То, что приходит по ночам - Евгения Чеширская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но это все лирика. Самое интересное всегда случалось по ночам, когда приличные люди по кроваткам подушки давили. Я сплю плохо, особенно в незнакомых местах, а в больнице, где шум не прекращается примерно никогда, и вовсе подрывалась каждые полчаса – то медсестра гремит, то больного нового привезли, то в туалет приспичило. Вот с последним у меня и случились первые проблемы. Бродить по нашей больнице в принципе удовольствие ниже среднего, даже с хорошим чувством юмора, а уж ночью…
Корпуса старые, еще 20х годов, ремонт не везде есть, идешь по коридору – а тебе лампочки мигают из-за перенапряжения сети, штукатурка на голову сыпется, виды в стиле Фоллаута по сторонам, романтика. Пару раз мне даже казалось, что я вижу призраков – что-то быстро перемещалось в темноте, и по потолку пробежало крупное такое, размером с человека – но я старалась убедить себя, что это глюки.
А тревожность… Когда с одной стороны орет свежепривезенная бабка с отказавшими почками, с другой мужик стонет после ампутации, а в твоей же палате буквально вчера на твоих глазах умерла пожилая женщина из-за перитонита, можно быть десять раз оптимистом, но начать строить кирпичные заводики от любого шороха. Я и строила, и нечего меня в этом обвинять. А после случая, когда прямо на меня в коридоре выскочила какая-то девушка в белой рубашке, и радостно растворилась в темноте, я и вовсе старалась лишний раз никуда не шастать из палаты. Даже попросила димедрола в правое полупопие, чтобы спалось крепче.
На пятый день прибывания в больнице мне почти удалось убедить себя, что я в порядке. Тем более, днем было весело и замечательно, нужно было только перетерпеть ночи. Писать в утку, дверь подпирать, не знаю…
В общем, лежу я на кровати, ворочаюсь, швы лениво почесываю над повязкой. В туалет хочется жутко, но еще более жутко выходить в коридор, в котором по ночам всякая хрень происходит, а всем пофиг. Выбор между «в штаны» или «в штаны, но в коридоре», короче. Зачем-то, уже не помню, зачем, в окно выглянула. Второй этаж, толку от этого действия никакого, но шальная мысль полить больничной уткой клумбу в голове промелькнула.
Сижу, залипаю на виды – корпуса соседние, дорожки, кустики, деревья, совесть во мне шепчет, что никто ничего в жизни не узнает, и можно претворять свои планы в жизнь… И тут понимаю, что что-то не то.
Сначала я услышала скрип. Форточка на окне была приоткрыта, и этот странный звук разносился по территории довольно отчетливо, только… скрипеть вроде бы нечему было. Ну, я так думала. Потому что этот звук независимо от моего желания становился все четче. Знаете, когда по асфальту тянут железку – вот такое что-то, противное, аж зубы заныли. Я свет выключила и к окну прилипла в надежде разглядеть, что же там такое скрипит. Лучше бы спать легла, или снова встретилась с той девушкой в белом…
Потому что через какое-то время я увидела ЭТО. Высокая, выше человеческого роста, фигура шла по больничному двору. Это точно не был человек, и выглядело нечто совершенно жутко – как будто на длинную палку кто-то ради шутки намотал армейский тяжелый бушлат, который был явно велик палке, огромные перчатки и тяжелые ботинки. И все это двигалось, непонятно как, рывками, хаотично, как от порывов ветра, только вот ветра-то и не было, стояла обычная летняя ночь… А на голове непонятной штуки болталось… Я сначала приняла это за голову, лысую, странного цвета, с длинным наростом в области носа. И только когда тварь подошла ближе, поняла, что вместо башки у нее торчит противогаз, и трубка от него так же странно колышется при движении.
Окончательно меня добило то, что скрипело в ночи. Саночки. Обычные, детские саночки зеленого, жизнерадостного цвета, груженые какими-то даже на вид жуткими мешками, из которых сочилось что-то непонятное, черное в свете фонарей, размазываясь по дорожкам. Эта тварь волокла их следом за собой, не слишком заботясь о сохранности своего груза – тот периодически опасно накренялся, от чего завязки на мешках трещали и пытались распахнуться. Я не хотела видеть, что там, внутри. В полном ужасе я просто сидела тихо-тихо и старалась дышать через раз, чтобы тварь не дай бог не увидела, не повернулась в мою сторону, пока та не доковыляла до угла одного из корпусов и не скрылась в темноте.
Это стало последней каплей для меня. В то же утро я добровольно отказалась от госпитализации и свалила, не добыв последние два дня госпитализации. И твердо решила для себя, что больше не вернусь туда никогда.
Потом, от знакомых, слышала и другие мрачные, жуткие истории про больницу. Смеялась, конечно, делала вид, что тоже не верю, а сама все вспоминала в ночных кошмарах ту тварь с противогазом на голове и саночками в руках.
Сбой в матрице или в моей голове?
Я тогда студенткой была. Училась через раз, ну, и вуз у нас был не слишком требовательный – зачеты и пятерки ставили просто за присутствие, так что свободного времени хватало. И решила я, раз такое дело, на работу устроиться на полставки, чтобы не у родителей деньги на кино, вино и домино просить, а со своих гулять.
Среди официанток, расклейщиков объявлений и прочей не слишком высокооплачиваемой работы больше всего мне приглянулась вакансия менеджера в одной кафешке. На самом деле это только звучало солидно – менеджер! А по факту в крошечном зальчике и на выдаче толклось три человека – они же кассиры, они же уборщики, они же повара. В общем, сами представляете себе класс заведения, да? Но график был хороший и платили отлично. Самое то для студентки.
Единственное, что меня насторожило – директор кафешки, странно косясь куда-то в стену, вместо стандартных вопросов про опыт и стаж почему-то поинтересовался у меня верю ли я в мистику. Я хихикнула, сказала, что не слишком, и посчитала это каким-то местным приколом, особенно когда он добавил, что в таком случае я не должна слишком беспокоиться из-за того, что увижу.
Подумала еще – точно какой-то прикол для новичков готовят. Ну, знаете, как в подобных местах прикалываются над «свеженькими» работниками? Мне подруги рассказывали – то палец резиновый в тарелку подкинут, то с одеялом на голове из шкафчика в раздевалке выскочат…
Так что, когда смена уже подходила к концу, а в зал вошел странный мужчина в длинном бежевом
