкам.

– Это тот, о ком Лесков говорил?

– Ну, да, наверное.

– А блогеры?

– Одного успел посмотреть. Того самого Dane. Он как раз этот выпуск разнес. Коротко, но в клочья. Там и эксперт есть нарезкой.

– Дайте его мне.

– Бросаю.

Линер включает видео и невольно вздрагивает, слыша крик кукабарры, не сразу понимая, что это не звук со двора, а позывной Dane.