Такие разные половинки. Настоящее - Алена Викторовна Медведева

- Твои склонности выявили?

Мне вспомнилось, как однажды в период «пробуждения» ее мать рассказала мне об этой части своего детства. У нее успели выявить явные умения к работе с лавовой материей. Она еще совсем маленькой успешно пробовала влиять на любой органический материал, заставляя его под влиянием своего излучения принимать другую форму и облик. Тогда мне это показалось смешным и абсурдным. Позже я разобрался, что сумей она учиться дальше, создавала бы произведения искусства.

- Нарин сказал, что это не обязательно. Мне достаточно базового образовательного минимума.

Мои губы поджались, змея ярости вновь подняла голову в душе.

- И… твоя мать с этим согласилась?

- Ээ… - Соли нервно оглянулась, как если бы кто-то мог услышать нас. – Я должна ответить да.

- Должна?

- Я обещала маме.

Ее слова заставили меня задуматься. Давить и требовать я права не имею, в жизни дочери мне места нет, судить со стороны не всегда верно, но для себя мысленно сделал пометку выяснить подробности.

- Я научу, хочешь? - вновь предложил, меняя явно смущающую Соли тему.

Меня не покидало напряжение, очень страшно было отпугнуть дочку, сказав что-то обидное или неуместное.

- И сартхским технологиям? Я слышала разговоры дяди и Анжелики, многие хотят получить от вас эти знания.

- Да! Тебя я научу, попробуем заниматься дистанционно?

О том, что Дейнари может воспротивиться нашему общению, старался не думать. В этом случае мне придется спорить с ней, а я давно запретил себе подобное.

Какое-то время дочь молчала, пытливо изучая выражение моего лица. А я в волнении ждал, не представляя, какие мысли бродят сейчас в голове Соли.

- Но ведь у метхов девочек ничему не учат? Я знаю про это. Я думала, ты считаешь так же, как Нарин.

- Это верно, - замявшись, я спешно искал слова для ответа. Ей, наверняка, рассказали о порядках метхов в самом пренебрежительном ключе, представив нас жестокими и мало разумными дикарями. Усиливать пренебрежение к своей расе мне не хотелось, но и обманывать дочь я не желал. – Но не стоит судить тех, кто живет по иным законам. Можно не принимать их, но осуждать?.. И ты – арианка. А у меня особый статус среди своих, я могу решать. Учить тебя – мое желание и мое право.

Про себя горько усмехнулся: кому интересны поступки отверженного?..

Узнав Дейнари лучше, я когда-то был потрясен тем, что женщины могут быть не только глупыми и бесполезными. Именно она показала мне, что открыться знаниям никогда не поздно. Собственно, именно ее заслуга в том, что я могу сделать Соли носителем информации, что так востребована у арианцев. Мне неимоверно захотелось хоть так возвысить дочь в пику явно принижающему ее Нарину. Что, если это поможет Соли в дальнейшем? Придаст ей уверенности и расширит возможности? Я как никто другой знал, как многое дает причастность к касте Знающих.

- Это из-за того, что ты – мой отец?

Она спокойно и даже буднично спросила о том, в чем я так страшился ей признаться.

- А ты знаешь? – против воли голос дрогнул, мне не удалось скрыть бездну тревоги в душе. Все сводилось к тому, что хорошо обо мне она думать не может. Да и сделал ли я хоть что-то хорошее для нее? Мне страшно было думать об этом, недавняя ярость в душе сменилась опустошением.

- Да… Мне Анжелика сказала. Давно уже. И… я помню тебя, - Соли отвела взгляд, уставившись на мерцающий экран системы. - Не очень многое, но помню. Ты сделал мне игрушку. Помню, как сижу у тебя на плечах, обнимая за шею. Мне очень нравилось это.

Ее слова заставили замолчать и меня. Не было уверенности, что смогу сейчас выдавить из себя хоть слово. Я тоже помнил эту нашу давнюю забаву – еще совсем малышкой Соли всякий раз успокаивалась и начинала смеяться, стоило мне покатать ее. В те времена, оказавшись один на один с новорожденной крохой, я чувствовал себя как никогда беспомощным – таких маленьких детей в жизни не видел. А если это еще и кричащий крошечный и такой хрупкий хвостатый комочек?

И сейчас меня пробивало испариной, стоило вспомнить, как дочь появилась на свет. Едва я осознал, что в теле Дейнари зреет плод, меня обуял такой постыдный для воина ужас. Мне попеременно казалось, что это существо, так явственно растущее в ней день ото дня, уничтожит ее или… меня, выбравшись наружу.

После удивительного случая, когда Дейнари очнулась не ради очередного припадка ярости, а наоборот подарила мне давно забытый миг упоительного блаженства, мы с мироткой отметили в ней перемены. Арианка день ото дня становилась спокойнее. Пусть забытье беспамятства не ушло, но я перестал бояться, что однажды она искалечит себя. Пока не начал расти ее живот…

Тогда моя невольная помощница, трясясь от явного страха, и объяснила мне причину. Ребенок! Это перевернуло мою жизнь, как и решение выбрать в партнеры самку. Именно появление Соли окончательно лишило меня шанса вернуться к своим.

Все месяцы, пока живот Дейнари рос, мне приходилось заботиться о них обеих, превозмогая свой ужас перед этим уродующим тело процессом. Никогда метхские мужчины не смотрят на беременных самок, изолируя их с момента оплодотворения и до относительного взросления ребенка. Мне казалось, что в теле Дейнари разрастается жуткая опухоль, поедающая ее изнутри. В те месяцы я жил с постоянным ожиданием катастрофы. И никакие увещевания миротки, ее попытки расписать мне дальнейшее не помогали. Единственное, что примиряло меня с этим существом внутри ее тела, – умиротворение, снизошедшее на Дейнари. Боль, страшными муками изводящая ее, ушла. Арианка словно полностью погрузилась в себя, не видя, не слыша и не осознавая ничего вокруг. Она часами лежала, свернувшись и обняв живот, и тихо пела.

- Ее тело само нашло выход, - глухо и привычно боязливо бормотала мне старая женщина. – Это на пользу ей. Ребенок!

Но тогда же Дейнари перестала позволять миротке касаться себя. Едва это случалось, как вокруг вспыхивал огонь. Мне приходилось самому кормить свою женщину, на руках носить ее в туалет и купальню, брать за руку и заставлять двигаться, водя по комнатам и коридорам в импровизированных прогулках. А ночью спать, прижавшись к ее спине и обнимая этот растущий живот. Иначе Дейнари начинала метаться и просыпалась. И так месяц за месяцем, пока я с холодеющим сердцем видел, как