Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

Я ошибся — Аденору Раду все оказалось коротко и узко, Лейн ведь далеко не крепыш. Я только вздохнул, глядя на парня.

— Волосы тебе надо отрастить, вот что.

Он мрачно на меня посмотрел, сел за стол, поковырялся ложкой в каше, взял чуть-чуть губами. И тут же отодвинул миску.

— Гадость, — сморщился, словно сырую крысу съел. — Это же невкусно.

— Зато полезно, — я протянул руку и придвинул миску назад. — Ешь. Это тот же самый клеточный белок, из которого на Корабле делают всю еду. Просто без вкусовых добавок. У нас очень мало ароматических пищевых кодов для синтезатора. А в тоник сахарина положи, как любишь, не стесняйся.

Он решил не стесняться и положил целых пять ложек. Мне даже интересно стало, как он такой сироп пить будет. Как ни странно, но он пил и не кривился, по-моему, ему даже понравилось. Забавно было смотреть, как он ест. Аккуратно, снимая губами кашу с ложки. Запивая каждую тоником.

Настроение у него ощутимо менялось — я чувствовал. Он все еще сердился, но не так сильно. И совсем не боялся, просто оставался немного настороже. А еще примешивалась капля раздражения — как попавшее на кожух лампы масло. Я сначала не мог понять, в чем дело, пока он не положил ложку и не уставился на меня своими синими глазищами.

— Смотреть на людей, когда они едят, неприлично!

Я только плечами пожал.

— А куда мне еще смотреть? Не на шкаф же. Я про него и так все знаю, — пододвинул ему ближе пакетик с сухарями. — Это тоже сладкое, для тебя, — встал, забрал со стола термос из-под каши, кинул в утилизатор.

— А тебе? — удивленный вопрос в спину.

— Я сладкое не ем. Угощайся.

Пока он хрумкал сухариками, я перетряхнул постель, постелил чистое белье, поправил подушки, грязное сунул в утилизатор и только после этого повернулся к парню.

— Раздевайся и ложись. Блич сказал, тебе надо сутки полежать. Это мой брат, он лекарь. Скоро Грендель придет с тобой поговорить.

— Кто это — Грендель?

Ну хоть одно хорошо — не пугается.

— Грендель? — я вытащил с полки видеокристалл, вставил в глазок визора. — Глава моего клана. Он очень старый, но умный. Будет тебя спрашивать — ты ему не груби, а то побью. Не посмотрю, что ты такой мелкий и больной. Понял меня, Аденор Раду?

9

«Мелкий». Нет, вы видели такого нахала? «Мелкий»! Не всем же такими дылдами быть. И вообще — я, между прочим, еще расту!..

Пока я забирался в постель, язык так и чесался ляпнуть ему что-нибудь вроде «Сам больной!», но я мудро удержался. В конце концов, дылда меня накормил и даже угостил сухариками, хотя вовсе не обязан был этого делать. А высказать ему я и позже успею.

От мысли о том, что мое «позже» навсегда связано с Дубадамом, в груди заныло, но я решил о таких вещах пока не думать. Лучше, вон, глянуть, какие фильмы смотрят здесь, внизу — тем более что экран визора как раз мигнул, выдал картинку, где камера наплывала на голубую планету, и приятный женский голос заговорил:

— Планета Земля — колыбель человечества. Здесь зародилась жизнь, отсюда началось завоевание…

Словом «космоса» женщина словно подавилась, изображение схлопнулось, визор крякнул, а потом совершенно неожиданно выплюнул две половинки видеокристалла, одна из которых просвистела в двух дюймах от моей головы.

Дылда очень ловко нырнул с койки вниз, уклонившись от летящего куска, и замер там. Я же, честно признаться, откровенно обалдел и даже не дернулся, тупо глядя на сумасшедший аппарат. Все, на что меня хватило — вскрикнуть:

— Ой! — и открыть рот.

Когда ступор прошел, я посмотрел на безобидно блестевший на полу обломок кристалла, потом на издевательски мерцающий серебристым экран визора, подполз к краю кровати и сообщил спине все еще валяющегося на полу Невена:

— Тебе не кажется, что твоя аппаратура понимает слово «завоевание» слишком буквально?

Дылда не ответил.

