Дневник пропавшей Примроуз - Фил Хикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер всё тянулся, и напряжение становилось практически невыносимым. Тётя села за вязание, дробное постукивание спиц напоминало тиканье заводного механизма. Авелина пялилась в телефон, брала книгу, откладывала книгу, занималась волосами. Она никак не могла расслабиться: дневник и внушающие тревогу записи не шли у неё из головы. Она ловила себя на том, что то и дело посматривает по углам, уверенная, что там что-то движется. Она знала, что дочитает дневник до конца – она зашла слишком далеко, чтобы теперь остановиться. Нужно только дождаться, когда тётя пойдёт спать. Для Авелины это было нечто личное, касающееся только её и Примроуз. С другой стороны, она жалела, что дневник попал к ней в руки. Как и книга про призраков. Они будто вели её куда-то, и Авелина не была уверена, что хочет туда идти.
Авелина как раз собиралась зевнуть, когда сверху донеслись гулкие удары и белой моросью в свете ламп к полу медленно полетела пыль.
Авелина не так много времени провела здесь, но уже успела наслушаться странных звуков, которые порой издаёт дом, когда нагреваются и охлаждаются трубы и меняется температура: щелчки, стук и кряхтение. Она понимала, что дом старый, но всё-таки…
Этот звук нельзя было спутать ни с чем.
Шаги.
– Ты слышала? – прошептала Авелина.
Тётя Лилиан какое-то время молчала, словно прикидывая, что ответить.
– Да. Я ведь уже говорила ранее, что дом старый и, можно сказать, эксцентричный.
Что-то в её тоне выдавало страх, несмотря на рациональное объяснение. Авелина не сомневалась, что слышали они именно шаги – но дело в том, что в дом никак нельзя было войти незамеченным. По мнению Авелины, есть только одно объяснение происходящему.
В доме живут призраки.
Это определённо объясняет все странности, с которыми она уже столкнулась. Но у неё не хватало смелости заговорить об этом с тётей, которая уже ясно дала понять, как относится к сверхъестественному. Однако чем дольше Авелина здесь жила, после отпечатка руки на окне и вот этих звуков, она только сильнее убеждалась, что они с тётей Лилиан живут в доме не одни.
Авелина сказала, что пойдёт спать, и тётя тоже решила лечь. Обычно тётя Лилиан засиживалась допоздна, и сегодня Авелина обрадовалась, что ей не придётся подниматься одной наверх, где было довольно темно.
Тётя Лилиан погасила свет и закрыла камин заслонкой. Чарли неохотно покинул тёплое место у огня и потащился на кухню, где улёгся в корзинке. Авелина заметила, что когда тётя заперла заднюю дверь, она подёргала её несколько раз, чтобы убедиться, что дверь закрыта.
– Тётя Лилиан, я заметила на стене фотографию этого дома, каким он был раньше – откуда она у вас?
– О, даже не знаю. Кажется, я нашла её на чердаке. Там много всякого хлама. Ладно, пошли, пора спать.
На верхней площадке обе помедлили.
– Ну, спокойной ночи, – сказала тётя Лилиан. – Не забудь: если я понадоблюсь – моя спальня напротив твоей.
Странно было услышать от неё такое: видимо, тётя Лилиан почувствовала, что дом и его особенности начинают действовать Авелине на нервы. Но Авелине и правда стало немножко спокойнее. Услышав, как закрылась дверь в спальню тёти, Авелина взяла дневник и забралась в кровать. Вот он, миг, которого она одновременно страшилась и ждала. Натянув одеяло до подбородка, Авелина провела рукой по обложке, чувствуя, как нарастает жгучее нетерпение. Догадывалась ли Примроуз о том, что с ней случится? И связано ли её исчезновение с чем-то помимо банального лунатизма? Сглотнув, Авелина открыла дневник. Осталось всего несколько страниц, и записи были по-прежнему короткими: словно время истекало и Примроуз боролась с чем-то неуловимым.
Привет, Дневник! Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем я. Я плохо сплю по ночам. Кошмаров больше не было. Это хорошо, но я не могу перестать думать об этой женщине из сна. Сначала она казалась просто персонажем из старой истории, но я не могу отделаться от мысли, что после того, как я прочитала рассказ, она каким-то образом стала настоящей. Мне страшно засыпать. У меня мешки под глазами, и я постоянно зеваю в школе. Учителя это заметили и спрашивают, всё ли со мной хорошо. А ещё я должна кое в чём признаться. Обещаешь, что никому не скажешь? Я буквально вымарала ту историю в книжке, из-за которой я теперь сама не своя. Надеюсь, это поможет мне забыть ту жуткую леди. Мне стыдно, но это моя книга, и я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё прочитал эту историю, а потом с ним случилось бы то же самое и он начал повсюду видеть людей, которых на самом деле нет.
Итак, Авелина узнала разгадку.
Теперь она понимала, почему Примроуз так поступила. Авелина всё ещё расстраивалась, что её лишили возможности прочитать ту историю, но ей всё равно было очень жаль свою подругу из прошлого. Если бы она так испугалась того рассказа…
Авелина подумала, что Гарольд не ошибся в своей теории с ручкой. Нужно будет сказать ему, что его подозрения подтвердились – отдать должное, так сказать. Его таланты явно не ограничиваются мировым рекордом по количеству одновременно засунутых в рот чипсов.
Наклонив голову, Авелина стала читать дальше, надеясь узнать что-нибудь ещё.
Дорогой Дневник! Сегодня вечером, когда я вернулась из школы, мне показалось, что в доме кто-то был. Мама и папа ушли забирать Кевина с футбола. Входная дверь была распахнута, а внутри воняло, как в рыбацкой лодке. Я не стала входить и ждала родителей в саду перед домом. Папа зашёл внутрь и всё проверил, но никого не нашёл. Он сказал, что, должно быть, они с мамой забыли закрыть дверь, потому что опаздывали и убегали в спешке. Но это никак не объясняет запах. Так пахнет в гавани после шторма, когда на берег выбрасывает коряги и всякий мусор. Все эти жуткие пугала, расставленные по всему городу, тоже начинают действовать мне на нервы. Для чего они вообще? Папа говорит, что это просто дурацкая местная хеллоуинская традиция – но зачем кому-то ставить повсюду пугала, похожие на больных детей? Папа спросил, не хотим ли мы тоже сделать такое, но я наотрез отказалась. Это глупо и страшно.
Авелина закусила губу, страх Примроуз сочился из дневника, точно чёрный дым. Значит, пугала здесь ставят каждый год. Интересно. Ещё кое-что, в чём её с Примроуз мнение совпадает: пугала неприятные, и это ещё мягко сказано. Авелина помнила двух таких же соседских пугал в нескольких сотнях метров от дома тёти. Забравшись как можно глубже под одеяло, Авелина
