Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии - Филипп Дженкинс

которые они защищали замысловатыми укреплениями. Французских земель у них было не очень много в абсолютном выражении, но они были чрезвычайно значимы с экономической и духовной сторон. В мирном урегулировании 1871 г. Франция потеряла полностью две исторические провинции — Эльзас и Лотарингию, и спустя 40 лет ампутация этих регионов по-прежнему вызывала национальную агонию. Новое мирное урегулирование включало сокращение французского суверенитета на еще большую часть ее пограничной зоны, в результате чего граница с Германией могла стать ближе, чем сам Париж.

Британцы также сталкиваются с экзистенциальной угрозой. Пока немцы занимают Бельгию и часть северного французского побережья, это представляет постоянную угрозу морского десанта в Англию и быстрого удара по Лондону. Для того чтобы быть по-прежнему независимым государством, Великобритания не согласится ни на какое урегулирование, до тех пор пока левый берег остается в руках у немцев, и пойдет на него, если немцы оставят его. В сентябре 1914 г. немцы стремились к тому, чтобы занимаемые ими территории Бельгии и Нидерландов стали де-факто членами Германской империи, и тогда немцы гарантировали бы, что британские берега будут в зоне их доступности.

Если Германия просто проводит свои успехи, не добавляя себе еще один сантиметр французской земли, то Англия и Франция столкнулись бы с почти верным исполнением перспективного плана увеличения территории Германией. Чтобы выиграть войну, немцам просто нужно было сидеть на своих недавних завоеваниях и защищать их, чтобы они могли выиграть войну, стоя на месте. Более того, к 1916 г. они одни на Западном фронте обладали 16 тысячами пулеметов. Французы и англичане не имели выбора, кроме как отвечать на атаки немцев, и единственное место, где можно сделать успешный прорыв на всем театре военных действий Западного фронта, был Ипр. Война выйдет из осады с помощью маленького маневра и пойдет к своему завершению.

Война на Востоке

При таком кровопролитии на Западном фронте трудно поверить, что Восточная Европа была ареной большего насилия. На протяжении всей войны на Восточном фронте, который был в два раза длиннее Западного, в боевые действия было вовлечено большое количество людей.

Когда немцы готовились к войне, они видели перед собой двух неравноценных врагов, а именно: современную и эффективную французскую армию и отсталую российскую, которая была в середине стремительной модернизации. Российская угроза сыграла ключевую роль в провале немецкого блицкрига в 1914 г. Кошмарный сценарий, который мог бы быть реальностью для немцев, заключался в том, что русские могли войти в Восточную Пруссию и разрушить помещичьи усадьбы, которые оборонял германский офицерский корпус. Это было очень критическое событие, но в конце августа немцы перехватили инициативу и разрушили мощную русскую силу возле Танненберга в Восточной Пруссии. В этой эпохальной победе Германии русские потеряли около 80 тысяч солдат, тогда как немцы всего лишь пять тысяч. (Опозоренный российский полководец застрелился.) Танненберг сделал национальным героем немецкого командира Пауля Гинденбурга, впоследствии доминировавшего в политике империи с 1916 г. Наравне с Гинденбургом глава ставки Эрих Людендорф также эффективно руководил во время войны в эти годы[62].

Но русские продолжали воевать и оказывали сильное давление на союзника Германии Австро-Венгрию. В 1915 г. две империи воевали в Карпатах, ориентируясь на осажденную крепость Перемышль, вблизи границы между современными Польшей и Украиной. В результате бои были особенно кровавыми из-за расточительного использования в больших армиях крестьян-призывников, которые воевали в условиях сильного мороза и безнадежно неадекватной логистики (снабжения). Кроме газа и снарядов бойцам грозила смерть от обморожения и голода. Попавшие в плен солдаты не могли рассчитывать на какую-то милость. Русские никого не жалели, и немцы, а за ними и австрияки, последовали их примеру. Современный историк называет Карпатскую зимнюю кампанию «Сталинградом Первой мировой войны… одной из самой тяжелой во всей этой войне». Учитывая жесткую конкуренцию на это звание, это самое правильное понимание данного эпизода войны[63].

Немецкая помощь позволила Габсбургской армии выйти из трудного положения и одержать ей убедительную победу над русскими в Горлице-Тарновской кампании 1915 г., но страшной ценой. Империи Романовых и Габсбургов потеряли больше одного миллиона человек, что сделало эту кампанию более кровавой, чем Верден или Сомма.

Эпоха резни

Огромные масштабы войны, большие потери в ней — отчасти дело рук новых военных технологий, но это также отражало изменение отношения к человеческой жизни. Целый ряд тревожных культурных влияний изменил отношение к ведению военных действий, и это находило поддержку общества, которое было согласно с таким типом уничтожения своих противников на войне. На это также повлиял опыт колониального господства, который был у большинства сторон, воюющих теперь на европейской земле. Не секрет, что за столетие до 1914 г. европейцы в Африке и Азии не соблюдали правила войны, и теперь они так же поступали по отношению к своим белым соседям в этой войне: победоносные армии редко брали пленных[64].

Цивилизованные европейцы понимали, что такое насилие нельзя обращать против родственных белых собратьев, однако все ограничения ослабли, и солдаты считали, что они борются за выживание своей расы и нации. Популярность социал-дарвинизма, как борьба между расами, способствовало такому виду войны, в которой слабые популяции должны погибнуть, оставив запасы продовольствия сильным. Это была совершенно далекая от религии идея, она была врагом наций, ибо служила дьявольским силам, которые злобно препятствовали пришествию Царства Божия на землю. Язык расового очищения и истребления появляется впервые в этой войне, хотя и не так централизованно, как в 40-х гг.[65]

Колониальные привычки ведения боев снизили ценность человеческой жизни на войне в Восточной и Юго-Восточной Европе. Многовековая борьба между расами и религиями создала порочную традицию этнических чисток против мирных жителей.

Международная комиссия по расследованию злодеяний на Балканах в 1912–1913 гг. заявила, что в этой войне ее участники преследовали цели «завоеваний чужих земель». Несколько воюющих наций имели опыт войны в этом регионе, в том числе Италия и Австрия, а также Россия и Турция. Другие народы тоже стали принимать участие в балканском конфликте, ведя войну варварским способом, который знаком всем, кто знает балканские конфликты 40-х годов или даже 90-х. К 1918 г. Сербия потеряла более четверти своего населения. Особой подготовки в искусстве дикости не требуется, заявлял корреспондент на Балканском театре военных действий Лев Троцкий, ставший позже одним из руководителей большевистской революции и прославившийся своей безжалостностью. В России Троцкий делал все, как и на Балканах, — без всякого сожаления убивал тысячами заложников и уничтожал целые народы вместе с их домами и посевами[66].

Мертвые болота

Европейцы должны были привыкнуть