В ожидании счастья - Терри Макмиллан

Я порвала письмо на кусочки, но все-таки рассказала о нем Расселу. И что, думаете, он ответил? Должно быть, это какая-то злобная мадам из его прошлого, которая старается вернуть его назад. Он, дескать, не имеет понятия, кто это может быть, и если я поверила в эту чушь, значит, я недостаточно верю в него. А как можно жениться на женщине, которая недостаточно верит в тебя?.. Прошло несколько недель. Был выходной, который пришелся на праздник 4 июля, и мы только что вернулись из похода по Аризоне. До реки мы ездили на мотоцикле Рассела, и теперь при въезде на площадку парковки у дома я с ужасом увидела до неузнаваемости изуродованную крышу своего автомобиля. Это была последняя капля. Больше я не могла выслушивать его лживые объяснения. За подобные дела извинениями не расплачиваются. Я собрала его вещички и выставила эту задницу вон.

Когда до меня окончательно дошло, что его больше нет рядом, в моей жизни образовалась огромная пустота, которую нужно было чем-то заполнить. Я была сама не своя. За две недели похудела на четыре кило и до сих пор не могу их набрать. Ниже пояса сзади у меня и раньше нечем было похвастаться, но сейчас там не осталось просто ничего. Не понимаю, как только меня не уволили: я пропустила все назначенные встречи с брокерами. Всю ночь я просиживала у телефона, но звонил кто угодно, кроме него.

В конце концов я устала от собственной депрессии, и чтобы как-то поднять себе настроение, усиленно занялась покупками, это продолжалось с июля до Рождества. Если где-то проводилась распродажа, я была там первой. Кроме того, я превзошла себя в заказах по почте. Обязательно два-три раза в неделю рассыльный звонил мне в дверь или оставлял пакеты у входа. Приятно было приходить домой, где тебя уже ждут коробки. Я постоянно забывала, что заказывала, и устроила игру в отгадывание: что же спрятано под оберточной бумагой. На кредитных карточках уже почти ничего не оставалось, поэтому пришлось добиваться у банка займа. Девять карточек заставили закрыть, но, слава Богу, оставили „Визу" и „Шпигель". Рассел до сих пор не вернул мне ни цента.

Меня мучило то, что я одна, я не привыкла к этому. Не могу вспомнить, когда в последний раз я оставалась без мужчины. Чтобы не сойти с ума и не развалиться окончательно, мне нужен был мужчина в качестве стимула и просто для компании, и я снова старалась быть привлекательной. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что выбор-то в сущности невелик. Раньше до меня не доходило, как трудно быть одной, пока сама не столкнулась с этим. Однако на этот раз я была полна решимости научиться отличать Настоящего от Притворщика. Немало вечеров провела я, занимаясь серьезным анализом кандидатов. Я называю это методом проб и ошибок.

Так называемые новые мужчины девяностых боятся таких женщин, как я. Я думала, что если быть честной и прямо выложить свои требования, то все карты будут на столе. Дуреха. Стоило сказать, что меня интересуют серьезные отношения, замужество и дети, — и они тут же разбегались, как мыши. И что здесь такого?

Я часто пыталась представить себе то время, когда я выйду замуж и заведу детей. Мне казалось, все будет чудесно, ну совсем как в кино. Мы безнадежно влюбимся друг в друга, и наша свадебная фотография попадет в журнал „Джет". Будет полный дом детей — я сама была единственным ребенком в семье и знаю, что это такое. Я буду образцовой матерью. Конечно, иногда могут возникать легкие ссоры, которые нетрудно уладить. И вместо того, чтобы идти на спад, наша любовь будет только расти. Мы будем полностью доверять друг другу. Люди будут завидовать нам, мечтать о такой же любви и лет через сорок спрашивать, как это нам удалось победить обстоятельства и быть такими счастливыми всю жизнь.

Такой вот глупой я была довольно долго.

С некоторых пор, правда, я стала задавать себе несколько трудных вопросов типа: „Что я делаю не так?" „Почему всегда влюбляюсь не в тех, в кого нужно?". Честно говоря, я так и не знаю, что я делаю не так, но точно выяснила, что моей главной слабостью всегда были красивые самцы с выдающимися мужскими достоинствами. И Рассел как раз вписывался в эту категорию. Я долго ломала голову, как бы избавиться от этого синдрома, но это ужасно трудно, особенно если только к этому и привык.

Надо было обратить больше внимания на слова Линды Гудман и китайских астрологов: я должна держаться подальше от Рыб, Дев, Стрельцов, Весов и Близнецов. Это беспокойная и ненадежная группа. Да, и забыть о Быках, Петухах, Драконах и Крысах. Я имела отношения с мужчинами, рожденными под этими знаками, и теперь мне наплевать, как они выглядят и что у них в штанах. Встречалась по крайней мере с двадцатью или тридцатью такими чудиками — достаточно, чтобы обнаружить сходство в их поведении. За это время я научилась точно составлять на них астрологические характеристики. Например: Рыбы постоянно врут, ленятся, никакой воли и ответственности; Девы жутко педантичны, всегда делают из мухи слона и забавно ведут себя в постели; Стрельцы — эгоисты на грани маниакальности, только и делают, что любуются собой, характера они стервозного, но как любовники исключительны; Весы слишком сентиментальны и ревнивы и такие собственники, что в конце концов пропадает всякое желание с ними спать; Близнецы — вот уж невероятно скучный народ, причем сами считают себя глубокими натурами, а трахаться не умеет ни один.

Не могу сказать, что я не испытывала соблазна разрешить Расселу вернуться, особенно с тех пор, как уже в течение двух последних месяцев он только и делал, что умолял меня об этом. Он говорил, что не в состоянии перенести разлуки и окончательно исправился. Но доказать этого он не мог. Я сознаю, что допустила ошибку, разрешив ему провести у меня пару ночей во время его первой осады, но на прошлой неделе Глория сообщила мне кое-что, заставившее меня наточить когти. Парикмахерша Дезире сказала Глории, что видела женщину по имени Каролина за рулем машины Рассела, той самой машины, которую я фактически купила ему. И еще ей показалось, что эта женщина беременна. Я ответила Глории, что Рассел не единственный в Финиксе, кто водит черный „форд". „Я знаю, — сказала она, — но как насчет слова SUAVE[5] на номере?"

Теперь я точно знала, что не питаю никаких иллюзий насчет Рассела, но мне захотелось послушать, что скажет этот лжец сам. Поэтому я позвонила ему на работу и попросила передать, чтобы он как можно быстрее со мной связался. Он позвонил лишь два дня спустя. Заявил, что не знает никакой Каролины. Насколько ему известно, ребенка от него никто не ждет. Но я-то знала, что он нагло лжет. Я сказала ему, что он подлый кобель, из тех, что питаются на помойках, и бросила трубку. Он тут же перезвонил и стал уверять, что не знает, кто пускает о нем все эти сплетни, но если мне так нравится, я могу и дальше верить им. Сообщил также, что все еще хочет жениться на мне, как только разрешится его финансовый кризис, что он уладит дела еще в этом году и можно будет уже думать о том, чтобы заиметь ребенка. Каким же дураком он себя выставил! Он унижал меня слишком долго, чтобы так легко сбить с толку. Чего мне действительно хотелось, так это сдать его задницу на мыловарню или позвонить в ФБР и сказать, что это он зарубил топором тех, о ком я только что прочитала в газете. Я так мечтала о пожизненном заключении для него! Пусть мучается, пока не поймет, что женская любовь это привилегия, а не право.