Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника - Марина Е. ди Червини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бывают люди, с кем жаждешь провести время, а бывает тот, с кем мечтаешь разделить и горести, и радость.
На стекле ты сделал оттиск луны, чтоб затмила мне солнце собой.
Ты рассыпал мне звезды, закрыв океан, чтобы волн не достиг мой слух.
Но не может луна, блеск от звезд в небесах дать свободу души, и в глазах
отражают кристаллы бирюзовые волны, несущие парус к мечтам.
Глава 18
Я вспомнила, как мы охотились в суровую зимнюю пору… Раннее утро. Долгая дорога
на измученной “полевой” машине, встреча с другими охотниками, поиски следов лося, загон, след в след по номерам по непроходимым сугробам, замирание на месте, разговор шепотом и, главное, терпение… ствол, выстрел – пуля прошла навылет сквозь дерево, смена высидки, еловая вышка, прикормка, время… Тактика, терпение, цель – как ничто другое важно в охоте… впрочем и в жизни. Но все же больно смотреть на истекающее кровью животное… лишь только один вопрос – зачем…
В другое время на Камчатке с реки на лодке мы также поджидали медведя. Совсем на первый взгляд бескорыстное бурое животное, поедающее рыбу, аккуратно отделяя мясо от костей… на первый взгляд!
…Быстрое, высотой в два человека, с острыми когтями, хваткими лапами и бесконечными зубами… Видя это разъяренное чудовище, забываешь того “плюшевого” медвежонка на своей полке, поедающего с грустными глазками малину. Но все же сердце разрывается и слезы выдают женскую натуру, когда на “мишку” нацелен со всех сторон ряд винтовок и он изнемогает от мучений… это было последнее мое путешествие в долину непредсказуемой природы с такой ожесточенной целью.
Я бережно храню только одно – шкуру белого волка, подаренную мне друзьями, во время визита в Арктику… как память о ледяном рае… как память, когда мы укрывались вместе с моим другом снежной хаской, во время бури… как память о том, что охота может быть только тогда, когда на чаше весов цена человеческой жизни.
Мой папа был охотником. И всю беременность мамы они провели в приключениях.
В детстве, когда мама показывала фотографии и рассказывала о папе, я всегда представляла себе, что меня окружают “дворянские гнезда”. И я скачу после очередного светского урока на черном коне в длинном, подчеркивающим талию платье, и совсем непредсказуемо для всех перехватываю эстафету вровень с гоночными, догоняю лису… или пробираясь через заросли лиан в жгучую жару в бежевых шортах, высоких носках и тяжелых ботинках, белой майке и распахнутой рубашке, с легким шарфом вокруг шеи, с увесистым рюкзаком и таким же биноклем, со спадающими на плечи золотистыми волосами, мы находим среди забытых племен затаившиеся древние реликвии и затем, протискиваясь сквозь скалы и пещеры, ныряем с высоты в водопад…
Тогда мы выехали после 5 вечера накануне выходных в камуфляже и “с прицелом”. Всю дорогу, а она была не короткая, мы болтали о всяких глупостях, а затем он решил поговорить с мамой: “…мама, мы привезем вам лося”. “На двух ногах и без рогов”, – пошутила она в ответ. Они перекинулись несколькими словами, посмеялись и договорились о встрече… мне запомнился их разговор.
Он тогда был счастливым. Простым, спокойным… моим.
Уходите вовремя – домой, даже если вас не ждут, как прежде; от воспоминаний, что порой боль приносят, как и груз надежды; от любви, что рушит вас скорей, чем страницы нового контракта;
от людей, что безразличны к вам; от ненужных связей, без оглядки. Уходите вовремя – домой, даже если дверь закрыли сами,
тот, кто предназначен вам судьбой, вы не потеряете с годами.
Глава 19
По приезде в ночь мы решили испытать новые снегоходы… я пыталась успеть за ним, но это было тщетно… мы гнались за ночью, и время лишь поспевало за нами. Мы выехали на бездушное пространство. И в ночи я не видела, что мы мчались навстречу ветрам по замерзшему озеру… одна колея разломила лед, и трещина со скоростью разделяла куски льда… я успела только произнести его имя, как снегоход начал оседать под холодной водой… Через два часа я лежала на кровати и он растирал мое холодное тело водкой, а вещи колом были отброшены в сторону… всю ночь и весь следующий день
он согревал меня своим теплом… когда мы набрали его маму, она лишь одобрительно покачала головой… “Конечно, вы устали, – сказала она, – поэтому и проспали несколько суток…” До этой книги лишь немногие помнят, что случилось в те дни, почти накануне его гибели… только в тот момент такого самоотверженного человека, как он сам, рядом не было… Любовь заставляет биться наше сердце
и менять все вокруг. Боль терзает, но ведет вперед, чтобы сердце опять стало жить.
Иногда, очень редко, поверь, ощущаю, что грусть не всегда —
это злость, тоска или лень. Иногда это просто хандра… Когда пальцы по клавишам бьют, когда свечи повсюду горят,
в тишине только Моцарта тень, между нот торопливо маня.
Я люблю это время с тобой. Это время, когда в небесах облака мне рисуют тебя и наш дом в океане спустя.
Я люблю это время с тобой. Будто сны чередой наяву… Свечи, бревна трещат от огня, на полу я дыхание ловлю, когда крепко сжимаешь меня, утопаю в руках, не тая.
Я вдыхаю все то, что вокруг. Не могу надышаться тобой.
И все ближе и ближе к тебе… Миллиметры – как пропасть с тобой… Мне спокойно,
