Неделя безумств - Стефания Эш

– Одну минутку, – успокоила его Амелия. Ей не без труда удалось соскочить с кровати и ощутить ногами твердость пола.

Амелия ненавидела водяные кровати. Она всегда опасалась, что матрац с водой может лопнуть, если затеять слишком сильную возню на нем, или что может ударить током, если включить нагреватель.

– Не возражаешь, если я включу музыку? – спросила она.

Хостелли находился в полубессознательном состоянии и не стал возражать, когда Амелия принялась ходить по комнате. Она нашла стереосистему в шкафу красного дерева. А сверху находился диск с записью ее последних композиций.

– Ха-ха, мистер Хостелли, значит, вы не знаете, кто я такая! – прошипела она.

– Что? – пробормотал он.

Она включила стереосистему на полную мощность.

– Я позабочусь о том, чтобы ты впредь не забывал мое имя. Тебе нравится это? – спросила она.

Однако Хостелли уже спал. И храпел с такой силой, что едва не заглушал ее собственное пение.

Амелия присела на край туалетного столика и окинула Хостелли взглядом. Сколько женщин отдали бы все, чтобы оказаться в ее положении? В комнате наедине с Трейси Хостелли. С Трейси Хостелли на постели. Ха, да от него пользы не больше, чем от вибратора без батареек! Впрочем, это несправедливо по отношению к вибратору. Но что ей делать сейчас? Может, вызвать такси?

Нет, к черту. Она вызовет шофера. Но прежде наведет здесь небольшой порядок.

Глава 8

Как ни странно, шофер, по всей видимости, не был удивлен тем, что Амелия решила уехать столь быстро.

На сей раз она не стала садиться в заднюю часть лимузина, а расположилась рядом с шофером. Шофер не сводил глаз с дороги. Амелия не сводила глаз с него. Ехали молча. Лишь легкое движение адамова яблока выдавало то, что рядом с ней не киборг.

– Сколько вам лет? – неожиданно спросила Амелия.

– Двадцать пять, – вежливо ответил шофер.

«Такого же возраста, как Гвидо», – подумала Амелия.

– Вам нравится ваша работа? – поинтересовалась она.

– Могла быть и хуже, – после колебаний ответил он.

– Но могла быть и лучше? Босс, похоже, дерьмо порядочное?

– Гм… видите ли… я… – пробормотал шофер, не зная, согласиться с ней или же это кончится его увольнением.

– Все так говорят, – ответила за шофера Амелия. – И не думаю, что он платит тебе много. А сколько денег тратит на всякие безделушки! – саркастически добавила она. – Что бы ты хотел по-настоящему делать?

– Я хочу делать то, что делаю. И увидеть мир. Я собираюсь поехать в турне с мистером Хостелли.

– Чтобы посмотреть внутренность отеля, – насмешливо сказала Амелия. Она-то хорошо знала, что во время турне ничего увидеть нельзя, кроме запоров и мини-баров.

– Вы Амелия, так ведь? – неожиданно спросил шофер.

– Да, это я.

Они подъехали к ее дому. Шофер красиво подрулил к тротуару, вышел со своей стороны, обошел машину и открыл дверцу Амелии. Она положила ладонь на его руку и наконец-то поймала его взгляд. Возня с Хостелли настроила ее на чувственный лад, а шофер был, пожалуй, самым интересным мужчиной, какого она видела с момента приземления в Хитроу. Она вскинула голову и одарила его соблазнительнейшей улыбкой.

А почему бы и нет?

– Ты не хочешь зайти ко мне и приготовить мне кофе? – Ее рука все еще находилась в его руке.

Шофер последовал за ней на кухню, нервно присел на краешек одного из высоких деревянных стульев. Амелия поставила чайник и вздохнула. Похоже, она нагоняла благоговейный страх на большинство мужчин. Без обожания к ней относились только такие говнюки, как Хостелли. Шофер играл полупустой коробкой спичек, вертел ее и постукивал ею по столу, пока Амелию не стало раздражать шуршание спичек.

– Ты куришь? – спросила она. По крайней мере он мог занять свои руки чем-то таким, что не создавало шума.

Шофер взял предложенную Амелией сигарету и закурил. Вопреки предписаниям своего менеджера Амелия сделала то же самое. Дымовая завеса, повисшая между ними, кажется, сделала их обоих более смелыми.

Когда был приготовлен кофе, они направились в гостиную и сели напротив друг друга в плюшевые приземистые кресла. Не было никакого другого света, кроме того, что проникал через шторы от уличных фонарей. Шофер вдыхал дым от сигареты, сидел, скрестив ноги в щиколотках, и ничего не говорил.

– Как тебя зовут? – спросила Амелия.

– Давид, – ответил он и провел рукой по коротким белокурым волосам.

– Могу я называть тебя Дэви?

– Нет, – твердо ответил он. – Меня зовут Давид. – Впервые за весь вечер он выразил свою волю.

– Хорошо.

– А как мне называть вас?

– Я думала, ты знаешь мое имя.

– Но ведь это не настоящее имя?

– Боюсь, что так.

– Амелия, – произнес он, как бы пробуя. Сейчас, когда глаза Амелии привыкли к полутьме, она разглядела на его лице улыбку. – Амелия, – снова повторил он.

Ей подумалось, что он сейчас высунет язык и попробует на вкус воздух.

– Ты был так застенчив в машине, – сказала Амелия.

– Я не знал, что вам сказать. Большинство из людей, которых я вожу, не любят разговоров, а если и разговаривают, то не ждут моих ответов, а хотят, чтобы я лишь слушал.

– Как парикмахер?

– Как психиатр, – засмеялся Давид и загасил сигарету в пепельнице, которую Амелия привезла из Испании. – Большинство из приятелей Хостелли считают, что они стоят над нами, плебеями.

– Не думаю, что это относится ко всем, – возразила Амелия. – По своему опыту знаю, что не я изменилась, а люди вокруг меня. Конечно, у меня вдруг появились новые друзья, но в то же время многие люди, которых я знала не один год, почему-то стали бояться идти на контакт со мной.

Не зная, что делать с руками после того, как загасил сигарету, Давид стал нервно вытирать их о брюки.

– Я хочу сказать, что практически не могу приблизиться к кому-то, кто покажется мне привлекательным, не испугав его при этом.

– Испугав?

– Да.

Внезапно Амелия поднялась с кресла и опустилась на колени перед Давидом. Он не смог сдержать возгласа удивления или смятения, когда она стала расстегивать молнию у него на брюках. На нем были мешковатые хлопковые брюки зеленоватого цвета. Амелия выудила полувставший пенис из ширинки, сжала его и провела горячим языком от головки до яиц.

Давид схватился за подлокотники кресла.

– Вот видишь, ты испугался меня, – засмеялась Амелия.

Пенис Давида моментально вырос в размерах, затвердел и дернулся, толкнувшись головкой ей в нос.

– Осторожнее, – засмеялась Амелия.

– Нет, это ты будь осторожнее. Соображай, где пускать в ход зубы.

– Прости. – Амелия прошлась языком по всей длине пениса, затем взяла головку в рот, чуть пососала его и выпустила. – Ну как, все боишься меня? – спросила она.