Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника - Марина Е. ди Червини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы обменялись кольцами в тот день в старой заброшенной церкви под молитвы седеющего батюшки.
Он взял наши руки и соединил навсегда…
Что было там не суждено… поведать может только время.
У лживых судей правда – ложь, я не мешала всем им верить. Ушла я в тень, храня тебя. И правда отошла со мною.
Венчанье скрыла, сохранить должна была я жизнь, не скрою.
Власть, деньги, пустота. Затмили разум и свободу людей… Тогда я поняла, что правда – жизни стоит.
Мудрей чем сотни змей в саду, серьезней тысяч в волчьей шкуре, сильней плеяды хищных слуг и благородней львиной доли.
Текут часы, текут и дни, все те надежды, ожиданья, но… Мне Бог дал силу для мечты и сохранить в себе ту тайну. Ты был и будешь навсегда, тебя беру я в жизнь,
что ново забьет ключом из чаши сна и расцветет мой сад у дома. Вновь изваять тебя дано – в твоих глазах тонуло время…
Твой стон звучит эхом в немых коридорах времен. Счастливые минуты моей жизни, или… как закалялась Сталь. Ты был и ты навсегда в моем сердце, частичка тебя навсегда во мне. Ты ушел и даже не попрощался… ты не мог так уйти, а значит, не ушел! Иногда я вижу сон – будто ты на другой стороне дороги и я никак не могу перейти к тебе, иногда… как в ту ночь, когда ледяные течения воды забрали тебя у меня… я вижу тебя с опущенной головой, и руки твои опираются на стену, будто продавливая ее. Я вижу твою сильную спину и мускулистые плечи. Я чувствую, что ты с чем-то борешься, но я далеко и не могу подойти и обнять, чувствуя, как ты замерзаешь… Между нами темный коридор и кровать со смятым сатиновым бело-серым бельем… Простое, мягкое, нежное. Только его мы с тобой любили. Как и лилии, белые, пахнущие чистотой. Я могла засыпать в оранжерее лилий и орхидей… как и ты. …их едкий запах ударяет в нос, и я просыпаюсь… с чувством будто я зависла в пропасти. Пустота.
Я ношу тебе лилии, как только бываю в нашем с тобой городе. Городе Достоевского, городе рождения и взросления души. В нем мое сердце навсегда… потому что под сводами монастыря, словно бегающий по волне, стоит тебе монумент вечной любви и вечной свободы, тяжесть прошлого и боль, страшная боль одиночества полосует острым ножом сознания, доводя тело до исступления. Тогда я не знала, что ты – это тот, кого я ждала так долго, но, к сожалению, время сыграло злую игру, в которой корысть и зависть встанут на вершину и искалечат нашу судьбу.
Глава 22
Ты помнишь, как звезды падали с небес, когда нежный звон колокольчиков под стук копыт лошадей среди темной скалистой, пушистой от белоснежного снега извилистой дороги под жалкий тонкий мелькающий свет от фонарей с повозки, укрытые меховым покрывалом, мы шествовали в заброшенный ресторанчик дикой кухни…
Я хочу открыть глаза и увидеть тебя, родной.
Я хочу прошептать слова и проникнуть, как зной ночной —
Где ты, милый, где твой покой? Почему тебя скрыла река? Ты ушел навсегда в путь ночной, без тебя догорает свеча.
Я люблю, – вновь хочу прошептать. Но кому? Далеко, далеко… Тихо падает на пол слеза. Почему ты оставил меня?
Заблуждаясь во мраке судьбы, я искала тебя столько лет… Одинок ведь, я знаю, был ты. Ты искал меж красоток молву. Ты надел на мой палец кольцо и спросил, не готова ли я разделить бесовскую судьбу, стать женой, половинкой тебя.
Дочкой Дашей хотел ты назвать, ожидая ее в декабре. Ветрам гор ты хотел доверять нас повенчать один на один.
Где ты, где ты? Ну что ты молчишь? Прислонившись рукою ко льду, протяни мне свою, протяни! Дай согреть и себя обмануть.
Ветры вдаль уносили меня, согревая сердечко мое.
Я спокойствие вновь обрела, прикоснувшись рукою ко льду. Милый сон мой, зачем же ты так легкомысленно скинул броню?
Ты хрусталик просил сохранить, не пустив злой, завистливый слух. Мой любимый, печальна слеза очертила границу судьбы.
Но послушай, тебя и меня даже смерть не разлучит, пойми!
Роковая судьба навеки свела наши пути. Кто бы знал, что тогда в тот день, думая о том, как достичь профессионального успеха и быть уважаемой коллегами, тот день открыл двери в тайную и магическую силу обретения двух сердец. Тогда, когда у каждого были сомнения, а тот ли человек рядом с нами, наши пути пересеклись… навсегда.
Чтобы обрести себя, женщина должна потерять… и размер потери зависит,
насколько сильна она…
Глава 23
Тишина… обреченный зеркальный полет. Сумасшествие давит на ступы отчаяния.
Самолеты обрушат тяжелый замок на лежащих в неволе сердец ожиданья.
Что же делать – никто не стремится понять. Облетаем весь свет поневоле.
Призакрыты глаза… приоткрыты уста, широко разлетается воля.
Путеводной звездой ты погряз в облаках… сквозь ночные врата открывают просторы.
Ты кружишь в небесах, приземляя, моля, но в ответ тишина и порочная зноя.
Ты чувствуешь себя спокойно, когда летишь. Бесчисленное множество мыслей, словно песчинки облаков, разлетаются по всему твоему мозгу, оседая, снова бродя и так и не найдя приюта. Спокойно. Эта полоса между туманом, будто вся тяжесть остается на земле и, закрывая глаза, ты летишь. Лишь черные полосы и густой туман начинают волновать тебя. И лишь маленький огонек сквозь серую плиту и ты – словно великан и тебе все по силам…
Лишь однажды мне было плохо в полете. Лишь однажды тяжелый груз неба сдавливал меня. Лишь тогда черная мертвая пустота обрушилась на меня. Это не спокойствие, это черная дыра, которая поглощает тебя и не дает дышать, думать, улыбаться или переживать. Нет чувств. Нет эмоций. Пустота.
Юная девушка, не зная той культуры, не зная людей, полетела на всемирную выставку в Германию, найдя ее в интернете, чтобы сделать твой бизнес-центр лучшим мировым единственным… Я провела много переговоров и была довольна собой, новыми знакомствами и бесконечным потоком идей, а главное – бьющейся мыслью, что моя интуиция – больше, чем знания профессионалов, больше, чем время, больше, чем уважение твое к другим… Я скучаю и боюсь, скучаю и жду,
