Участковый - Сергей Лукьяненко

— А вот про энто ты мне подробнее расскажи, — обернулся от окна Федор Кузьмич, присел на подоконник. — Я уж и сам докумекал, что у вас случилось, но ведь могу и ошибаться, верно?

— Да неразбериха у нас случилась! — с досадой махнул рукой Евгений Юрьевич. — В области никак не предполагали, что они в нашем районе окажутся, поэтому и не оповестили меня. Окулист этот — он, кстати, сейчас лет на сорок выглядит вместо двадцати пяти, так что документы у него теперь на другое имя, а вот профессия прежняя, — так вот, он в сопровождении жены летал на научную конференцию в Академгородок под Новосибирском. Обратно тоже самолетом должны были, но на конференции Сергей встретил знакомого, который предложил вернуться вместе, на его машине. По дороге решили заночевать в нашем городке, остановились в гостинице. Сами знаете, достопримечательностей у нас никаких нет, поэтому супруги решили просто прогуляться по улочкам — Фирсова же в глубинке родилась и выросла, вот и захотелось ей провинциальный антураж вспомнить. А тут я… Да все одно к одному! Она бы лучше не шипела, а печать предъявила, когда я потребовал выйти из Сумрака! Говорит, испугалась, не сориентировалась. Утверждает, кстати, что не за себя, а за мужа испугалась — из реального-то мира она его состояние контролировать не может. Ну а когда я уже «фризом» ее шарахнул — явились эти…

— Дневной Дозор?

— Ну да. Правы вы были, Федор Кузьмич, когда предупреждали, что и они в районе отделение создадут, в противовес нашему. Я с ними буквально за три дня до этого официально познакомился, и вот на тебе, вляпался… Скрутили они меня живенько — трое-то на одного! Предъявили обвинение в нападении на законопослушную Темную. Да будь дело в одной только ведьме — шут бы с ним! Но я же, получается, подверг опасности жизнь обычного человека, который с ведьмой в непосредственной связи был в момент моей атаки. В общем, схлопотал я по полной программе.

— Суд был?

— Ну, суд — не суд, но разбирательство было серьезное.

— Ты оттуда столько подробностей из их жизни знаешь?

— Ну да. Я же, как только обвинение выдвинули, сразу заподозрил провокацию. — Угорь снова заволновался, вскочил с табуретки, замахал руками. — С чего бы такой оригинальной семейной паре вдруг останавливаться в нашем городе? Да не просто переночевать в гостинице, а оказаться именно в том магазине, именно в том отделе, где я каждый день бываю, и именно в то время, когда я обычно кушаю свой вечерний пирожок! Ведь прямо напротив меня в очереди стояли, да еще и друг за другом, словно посторонние! И так далее — почему ведьма не почувствовала Иного, хотя была в Сумраке, почему так нарочито проигнорировала мои требования, почему Дневной Дозор оказался тут как тут, будто в засаде сидел?

— Действительно, похоже на подставу, — согласился Денисов.

— Вот поэтому наша сторона и потребовала снятия информационной кальки с их сознаний — для анализа.

— И позволили?

— Если бы наотрез отказались — никакого разбирательства бы не было. Но они согласились, — уныло констатировал оперативник. — Поломались, конечно, для порядка. Протесты, все такое… Но уж больно требования их были серьезны в отношении меня.

— Требовали снять с руководства?

— Снять — это само собой. Развоплотить мечтали.

— Да ладно?!

— А вы как думали, Федор Кузьмич? Несу угрозу и людям, и Иным. Превышаю полномочия, готов уничтожать невинных граждан без суда и следствия — файербол-то у меня действительно был уже заряжен. Просто маньяк какой-то, а не дозорный! Калька меня несколько реабилитировала: во-первых, они — с их-то особым случаем! — просто обязаны были зарегистрироваться у меня во избежание как раз таких инцидентов, но даже не подумали этого сделать. Во-вторых, память ведьмы прекрасно зафиксировала то, что я дважды потребовал покинуть Сумрак, прежде чем нанес удар. Все по инструкции, и уже не сошлешься на то, что не слышала, не разобрала, не успела. Кстати, у Фирсовой-то претензий ко мне и не было, это Дневной Дозор настаивал.

Денисов помолчал, обдумывая услышанное. Угорь, поняв, что сейчас лучше не мешать участковому, отошел проверить на всякий случай спящего Викентия: тот, как любой порядочный личный шофер, умело использовал для сна каждую свободную минуту, его даже не пришлось «уговаривать» специальными средствами.

— Чего же они добились? — наконец прервал молчание Денисов.

