Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

Я поднялась, прошлась по комнате, даже у окна постояла, и в кресле устроилась. Ленчик, чуть веки прикрыв, за мной наблюдал и улыбался.

— Лада, — сказал с усмешкой, — твой дед случаем не княжеских кровей?

— Крестьянин Тверской губернии.

— В жизни бы не подумал. Королева, да и только. Смотреть на тебя одно удовольствие.

— Наверное, — кивнула я, — Мясо то же самое говорит.

— Он глуповат, но уж точно не слепой…

Ленчик достал сигареты, мне предложил, мы закурили, поглядывая друг на друга. Слова Ленчика, конечно, ничего не значили. Радоваться жизни я по-прежнему не могла — не видела повода.

— Ты с Аркашкиным сыном живешь? — вдруг спросил он. Я посмотрела удивленно, потом кивнула.

— Живу.

— И как он к этому отнесся?

— Кто? Аркаша? Утопиться хотел, еле отговорила.

Ленчик засмеялся и тоже кивнул. Мужик он занятный и, в общем, мне всегда нравился. По возрасту Аркаше в сыновья годился, но тот его очень уважал и, подозреваю, побаивался. И правильно делал. С моей точки зрения, Ленчик был самой серьезной фигурой в городе, в определенных кругах, разумеется. Я пророчила ему большое будущее.

— Выпить хочешь? — спросил он и опять улыбнулся.

— Нет. Нервничаю, с утра голодная, боюсь с одной рюмки упасть.

— Морить тебя голодом я не собираюсь, а когда нервничаешь, выпивка на пользу. Расслабишься, повеселеешь.

— Не с чего, — вздохнула я.

— Аркаша рыпаться не станет, — убежденно сказал Ленчик. — Я бы не стал. — Тут он поднялся и вышел из комнаты, а там послал кого-то из своих мальчиков в ресторан.

Потом вернулся, устроился в кресле, посмотрел на меня так, что я краснеть начала, и повторил:

— Я бы не стал.

— Тебе лет сколько, двадцать семь? Аркаша на тридцать годков старше. Он мудрый, он знает: за деньги все купишь.

— Не ценишь ты себя, Ладушка, — покачал головой Ленчик.

— Аркаша на меня сердит за то, что бросила, за то, что с сыном его живу. Да и ты хоть и смотришь с улыбкой, а в случае чего отправишь меня дорогому другу частями и глазом не моргнешь. Так что ценить я себя ценю, но не переоцениваю.

— Правильно, — согласился Ленчик. — Я всегда считал тебя умной.

— Твое мнение для меня ценно, — серьезно кивнула я.

Вскоре вернулся парень, посланный в ресторан, быстро накрыл стол и исчез. Мы выпили, и я с аппетитом принялась за еду, Ленчик вилкой в салате ковырял и с удовольствием поглядывал на меня. Спросил неожиданно:

— Как думаешь, он согласится?

— Надеюсь, — подумав немного, ответила я. — В моем возрасте умереть обидно.

— Не бери в голову, — улыбнулся он, протянул руку и коснулся моей ладони. Я поспешно ее отодвинула.

— Зачем сюда приехал? — спросила я с любопытством. — Неужели чтобы со мной поболтать?

Он засмеялся.

— Была одна мыслишка, теперь не в счет… А что, если нам с тобой подружиться, Ладушка?

— Может быть… завтра, но не сегодня. Дружат на равных, а сегодня я ничто. Налей-ка еще…

— Все-таки ты себя не ценишь…

— Это мы уже обсуждали. А свою жизнь я выторговывать не берусь: нет у меня ничего такого, что бы ты задарма взять не смог. Конец торговле.

— Баб насиловать не в моем вкусе…

— Значит, уроду своему кинешь…

— Больно жирно для него. За твое здоровье, Ладушка…

Мы выпили. Он опять мою руку сграбастал и сказал, заглядывая в глаза:

— Ты не бойся.

Мне это показалось занятным, я улыбнулась и ответила:

— Не сердись, но я и вправду не боюсь. Аркаша тебе много чего задолжал, я думаю, вы поторгуетесь и договоритесь. Зачем тебе меня убивать?

Кое-что я могла бы добавить, существенное, но Ленчик умный, а умных пугать не стоит: себе дороже. Он все понял правильно, руку отпустил, засмеялся весело так и даже кивнул пару раз.

— А знаешь, Ладушка, — сказал, когда смеяться ему надоело, — мы б с тобой и вправду подружились.

— А что нам мешает? Ты мне всегда нравился, — кивнула я, и, кстати, сказала правду.

Внешне Ленчик выглядел обыкновенно: и рост не бог весть какой, и лицо красой не блистало, но глаза живые и умные, а повадки змея-искусителя. Глядя на него, я иногда задумывалась — каким он должен быть любовником? Такое направление мыслей для меня необычно и само по себе говорило о многом.

Еще с полчаса мы, можно сказать, играли в молчанку: две-три фразы, пауза, зато взгляды были весьма красноречивы.

