Сиделка - Джой Филдинг

уже в три года спокойно спала всю ночь и приучилась к горшку еще до первого дня рождения.

Память вдруг наполнилась образами из детства: мама у станка в зале, ее руки изящно порхают над головой, а гибкое тело принимает положения, кажущиеся невозможными, которые Трейси, стоящая в паре метров позади нее, повторяет без труда, а я никак не могу ничего сделать правильно.

– Смотри на Трейси, – поучала мама.

– Смотри на меня, – поддакивала сестра, и эту мантру она не забывала повторять и став взрослой.

«Смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня».

И я смотрела, но так и не смогла воспроизвести ее непринужденную легкость в овладении искусством танца. Ирония судьбы: у меня было желание, но не хватало таланта, тогда как у Трейси был талант, но отсутствовало желание.

И так получалось почти везде. Казалось, Трейси по силам что угодно. Она была полна прирожденных талантов; все давалось ей с такой поразительной легкостью, что позже, когда наступало время засучить рукава и заняться тяжелым трудом, необходимым для настоящего успеха, она просто сдавалась и находила себе новое увлечение. А потом следующее. И так далее.

Так же было и с мужчинами. Возникала проблема – мужчина исчезал.

Друзья тоже появлялись и пропадали. Трейси жаждала восхищения, а не верности. Когда она переставала ощущать себя особенной, то шла дальше, находила новых приятелей, которых могла поражать.

– Еще кофе? – предложила Элиз, не подозревая, какие мысли кипят у меня в голове.

Я посмотрела на часы. Через тридцать минут у меня был назначен показ, но дом находился совсем рядом.

– Конечно. Почему бы и нет?

Элиз налила мне вторую чашку, потом села в кресло рядом со мной.

– Пожалуйста, расскажите дальше. Когда он вам позвонил?

Я не сразу сообразила, что она говорит о Харрисоне и об истории нашего знакомства. Сейчас, мысленно возвращаясь в прошлое, я не могу вспомнить, с чего вдруг решила довериться сиделке. Подозреваю, дело в том, что она сама задала вопрос. Никто не проявлял интереса к моим словам уже так давно, что меня неудержимо тянуло поделиться своей историей, особенно с сочувственным и восприимчивым слушателем.

– Он позвонил около полуночи, – сообщила я, радуясь этому воспоминанию.

– В тот же вечер?!

Я почувствовала, как румянец с шеи перетекает на щеки.

– Он сказал, что понимает, время позднее, но он немного переволновался и не смог уснуть, а потом спросил, не хочу ли я немного погулять, а я согласилась. Так он появился в моей квартире и практически больше не уходил.

– Вы занялись любовью в первый же вечер?

Я пожала плечами, радуясь ее очевидному одобрению.

– Чудесная история любви, – восхитилась Элиз.

– Да. Была.

– Была?

– То есть и сейчас остается, – задумчиво ответила я. – Просто… ну, понимаете, теперь все по-другому.

– По-другому?

– Мы ведь женаты уже почти десять лет, – натужно рассмеялась я. – Жизнь меняется. У нас двое детей… К тому же у Харрисона небольшие проблемы с началом второй книги…

– Но он же такой хороший писатель!

– Да.

– Наверное, это его очень огорчает. Он же гений! Хотя… Как говорится, жизнь с гением – сплошное мучение.

– С ним – не мучение, – улыбнулась я. – Во всяком случае, не сплошное.

Она рассмеялась, и я ощутила почти неприличную признательность.

– Понимаете, он ведь искренне пытается работать. Просто, как вы и сказали, неудачи его очень огорчают.

– Наверное, и вас тоже.

Уже не впервые мне захотелось ее обнять.

– Ему очень повезло, что вы способны обеспечивать семью, – продолжала Элиз.

– Не уверена, что он так считает.

– Неужели?

– Я понимаю, что он признателен мне за деньги и все прочее, но…

– …Вам кажется, что он обижен на вас за ваши успехи?

– Нет, не то чтобы, – смутилась я. – Хотя возможно.

– Уверена, Харрисон очень гордится вашими достижениями.

– Я тоже в этом уверена, – согласилась я.

– Просто было бы здорово услышать похвалу от него самого, – заметила Элиз.

У меня навернулись слезы.

– Ох, милая моя! Пожалуйста, не плачьте… – В руках сиделки волшебным образом возникла салфетка, которой она, привстав с кресла, промокнула у меня под глазами. – Вы же не хотите, чтобы тушь потекла.

– Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я уж точно не хотела, чтобы у вас создалось превратное впечатление. – Я проглотила остатки слез. – Обычно муж меня поддерживает. И у нас все хорошо. По-настоящему хорошо. В каждом браке бывают свои сложные периоды. Ну… Уверена, вы это знаете.

– Конечно. В обоих моих браках случались моменты, когда я была бы не прочь увидеть мужа под колесами автобуса.

Мои губы изогнулись в улыбке.

– Летом, когда Харрисон начинает преподавать, всегда немного сложнее. Новые ученицы смотрят на него как на бога. – Как смотрела и я сама, и как сейчас смотрит на него Рен. – А потом приходится возвращаться к реальности.

– Реальность – та еще сука, – вздохнула Элиз.

– Кто сука? – спросил из дверей отец.

Я вздрогнула. Увлекшись разговором, я даже не заметила, как папа вошел. Посмотрев в сад, я увидела, что мама по-прежнему, ссутулившись, сидит в инвалидном кресле у бассейна.

– Второй кусок? – нахмурился отец, заметив мою полную крошек тарелку. – Думаешь, это хорошая идея?

– Ради бога, Вик, – вступилась тут за меня Элиз, – о чем вы говорите? Джоди стройна как тростинка.

– А маме там хорошо одной? – спросила я, стараясь скрыть раздражение.

– Да все нормально, – бросил отец и посмотрел на кофеварку. – Мне осталось?

– Я сделаю свежий, – тут же вскочила на ноги Элиз.

– А вдруг мама упадет? – продолжала настаивать я.

– Не упадет. – Отец отодвинул стул, собираясь сесть.

– Ваша дочь права, – возразила ему Элиз. – Зачем рисковать? Возвращайтесь в сад, а я принесу кофе, когда сварится.

Я ожидала, что папа рявкнет на нее, скажет, чтобы занималась своим делом и держала свое мнение при себе.

– Хорошо, – вместо этого ответил отец и придвинул стул обратно к столу.

– Как вам это удалось? – спросила я у сиделки, когда папа вышел.

– О, с вашим отцом не так трудно поладить.

– В самом деле? Мне не особенно удается.

Элиз посмотрела на меня с полуулыбкой.

– Нужно просто знать, как им управлять.

Глава 12

Не нужно быть гением, чтобы понять психологию происходящего, глубинную внутрисемейную динамику, которая свела меня с Элиз, подсознательные причины того, почему я не обращала внимания на многочисленные красные флажки, маячившие сначала вдалеке, а потом и прямо перед глазами.

В отличие от Трейси, у меня не было широкого круга приятелей. Сестра любила компанию и была уверена в себе, я же стеснялась и вечно сомневалась в себе. Она безусловная красавица, а я,