— Да, по сути, ничего! — раздраженно ответил Угорь. — Поскольку никакого ущерба здоровью этой парочки я не нанес — «фриз» зацепил обоих, так что их связь не прервалась, канал оказался внутри локального временно́го кокона, — и поскольку действовал строго по инструкции, обвинения были сняты. Выговор мне, конечно, впаяли, но, скорее, для профилактики, да чтобы Темные уже отвязались. Так что потрепали нам нервы, отвлекли на несколько дней от работы — ну и все. Вот чего они добивались, чего на самом деле хотели — это другой вопрос. Ну, ведь глупо было с их стороны надеяться, что все претензии областной Ночной Дозор примет на веру, что снимет меня по одному только необоснованному требованию! Подорвать мой авторитет в глазах руководства и всех районных Светлых? Дискредитировать Дозор? Заставить меня в будущем перестраховываться, сомневаться в правильности оперативных действий?

— Все может быть, — раздумчиво пропел Денисов, — все может быть…

Он вернулся к голландке, подбросил пару поленьев, крутанулся на месте и пристально посмотрел на оперативника.

— А что, Евгений Юрьич, удалось им тебя напугать? Не начал ты сомневаться и перестраховываться?

— Да как вам сказать, Федор Кузьмич… — Маг вновь смущенно потер кончик носа. — Напугать — это вряд ли, но действовать стараюсь с оглядкой. Тут ведь вдогонку еще история приключилась. Из той же серии или из другой — определить пока сложно. Недели с того случая не прошло — приезжает в город потомственный кетский шаман.

— Темный?

— Да, Темный. Из этих, кстати, мест, хоть и кет.

— Похоже, я знаю, о ком ты говоришь.

— Ну, тем лучше, — кивнул Угорь. — Я на него совершенно случайно наткнулся, когда он с автовокзала на аэродром спешил. Уж что за дела у него такие в области наметились, я понятия не имею, но вот понадобилось ему туда съездить. А на руках у него — сильный артефакт — «Всадник в красном». На самом деле — обычный солдатик, детская оловянная игрушка с облупившейся эмалью, попавшая в их племя еще до революции. Но вы же знаете, как остяки[2] относятся к изображениям и статуэткам всадников? Дед этого шамана стал игрушку вытаскивать во время камланий, излишки Силы на нее сливал. Потом отец, потом и сам он проделывали то же самое. Понимаете, да? Заряжена вещица под завязку. Выпускать его с такой бомбой я права не имел. Спрашиваю: зачем тебе «Всадник» в области? Да не нужен, говорит, просто дома оставлять опасно. Мол, преемник подрастает, осваивает ремесло, но опыта пока никакого, так что может натворить бед, если решит с артефактом поэкспериментировать.

— Сознательный подход! — одобрил участковый.

— По отношению к ученику — да. Но вы же понимаете, что носить такой артефакт в кармане — это все равно как поехать в гости на «Катюше»!

«До́жил! — развеселился вдруг Денисов. — Ведь это он специально такой пример привел, чтобы мне, старику, понятнее было!»

— Я ему говорю: «В городе есть отделение Дневного Дозора, обратись к ним, оставь на хранение!», а он отвечает, что у него рейс меньше чем через час, а где отделение расположено — он понятия не имеет. Пока найдет, пока объяснит, пока оформит…

— И ты, разумеется, вызвался помочь, — предположил участковый.

— Ну, если можно назвать помощью конфискацию… Изъял артефакт на время поездки, написал расписку, подвесил экземпляр в Сумраке — чтобы претензий со стороны Темных не было. Саму вещицу доставил в свой кабинет — он у меня на окраине, в здании администрации бумфабрики.

— Там же людей полно! Не мешают… деятельности?

— У меня отдельный вход с торца здания. Рабочие через проходную ходят, служащие — через центральный подъезд. Моя дверца видна только в Сумраке, так что случайных посетителей у меня быть не может. Ну, то есть я был в этом уверен. В общем, положил «Всадника» в сейф — вот в такой же, как у вас. Запечатал «кольцом Шааба».

— Чем-чем?!

— «Кольцом Шааба»… — растерялся Угорь.

— Какое-то импортное заклинание?

— Ой, да как будто вам на фронте не приходилось из трофейного оружия стрелять, Федор Кузьмич! Ну, да, заклинание из арсенала Темных, но штука-то надежная!

— Надежная? Хм… Ладно, запомню. И что дальше?

— Ну, что… Собрался уходить — и буквально на пороге столкнулся с нашей старой знакомой. Анну Мельникову помните?

— Девочка-вампирша? Ну как же!

— Пришла регистрироваться.

— Опять оперативное задание?

— Да нет, — Угорь покусал губу, — сказала, что по личному делу. С подружкой повидаться, погостить пару дней. Не поверил я ей, — поморщился он с досадой, — а может, и надо было поверить. Поставил регистрационную метку, дал отойти метров на сто, а сам — за ней. Мельникова и сама не скрывалась, и меня вроде не заметила. Битый час шаталась по городу — к кинотеатру сходила узнать, какой фильм вечером, потом в один магазин, в другой, накупила продуктов и вина. Наконец добралась до дома своей знакомой. Я еще с полчаса под окнами погулял, но, судя по всему, застолье там намечалось продолжительное… Федор Кузьмич, вы меня слышите? Вы где сейчас вообще?