Тверской баскак. Том Шестой - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

умрет и сам Берке. Новый же ван улуса Джучи Менгу-Тимур будет слабым властителем. Он не вернет откачнувшийся Хорезм, потеряет Ширван и всю причерноморскую степь, но тем не менее его амбиций хватит на то, чтобы объявить себя ханом, полностью независимым от Каракорума. Великий хан Хубилай будет так занят Китаем, что не сможет на это отреагировать и попросту махнет рукой на сей далекий осколок империи.

Делаю паузу и внимательно слежу за реакцией посла. Как бы он не старался сохранить на лице абсолютную бесстрастность, ему это плохо удается. Каждое мое слово вызывает у него жгучий интерес, а забурливший в крови алкоголь лишь усиливает это волнение.

Мой взгляд еще мгновение держит внимание Абатая, а потом я задаю вопрос.

— Вот и скажи, кому в такое смутное время нужна будет твоя перепись? — Он не торопится отвечать, и я усиливаю нажим. — Или лучше скажи, кто спросит за тебя, если вдруг посол покойного хана случайно пропадет в бескрайних русских лесах. Тут, бывает, целые армии пропадают, не то что пара-тройка сотен посольской охраны!

Ответ на мой вопрос очевиден, как и мой намек на ждущую ханского посла участь. Абатаю такая откровенность не нравится, и он тут же переходит в атаку.

— Неужто ты пугаешь меня, консул? — Он напыжился, до синевы стиснув губы. — Ты знаешь, что ждет того, кто поднимет руку на ханского баскака? Какая бы смута не царила в Великой степи, ханский гнев и правосудие все равно настигнут виновного! И тогда пощады не будет ни старому, ни малому. Все Землю твою предадут огню, а людей изничтожат!

Вижу, что от тревоги и неуверенности мой гость разошелся не на шутку, и, едва он замолкает, вскидываю руки от наигранного испуга.

— Да что ты, что ты! Разве кому придет в голову пугать ханского посланника⁈ Мне, точно нет! Ведь ты же знаешь, я человек деловой и разумный! Я просто хотел представить тебе разные картины будущего. — Даю еще пару секунд своему гостю спустить пар и продолжаю. — Один вариант будущего ты уже услышал, но есть и второй. На мой взгляд, он гораздо выгоднее для всех. Например, что если после смерти Берке на престол Золотой Орды сядет не Менгу-Тимур, а другой — совсем юный и более покладистый хан. Он будет слаб, будет нуждаться в поддержке и уж точно не захочет отделяться от империи, а даже наоборот, ему непременно потребуется признание Великого хана Хубилая.

Замолкаю на миг, позволяя Абатаю лучше переварить услышанное, и перехожу к главному.

— Что же тогда сделает юный хан, или, точнее, что сделает его мудрая мать? — Последним замечанием рассеиваю всякие сомнения моего гостя о том, о каком именно хане идет речь, и продолжаю. — Правильно, она захочет послать верного человека к Хубилаю. Верных и одновременно мудрых людей не много! Кого же ей выбрать? Я бы на ее месте остановил свой взгляд на верном и многоопытном советнике — Абатай-нойоне.

Еще одна пауза, и я дарю моему гостю мягкую улыбку хищника перед смертельным броском.

— Думаю, мне не надо тебе рассказывать, что будет ждать при дворе Хубилая человека, который привезет ему клятву верности от почти потерянного улуса. Далекий западный улус Джучи, огромная и беспокойная окраина Великой империи, вместо провозглашения независимости вдруг присягнет великому хану, и эта невероятная бескровная победа станет заслугой только одного человека — непревзойденного посла и дипломата, Абатай-нойона.

Для моего гостя только что нарисованное будущее и правда ослепительно. Я читаю это во вспыхнувших глазах монгола и, пока он в некоем ступоре, ставлю финальную точку.

— Вот поэтому я и позвал тебя, многомудрый Абатай-нойон, чтобы перед завтрашней встречей с князем Ярославом ты хорошо представил себе два варианта своего будущего и сделал правильный выбор.

Я жду ответа, но посол молчит и лишь зыркает на меня затравленным зверем. Именно ради этого момента я и держал его в десятидневном затворничестве. Ничто так не смущает душу и не вносит сомнения, как неведение. Я хотел добиться именно этого. Монгол должен был задергаться, занервничать, потерять свою выработанную годами спокойную уверенность. Именно поэтому и поздняя встреча! Все ради того, чтобы мысли Абатай-нойона не сумели выстроиться в стройную цепочку, а закружились бы в суетливом хороводе. Чтобы ему не пришло в голову взять время подумать, а все произошло здесь и сейчас! Тогда, по моим расчетам, шанс получить желаемый результат возрастал многократно.

Мой гость пока молчит и буравит меня глазами. Здравый смысл говорит ему: «Не торопись, тут надо все взвесить и хорошенько подумать», а азарт, нервное напряжение и алкоголь подстегивают: «Чего тут думать, ведь выбор очевиден». С одной стороны, безвестность и, возможно, глупая смерть, а с другой — слава, почет и богатство. Выпитая настойка давит на мозг моему гостю, мешая сосредоточиться и добавляя красок в оба варианта. В одном все черное и мрачное, а в другом — покрыто золотом и алым китайским шелком.

Абатай хмурит брови, а я с улыбкой поднимаю пузатую бутылку.

— Может еще по одной!

Скрипнув зубами, монгол машет рукой: «А давай», и подставляет свою стопку. Наливаю ему бордовую густую жидкость и позволяю себе немного иронии.

— Нелегкий выбор требует нелегких решений! — Подняв свой бокал, провозглашаю тост. — За те решения, о которых в будущем нам не придется жалеть!

Ханский баскак жадно опрокинул в себя обжигающую влагу и не менее жадно накинулся на еду. Наконец, прожевав, он поднял на меня прищуренный взгляд.

— Как этому юному хану удастся взять трон улуса Джучи?

Абатай-нойон не был бы собой, если бы сдался так легко, но в его вопросе, как и в тоне, с каким он произнесен, я уже вижу начало отступления и желание получить гарантии.

«Так, наш „приятель“ решил поторговаться, — подтруниваю над гостем про себя, — что же, это его право!»

По-прежнему держа на лице доброжелательную улыбку, отвечаю так, будто это абсолютно очевидно.

— Юному хану в сем нелегком деле поможет его добрый друг и северный сосед.

В глазах монгола промелькнуло сомнение.

— У северного соседа есть необходимые для этого силы?

— Есть не только силы, — рассеиваю его недоверие своим уверенным тоном, — но и полная поддержка влиятельных людей в Золотой Орде.

Мой блеф принес результат, и впервые за время нашей беседы посол удовлетворенно кивнул, но тут же задал очередной вопрос.

— Где гарантия того, что юный хан выберет послом к Хубилаю именно