— Эй! — позвал я. — У твоего агрессивного визора закончились снаряды, можно вставать.

Он опять не пошевелился.

— Ты меня напугать, что ли, решил? — я нахмурился. — Не стоит, я и так чуть заикой не стал. Раньше в меня никогда не стреляли видеокристаллами.

И тут я увидел, как из-под головы дылды, из-под разметавшихся светлых волос, медленно выползает красная лужица.

— Невен! — пискнул я, скатился с кровати и схватил его за плечо.

Никакой реакции.

Перевернуть дылду оказалось чрезвычайно трудно — слишком маленький флат, слишком здоровый парень, слишком тяжелое тело… Все было слишком, но я тут же обо всем забыл, едва мне удалось перевалить его на спину и убрать волосы с лица. Невен был без сознания. Второй кусок кристалла угодил ему в висок, да так удачно, что кровь лилась не переставая и я уже весь в ней перемазался. Эх, если сейчас кто-нибудь войдет…

Мысль осталась недодуманной, потому что меня уже мягко уносило на привычных волнах. Даже удивительно, насколько быстро. И я потянулся к ране, ощущая биение пульса в собственных пальцах…

— Мгм… Неплохо, — негромко произнесли за моей спиной, и я подскочил от неожиданности.

Позади меня стоял старик. Даже не так — сухонький старичок с меня ростом, в мешковатой одежде, который показался бы смешным, если бы не взгляд — его пронзительной синевой меня как будто прошило насквозь.

— Не бойся, — так же негромко продолжил старичок. — Я не кусаюсь.

— Да я и не боюсь. С чего вы взяли? — я независимо сделал шаг назад и привалился к шкафу. Ноги держали неважно. А еще срочно захотелось одеться — собственный вид в одних трусах не по размеру показался мне на данный момент не очень подходящим.

— Пожалуй, нам бы следовало положить его на кровать, — старик кивнул на Невена, и мне почему-то стало неприятно, как он о нем говорит. Словно о вещи. — Один я не справлюсь. Поможешь?

Я молча наклонился и подхватил дылду подмышки. Вместе мы с трудом взвалили его на кровать, и старичок тут же плюхнулся в кресло:

— Стар я стал, силы уже не те… Да, и еще я бы порекомендовал его раздеть. Нехорошо лежать в постели одетым, к тому же в ботинках.

В принципе, старик был прав, но…

— Вы считаете, именно я должен его раздеть? — с вызовом уточнил я.

— Ну не я же, — совершенно нелогично ответил старик.

Однако я почему-то послушался и, пожав плечами, расшнуровал и стащил с дылды ботинки, а потом — с трудом, надо признаться — и комбинезон. Старик наблюдал за мной, и мне стало настолько неприятно, что я укрыл дылду покрывалом. А пусть не пялятся тут всякие…

После этого мне опять как-то поплохело и в голове стало мутиться, но я выпрямился и задал старику вопрос, который, вообще-то, следовало задать с самого начала:

— А вы кто, собственно, такой?

Ну разумеется, он оказался Гренделем — с моим-то везением. Именно глава здешнего клана должен был увидеть меня в трусах над окровавленным телом. Произвел благоприятное впечатление, называется.

— Э-э-э… — содержательно сказал я. — Понимаете, все дело в визоре…

— Понимаю, — покладисто согласился старик. — Не забудь потом кровь затереть. Могут зайти не настолько понимающие люди.

— Да я!.. Да вы!.. Да он жив, вы что!

— Я знаю, мальчик. Я вместе с тобой уложил его на кровать. Просто советую прибраться в комнате во избежание лишних вопросов.

Я заткнулся, поскольку не нашелся с ответом.

— Рассказывай, — предложил Грендель, поудобнее устраиваясь в кресле.

Мне поудобнее устраиваться было негде — второго кресла во флате не наблюдалось, а на стуле валялось какое-то дылдино барахло, — но в голове еще немножко звенело, и я, подумав, подвинул ноги Невена и уселся на койку. А чего — приглашения ждать, что ли?

— Что я должен вам рассказать?

— Давай начнем с имени. А то невежливо как-то: я тебе представился, а ты мне — нет.

— Раду, — мрачно сообщил я, — Аденор Раду.