Долг русского историка. Жизненный путь и труды В. С. Брачева - Игорь Пыхалов

В.С. Брачев. По работе сделано много замечаний. В каждом выступлении говорилось о неточностях и ошибках. Диссертация построена на архивном материале. Главный упрёк в социологизме, но это неверно, у меня просто такие формулировки. И.П. Шаскольскому ответили многие выступавшие. Я сделал попытку связать издание исторических источников с потребностями исторической науки. А это было время борьбы течений. Петербургская школа, школа Платонова. Даже С.Н. Валк специально отстаивал тезис о петербургской исторической школе. Лаппо-Данилевский не принадлежал к школе Платонова и расхождения между ними были, об этом я и пишу в диссертации. Я благодарен В.М. Панеяху за то, что он связал мою работу с работой С.Н. Валка.

Постановили: Основу представленной работы можно считать диссертабельной, но вся работа нуждается в доработке. Таково первое предложение. При голосовании за него подано 7 голосов. Второе предложение – работа может быть рекомендована к защите в настоящем виде с учётом замечаний – подано 3 голоса. Воздержались – 2».

Решительно, как видим, поддержали в ходе обсуждения диссертации B.C. её основные положения только А.И. Копанев, НА. Казакова и В.М. Панеях. Против выступили И.П. Шаскольский и его ученик Ю.П. Беспятых. Трое: зав. сектором Н.Е. Носов, Ю.А. Лимонов, Ю.Г. Алексеев высказались за рекомендацию диссертации к защите, но с доработкой. Их предложение в конце концов и легло в основу решения сектора.

Сегодня, спустя более чем четверть века со дня описываемых событий, комментарии В.С. сводятся приблизительно к следующему. На самом деле, говорит он, текст стенограммы заседания 18 октября 1984 г., любезно предоставленный мне секретарём сектора И.З. Либерзон, лишь в малой степени передаёт бурю страстей, вспыхнувшую при обсуждении диссертации. Не обошлось и без взаимных упрёков. Так Н.Е. Носов, в ходе своего выступления, счёл почему-то возможным заговорить о некоторых историках, которые занимаются подсчётами количества навоза, вывозимого крестьянами на поля, полагая, что это и есть, чуть ли не главная задача науки. А А.И. Копанев, отвечая ему, заявил, что он – марксист. Заметив недоумение В.С., тем, что члены сектора явно отвлеклись от обсуждения диссертации, Н.Е. Носов сказал ему: «Всё это не имеет к Вам никакого отношения».

Что побудило И.П. Шаскольского, так боготворившего С.Н. Валка при его жизни, с такой яростью обрушиться на его последнего аспиранта – ответ на этот вопрос остаётся открытым. «Во всяком случае, при жизни С.Н. Валка, – говорит сегодня В.С. – И.П. Шаскольский неизменно заискивал и лебезил перед ним. С.Н. Валк же, напротив, относился к Игорю Павловичу с некоторой долей пренебрежения. В чём тут было дело, сказать наверняка нельзя, хотя определённые догадки на сей счёт у меня есть».

Что касается В.С., то в ходе состоявшейся после заседания сектора беседы с В.М. Панеяхом, он поинтересовался у него, как ему быть с замечаниями И.П. Шасколького. Ответ В.М. был предельно прост – никак. Так, собственно, В.С. и поступил.

Поскольку объём работы значительно превышал необходимое для кандидатской нормы, переработка её свелась главным образом к устранению вызвавших со стороны рецензентов сомнительных мест и уточнению ряда формулировок, что не представило для В.С. большого труда. Уже через 2 месяца он вновь представил свою диссертацию на сектор. На этот раз обсуждение её было кратким. В.С. доложил о проделанной работе, А.И. Копанев подтвердил всё им сказанное. Поскольку главный оппонент В.С. И.П. Шаскольский отсутствовал (сломал руку) никакой дискуссии не возникло, и диссертация единодушно была рекомендована к защите.

Первоначально мыслью B.C. было добиваться защиты диссертации в стенах ЛОИИ. Однако А.И. Копанев отсоветовал ему это делать. «Прошло много времени со времени Вашего пребывания в ЛОИИ. Вас здесь успели основательно позабыть». И для пользы дела предложил защищаться в Университете. В результате, взяв соответствующую выписку из ЛОИИ с рекомендацией о защите, B.C. отправился в Специализированный совет по защите диссертации при ЛГУ по специальности 070002 – «История СССР».

