Криошок - Марат Александрович Чернов

весело сказал Эдуард. – Не нужно волноваться. Лететь не так много, и девять против одного, что мы успеем добраться до места, но потом… неизвестно, когда мы вырвемся назад.

Щеглов с недовольной гримасой уставился в иллюминатор на проплывающие внизу сверкающие белизной льды. На миг его внимание что-то привлекло, и он даже сорвал с носа очки, чтобы лучше разглядеть.

– Медведь! – воскликнул опер. – Белый медведь.

Макарченко подошёл к его иллюминатору и долго всматривался в белое однообразное полотно, пока не заметил едва различимую с высоты птичьего полёта фигурку, двигавшуюся туда же, куда и они, на юг.

– Да, это странно, – заметил лётчик. – Я слышал, что белые медведи большая редкость на этих широтах.

– Да что ты!

– Раньше они редко забредали на самую вершину полюса, но всё в природе меняется, и теперь в поисках пищи они приходят и сюда. Неспроста все полярники вооружаются до зубов.

– Ну, и чем же, интересно? – в этом вопросе Щеглова чувствовалось профессиональное любопытство.

Макарченко вернулся на своё место напротив и улыбнулся оперу своей самой располагающей улыбкой.

– Точно не скажу, но чаще всего это охотничьи ружья, карабины. Модификации «Сайги» двенадцатого калибра, например, довольно популярны у простого народа. Хотя на Западе считается больше штурмовым оружием, чем охотничьим. Но никто не будет спорить – на медведя с таким можно идти спокойно.

– Никто не будет, – согласился Маскевич. – С расстояния в пятьдесят метров латунная пуля «Сайги» пробивает брус толщиной до двухсотсемидесяти миллиметров.

– А ты умеешь стрелять? – спросил Щеглов у Эдуарда без тени насмешки.

– В армии учили.

– Вот, смотри, – тоном умудрённого наставника произнёс старший опер.

Неуловимым движением он выудил из-под полы своей цветастой красно-жёлтой куртки небольшой пистолет, по-ковбойски крутанув вокруг указательного пальца.

– Обновлённый Макаров. Точнее, ОЦ-35 девятого калибра. Прицельная дальность – двадцать пять метров. Магазин ёмкостью восемь патронов 9 на 18. Длина 185, вес 0,79. Простенько, но со вкусом!.. Маскевич, покажи свой!

Второй опер с усталым вздохом продемонстрировал своё «карманное» оружие:

– Извольте, господа! ГШ-18, оружие ближнего боя нового поколения. В магазине восемнадцать патронов «Парабеллум», вес вообще смешной.

– Это да, у моего напарника отросток потолще будет, – не без скрытой зависти сказал Щеглов. – Зато у граждан тунеядцев-хулиганов челюсти отвисают, когда мой друг «ботаник» достает из кармана эту игрушку. Ну, а ты, пилот, скажи, чем будешь отбиваться, когда душегуб, за которым мы летим, наставит на тебя «Сайгу» или ещё чего похлеще? – в идиотской ухмылке опер обнажил кривые зубы.

Макарченко помедлил, затем вытащил из-под сиденья небольшую спортивную сумку, которую прихватил с собой из самолёта, открыл и медленно, чтоб чего доброго не перепугать оперов, достал свой табельный пистолет.

Ухмылка быстро пропала с лица Щеглова, когда он увидел размеры «игрушки» лётчика. Маскевич, напротив, почти не изменился в лице, как будто был уже готов к чему-то подобному. Уголки его губ лишь слегка растянулись в уважительной улыбке.

– Ничего особенного, господа, – сказал Макарченко таким тоном, как будто в его руках был всего лишь складной зонтик. – Трёхствольный пистолет или «СОНАЗ» для носимого аварийного запаса. Комплектуется чехлом с мачете, но в эту поездку я решил его не брать. Один ствол под дробовой патрон 12,5, второй – под сигнальный, а третий – под патрон с особой разрывной пулей повышенного поражающего действия. Прицельная дальность – двести метров. Смею заверить, хулиганы-тунеядцы-душегубы останутся довольны… Кстати, гражданин следователь, вы не хотите всё-таки теперь, когда мы в одной связке, сказать мне, кого мы будем брать?