— Признаться, — вдруг засмеялся Ленчик, — я почти хочу, чтобы Аркаша отказался…

— Да? — подняла я брови. — Возможно, это было бы занятно, но экспериментировать я не люблю.

Не успела я договорить, как в прихожей что-то грохнуло, да так, что девятиэтажка вздрогнула и вроде бы даже вознамерилась рассыпаться, я взвизгнула и вжалась в кресло. Ленчик вскочил, сделал шаг к двери, но передумал и взглянул на меня, словно что-то прикидывая. Тут опять грохнуло, кто-то дико закричал, раздались выстрелы, а потом пошла матерщина, и среди всеобщего воя я узнала голос Лома. Ленчик извлек пистолет и шагнул ко мне. Я покачала головой и сказала с улыбкой:

— На балкон. Я запру за тобой дверь.

Шум и возня в прихожей понемногу стихали, но Лом все еще высказывался, то повышая голос, то переходя на ласковый шепот. Наконец пнул ногой дверь и появился в комнате, как видно, разделавшись со всеми своими врагами. Не виделись мы с ним давно, потому что я к этому не стремилась, но сейчас, похоже, подворачивался подходящий случай наладить отношения. Я вскочила и, выдав счастливую улыбку, мяукнула:

— Ломик…

— Здравствуй, Ладушка, — пропел он с какой-то пакостной интонацией и так на меня взглянул, что я сразу поняла: взаимопонимание отменяется.

— А меня здесь заперли, — на всякий случай сообщила я и добавила:

— Как ты меня нашел?

— Повезло тебе, красавица моя. Святов видел, как тебя Мясо в машину запихивал, вот и проводил… Идем, Ладушка, заждался папуля, и щенок твой зубами клацает, так что треск по всему кабаку. — Он подхватил меня за локоть и вывел из комнаты, чему я не препятствовала.

В прихожей топтались парни, человек пять. Двоих я знала и молча кивнула им. Мы быстро покинули квартиру. Парни спускались по лестнице, а мы с Ломом в лифте. Смотрел он на меня с усмешкой, глаза полыхали, и по всему было видно, что у него ко мне имеются большие претензии. Я прикидывала, что бы такое ему сказать приятное, и тут заметила, что Лом в своем лучшем костюме. В сочетании с автоматом, который он сейчас спрятал под широким плащом, наряд выглядел диковинно; конечно, белое кашне тоже присутствовало. Я усмехнулась и ласково спросила:

— Ты не в гости ли собрался?

— Очень я торопился, Ладушка. Как узнал, в чьи руки красавица моя попала, так и бросился к тебе без оглядки. Папуля сильно переживал…

— Папуля? А ты?

— А про меня и разговору нет. Я ведь с тобой еще не закончил дела. — Свое заявление Лом сопроводил улыбкой, которую я решила не принимать близко к сердцу. Да, дружбы с Ломом не получилось.

Аркаша выглядел неважно, может, не врал по обыкновению и сердце в самом деле прихватило?

— Ладушка, — проблеял он и полез целоваться.

— Димка где? — спросила я, шаря вокруг глазами. Аркаша вроде бы обиделся.

— Да где ж ему быть? Здесь… Мечется, точно зверь в клетке, в глазах от него рябит… Ты-то как, Ладушка? Бледненькая… Испугалась?

— Испугалась. Да где же Димка? — Отвечать на Аркашины вопросы желания у меня не было. Тут в кабинет влетел Димка, взглянул на меня дикими глазами и пошел навстречу точно пьяный.

— Лада…

Мы обнялись, я зарыдала, Аркаша нахмурился, а Лом подло усмехался. Немного успокоившись, я поведала о своих приключениях. Аркаша начал злиться, так как теперь, когда все кончилось, деньги жалел и скрыть этого не мог. Димку волновало только одно: мое самочувствие. Лома вроде бы ничего не волновало и не беспокоило, он томился на диване, россказни мои слушал вполуха и продолжал ухмыляться. Часа два гадали, кто ж меня мог похитить, перебрали всех, вплоть до Ленчика, что было совсем глупо. Ничего путного не надумали, а Лом пропел ласково:

— Отыщем… всплывут бабки, — и так на меня посмотрел, точно уже знал, где искать.

Я почувствовала себя неуверенно, волнение тоже сыграло свою роль, да и заточение в подвале, хоть и с обогревателем, свое дело сделало: голова у меня кружилась, лицо пылало. Я прилегла на диван в Аркашином кабинете, а подняться уже не было сил.

— Да ты горишь вся, — ахнул Димка.

Я и сама чувствовала, что-то со мной не то, и жар и озноб, неужто воспаление легких подхватила?

— Надо «Скорую», — засуетился Димка, но я категорически покачала головой:

— Нет. Отвези меня домой.

Димка начал протестовать и за десять минут вывел меня из терпения. Не выдержав, я прикрикнула на него. Он обиделся и стал мне выговаривать: где твой дом, и где мой, и когда он будет общим? Одним словом, нашел время… Мне стало обидно, я заплакала, Димка устыдился и доставил меня домой. По дороге молчал и все косился.