Однако, как оказалось, и это можно было предвидеть, здесь его никто не ждал и диссертацию его никто не хотел принимать. Не подействовала даже собственноручная записка В.В. Мавродина, к которому он обратился по совету секретаря Учёного совета Клавдии Петровны Бацевич. Помог ему проф. А.Л. Шапиро, давший положительный отзыв о диссертации. Правда, сам Александр Львович на заседании кафедры Истории СССР, где диссертация B.C., несмотря на рекомендацию сектора ЛОИИ вновь была подвергнута контрольному, по словам ведшего заседание заведующего кафедрой И.Я. Фроянова, обсуждению, выступить не смог (как раз накануне вечером у него случился сердечный приступ), и официальный отзыв вместо него, но по его просьбе, сделал А.Г. Кащенко. Поддержал основные положения диссертации и выступивший В.К. Зиборов. В итоге, диссертация B.C. вновь была рекомендована к защите, которая теперь уже без всяких препятствий и проволочек, была успешно защищена им 10 октября 1985 г.

Сама диссертация B.C. «Петербургская Археографическая комиссия (1861–1917 гг.)» состоит из трёх глав: «Научная деятельность Археографической комиссии в 1861 – середине 1890 гг.» (Глава первая), «Научная деятельность Археографической комиссии во второй половине 1890–1917 гг.» (Глава вторая), «Археографическая комиссия и другие археографические учреждения дореволюционной России» (Глава третья), а также традиционных Предисловия и Заключения. В качестве приложения помещён «Состав Археографической комиссии 1834–1925 гг.».

Щедрое государственное финансирование и тесная увязка состава и характера публикуемых Археографической комиссией источников с потребностями развития исторической науки – вот что, делает вывод B.C., предопределило беспрецедентный успех (до 150 томов изданий) научно-публикаторской деятельности этого учреждения за исследуемый период. Залогом же этого успеха В.С. считает живую связь комиссии с Петербургским университетом, ведущие учёные которого (историки и филологи), собственно, и определяли её научное лицо в эти годы[19].

Несомненным новаторством отличаются наблюдения и выводы В.С. над усилиями комиссии по совершенствованию методической стороны своих публикаций и переходом в 1880-х – начале 1890 гг. от так характерных для её изданий предшествующего периода («Акты исторические», «Акты, относящиеся к южной и западной России» и другие) с выборочным, искусственно подобранным составом документов к пофондовому, и к публикации «как архив» «Донских дел» (подг. В.Г. Дружинин), «Дел Тайного приказа», (подг. И.Я. Гурлянд), «Литовской метрики» (подг. П.А. Гильтебрандт, И.И. Лаппо), «Приходо-расходных книг московских приказов» (подг. СБ. Веселовский), «Архива П.М. Строева», уже в целом их составе.

Ведущая роль в завершении перехода комиссии к пофондовому изданию актового материала принадлежала, как показал В.С. Брачев, в начале ХХ века, С.Ф. Платонову[20].

Большую ценность представляют и наблюдения В.С. над усилиями Археографической комиссии, связанными с совершенствованием ею методической стороны Полного собрания русских летописей и особой позиции, которую занимал в этом вопросе А.А. Шахматов – сторонник филологического издания летописных текстов, в то время как другие члены комиссии во главе с С.Ф. Платоновым считали это излишним.

В качестве официальных оппонентов на защите 10 октября 1985 г. диссертации согласились выступить доктор исторических наук Ирина Николаевна Курбатова и научный сотрудник Отдела рукописей и редких книг библиотеки Академии Наук СССР кандидат исторических наук Николай Юрьевич Бубнов. В связи с неожиданной командировкой И.Н. Курбатовой в последний момент в качестве третьего оппонента по просьбе А.И. Копанева выступил доктор исторических наук Михаил Павлович Ирошников. Высокое научное качество и новаторский характер кандидатской диссертации В.С., а она в настоящее время, правда, с некоторыми дополнениями, опубликована, очевиден для всякого, кто даст себе труд непредвзятого ознакомления с её содержанием[21]. Неудивительно поэтому, что официальные оппоненты дали самые благоприятные отзывы о представленном сочинении В.С. Весьма лестным для него оказался и отзыв ведущей организации – ЛГПИ им. А.И. Герцена.

Не обошлось, правда, без некоторой интриги. Дело в том, что, получив автореферат В.С. в Археографической комиссии в Москве (образована в 1956 г.) её тогдашний председатель Сигурд Оттович Шмидт решил прислать на неё в ЛГУ резко отрицательный отзыв, о чём он и сообщил предварительно А.И. Копаневу. Как рассказал впоследствии в разговоре с В.С. сам Александр Ильич, только после того, как он стал энергично протестовать С.О. Шмидт сменил гнев на милость и сказал, что отзыв будет всё же положительным, хотя и «кислым». На самом деле никакого отзыва из Археографической комиссии в диссертационный совет ЛГУ так и не поступило. Отрицательное же отношение С.О. Шмидта к диссертации В.С. объясняется скорее всего тем, что именно в это время докторскую диссертацию по истории Археографической комиссии писал его ученик С.В. Чирков. Защита же диссертации на эту тему В.С. создавала для него нежелательное препятствие на этом пути.