Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника - Марина Е. ди Червини

факультета менеджмента на юридический факультет… но знаю, что он очень гордился моим выбором! Мне было нелегко поступить в университет. Я панически боялась экзаменов, скоростного анализа людей, оценивающих тебя за несколько минут, не позволяя раскрыться твоему таланту. И я пошла по пути наименьшего сопротивления – поступила на факультет, где было достаточно знать ответы на стандартные вопросы, “не мудрствуя лукаво”. Меня натаскали по физике и математике. А литература после трехгодичного изучения жизни и творчества Достоевского, а главное – анализа исторической значимости той эпохи для России, политики, культуры, промышленности и так далее в целом, прошла без единого экзамена. Просто показала рекомендацию и диплом – комиссия решила принять. Это были его достижения. Он всегда говорил маме, как только она тянулась открыть дверь: “Я – мужчина, и позволяй мне оставаться им…” И он был еще одним учителем в моей жизни. Я как путник брела по долинам к цели, прокладывая путь через реки и горы, встречая на пути мудрецов.

Бывают люди, с кем жаждешь провести время, а бывает тот, с кем мечтаешь разделить и горести, и радость.

На стекле ты сделал оттиск луны, чтоб затмила мне солнце собой.

Ты рассыпал мне звезды, закрыв океан, чтобы волн не достиг мой слух.

Но не может луна, блеск от звезд в небесах дать свободу души, и в глазах

отражают кристаллы бирюзовые волны, несущие парус к мечтам.

Глава 18

Я вспомнила, как мы охотились в суровую зимнюю пору… Раннее утро. Долгая дорога

на измученной “полевой” машине, встреча с другими охотниками, поиски следов лося, загон, след в след по номерам по непроходимым сугробам, замирание на месте, разговор шепотом и, главное, терпение… ствол, выстрел – пуля прошла навылет сквозь дерево, смена высидки, еловая вышка, прикормка, время… Тактика, терпение, цель – как ничто другое важно в охоте… впрочем и в жизни. Но все же больно смотреть на истекающее кровью животное… лишь только один вопрос – зачем…

В другое время на Камчатке с реки на лодке мы также поджидали медведя. Совсем на первый взгляд бескорыстное бурое животное, поедающее рыбу, аккуратно отделяя мясо от костей… на первый взгляд!

…Быстрое, высотой в два человека, с острыми когтями, хваткими лапами и бесконечными зубами… Видя это разъяренное чудовище, забываешь того “плюшевого” медвежонка на своей полке, поедающего с грустными глазками малину. Но все же сердце разрывается и слезы выдают женскую натуру, когда на “мишку” нацелен со всех сторон ряд винтовок и он изнемогает от мучений… это было последнее мое путешествие в долину непредсказуемой природы с такой ожесточенной целью.

Я бережно храню только одно – шкуру белого волка, подаренную мне друзьями, во время визита в Арктику… как память о ледяном рае… как память, когда мы укрывались вместе с моим другом снежной хаской, во время бури… как память о том, что охота может быть только тогда, когда на чаше весов цена человеческой жизни.

Мой папа был охотником. И всю беременность мамы они провели в приключениях.

В детстве, когда мама показывала фотографии и рассказывала о папе, я всегда представляла себе, что меня окружают “дворянские гнезда”. И я скачу после очередного светского урока на черном коне в длинном, подчеркивающим талию платье, и совсем непредсказуемо для всех перехватываю эстафету вровень с гоночными, догоняю лису… или пробираясь через заросли лиан в жгучую жару в бежевых шортах, высоких носках и тяжелых ботинках, белой майке и распахнутой рубашке, с легким шарфом вокруг шеи, с увесистым рюкзаком и таким же биноклем, со спадающими на плечи золотистыми волосами, мы находим среди забытых племен затаившиеся древние реликвии и затем, протискиваясь сквозь скалы и пещеры, ныряем с высоты в водопад…

Тогда мы выехали после 5 вечера накануне выходных в камуфляже и “с прицелом”. Всю дорогу, а она была не короткая, мы болтали о всяких глупостях, а затем он решил поговорить с мамой: “…мама, мы привезем вам лося”. “На двух ногах и без рогов”, – пошутила она в ответ. Они перекинулись несколькими словами, посмеялись и договорились о встрече… мне запомнился их разговор.

Он тогда был счастливым. Простым, спокойным… моим.

Уходите вовремя – домой, даже если вас не ждут, как прежде; от воспоминаний, что порой боль приносят, как и груз надежды; от любви, что рушит вас скорей, чем страницы нового контракта;

от людей, что безразличны к вам; от ненужных связей, без оглядки. Уходите вовремя – домой, даже если дверь закрыли сами,

тот, кто предназначен вам судьбой, вы не потеряете с годами.

Глава 19

По приезде в ночь мы решили испытать новые снегоходы… я пыталась успеть за ним, но это было тщетно… мы гнались за ночью, и время лишь поспевало за нами. Мы выехали на бездушное пространство. И в ночи я не видела, что мы мчались навстречу ветрам по замерзшему озеру… одна колея разломила лед, и трещина со скоростью разделяла куски льда… я успела только произнести его имя, как снегоход начал оседать под холодной водой… Через два часа я лежала на кровати и он растирал мое холодное тело водкой, а вещи колом были отброшены в сторону… всю ночь и весь следующий день

он согревал меня своим теплом… когда мы набрали его маму, она лишь одобрительно покачала головой… “Конечно, вы устали, – сказала она, – поэтому и проспали несколько суток…” До этой книги лишь немногие помнят, что случилось в те дни, почти накануне его гибели… только в тот момент такого самоотверженного человека, как он сам, рядом не было… Любовь заставляет биться наше сердце

и менять все вокруг. Боль терзает, но ведет вперед, чтобы сердце опять стало жить.

Иногда, очень редко, поверь, ощущаю, что грусть не всегда —

это злость, тоска или лень. Иногда это просто хандра… Когда пальцы по клавишам бьют, когда свечи повсюду горят,

в тишине только Моцарта тень, между нот торопливо маня.

Я люблю это время с тобой. Это время, когда в небесах облака мне рисуют тебя и наш дом в океане спустя.

Я люблю это время с тобой. Будто сны чередой наяву… Свечи, бревна трещат от огня, на полу я дыхание ловлю, когда крепко сжимаешь меня, утопаю в руках, не тая.

Я вдыхаю все то, что вокруг. Не могу надышаться тобой.

И все ближе и ближе к тебе… Миллиметры – как пропасть с тобой… Мне спокойно,