Щеглов, не скрывая какой-то детской досады, резким движением сунул свой ПМ обратно в наплечную кобуру и, обиженно поджав губы, как ребенок, снова отвернулся к иллюминатору.

– Прилетим, узнаешь, – сердито буркнул он.

– Скажи ему, Щегол, – произнёс Маскевич, закрыв наконец свой ноутбук.

– Хорошо, – ответил старший опер, доставая из кармана записную книжку. – Скоротаем вечерок и проверим твой метод дедукции, второй пилот Макарченко.

Эдуард спрятал пистолет для «аварийного запаса» обратно в сумку и устроился в своём сиденье поудобнее, приготовившись к новой интеллектуальной игре.

Опер раскрыл книжку на нужной странице и продолжил:

– Мы имеем нескольких действующих лиц. Женщины изначально отпадают, также как и координатор всей этой невразумительной

сходки – профессор НИИ полярных исследований Герман Фридман. Всего в этой детективной пьесе участвуют пятеро лиц, каждого из которых действительно в равной степени можно было бы заподозрить, не зная, кто они и откуда. Все они молоды, полны сил и энергии, кроме того, все спортсмены, связанные с лыжным спортом. Всего один из них – дайвер, по странному стечению обстоятельств попавший в эту компанию. Видимо, это ошибка учредителей экспедиции, хотя не исключаю и того, что учёные, напрямую связанные с оборонкой, участвующие в этом проекте, взяли его неспроста, руководствуясь какими-то своими соображениями, но это их дело.

Щеглов перевёл дыхание, прислушавшись к монотонному гудению двигателей и винтов вертолёта, рассекающих морозный воздух, и продолжил прежней энергичной скороговоркой:

– Итак, перечислим всех пятерых, только обойдёмся без фамилий.

Николай С. Коренной москвич, тридцать лет. Подавал надежды в лыжном спорте, но примерно после двадцати пяти лет начал сдавать позиции и, насколько мне известно, участвовать в битве за высшие награды больше не собирается. Мой краткий поверхностный вывод по оценке личности – сдувшийся неудачник, озлобленный на мир. Следующий, Егор Н. Потомственный сибиряк, настоящий боец в спорте, имя которого мы слышали и, возможно, услышим ещё. Дмитрий Т. биатлонист, родом из одного военного секретного городка, название которого я даже боюсь разглашать, примерный сын родителей-учёных, занимавшихся в своё время то ли биологическим, то ли химическим оружием… а, может, это просто легенда, и мы не знаем всей правды. Далее, Вячеслав Ш. Москвич тридцати пяти лет. Серьёзный бизнесмен и любитель дайвинга. Лыжи любит, пожалуй, только водные и, насколько я смог узнать, предпочитающий летние виды спорта зимним. И, наконец, Павел Л. москвич, спортсмен, неоднократный призёр России по прыжкам с трамплина, правда, уже в прошлом, тридцати шести лет, отличный семьянин, любящий свою жену и трёх милых дочерей. Вот и весь список.

– Пятеро подозреваемых, и только, – заметил Макарченко.

– Есть одна деталь, автоматически снимающая подозрение с двух мужчин, – сказал Щеглов. – Убийство было совершено в Москве.

– Хм! Значит, осталось трое. Трое негритят…

– Что?

– Да так, просто вспомнилась классика детектива, – улыбнулся Эдуард.

– Да, осталось трое. Николай (неудачник), Вячеслав (дайвер) и Павел, (заметь, неоднократный призёр, а это что-то да значит). Кто же из них убийца, Эдик?

– Я сейчас прокручиваю в уме всё, что слышал о громких убийствах, – проговорил Макарченко. – И мне кажется, что было бы наивным ставить акцент на известности подозреваемого, вы так не