Журнал «Вокруг Света» №05 за 1981 год - Вокруг Света

Самолет для Арктики нужен надежный. Амундсену нравится летающая лодка «Дорнье-Валь», на которой он летал к полюсу. Только вот цена! Средств, которые может дать старый друг Эльсворт, хватит лишь на четверть самолета. Объявить подписку о пожертвованиях? Влезть в долги? Ну хорошо, деньги будут. А когда? Время, страшно торопит время! Дело не в том, кто достигнет льдины первым. Ситуация день ото дня становится все более угрожающей. «Именно потому я должен был действовать как можно быстрей», — сообщал Амундсен Эльсворту.

Они-то знали, что такое оказаться на льдине после аварии.

Тем временем далеко на юге, во Франции, внимательно следит за газетными сообщениями Рене Гильбо, тридцативосьмилетний опытный моряк и авиатор. Правда, опыт его в основном южный, даже тропический. Служба на линкоре «Республика» в Средиземном море, плавания в Африку, Америку, к Антильским островам. Последние двенадцать лет он в гидроавиации. Командует эскадрильей. Строит военно-воздушную базу на острове Мело в Эгейском море. Открывает авиалинию Франция — Мадагаскар, за что произведен в капитаны 111 ранга и награжден орденом Почетного легиона.

Гильбо заканчивает испытания нового гидросамолета в городке Кодабекна-Ко на Сене. Ему предстоит трансатлантический перелет из Европы в Америку. К этому путешествию готовится и капитан-лейтенант Пари на гидросамолете КАМС-55.

Может быть, перед Атлантикой испытать «Латам» в Арктике? Повод отличный. Знаменитый Амундсен нуждается в самолете. Ему нужен именно гидросамолет, он уже отказался от предложенной французами «сухопутной» машины. А что, если, следуя принципам международной солидарности, Франция предоставит ему «Латам»?

Гильбо звонит министру военно-морских сил. Правда, он далеко не уверен, что недавний его патрон — Гильбо некоторое время был адъютантом министра — не выразит неудовольствия.

Министр выслушивает молча. Повисает пауза. Гильбо огорченно думает: «Все пропало». Но вскоре следует ответ: «Как кстати вы позвонили. Норвежцы только что через министерство гражданской авиации обратились к нам с просьбой предоставить гидросамолет. Я вас и рекомендую».

Гильбо почти не верит в ошеломляющую удачу. Лететь вместе с самим Амундсеном!

Быстрые сборы! Жаль, что придется заменить второго пилота. Капитан-лейтенант де Кювервиль отличный авиатор и товарищ, но — нелепый случай — винтом отрубило три пальца. Только что он вышел из госпиталя и всем друзьям разослал открытки: «Я могу еще пилотировать, наблюдать, писать. Перо держу крепко».

Де Кювервиль, узнав, что Гильбо его оставляет, приходит в ярость. Вместе собирались лететь через Атлантику. А тут без него! Он добивается приема у министра авиации, и Гильбо сдается. Дружба восстановлена.

Бортмехаником взяли Георга Брази. Двадцатишестилетний механик был что надо, не раз с честью выходил из тяжелых аварийных ситуаций, отличался редким самообладанием. А радиотелеграфист Эмиль Валетта, несомненно, один из лучших специалистов французских ВМС. И большой юморист. Главное же — все четверо превосходно сработались во время испытательных полетов.

Французы готовы отправиться хоть на край света. Но «Латаму» в полете до Норвегии все время препятствуют какие-то досадные мелочи. Скажем, на рассвете 16 июня вдруг поднялся ветер и развел в устье Сены волну. Она здесь возникает легко: речное течение сталкивается с морским, и при ветре получается, как говорят французы, «маскарет». Вылет из Кодабекна-Ко отложили до восьми, но все равно с первой попытки взлететь не удалось. Вторая попытка, третья... От воды «Латам» смог оторваться лишь в десятом часу.

Короткая остановка у побережья Англии в Дувре, затем восьмичасовой перелет над штормовым Северным морем. Вечером 16 июня они были в Бергене.

На следующее утро Амундсен и его спутники Дитрихсен и Вистинг, прибывшие в Берген из Осло, впервые увидели «Латам». Самолет вроде бы нравился и вместе с тем озадачивал. Он был деревянным. Достаточно прочным, оправленным в сталь, но деревянным. Конечно, в экспедиционных условиях ремонтировать дерево проще, но ведь и повреждается оно легче. Тем более в полярном море, где круглый год плавают льдины. Для боковой остойчивости «Латам» снабжен на концах крыльев балансными поплавками. Этим он проигрывал в сравнении с привычным норвежцам цельнометаллическим «Дорнье-Валь», на котором функцию поплавков выполняли прочные боковые плавники — «камбалы», как их называют морские летчики. Поплавки же увеличивали вероятность зацепления за случайную льдину. Да и разводья во льдах для посадки и взлета должны быть значительно шире, чем для «Дорнье-Валь». А потеря поплавка, особенно при волнении, означала неминуемую катастрофу — гидросамолет терял остойчивость, «черпал» крыльями поверхность моря и переворачивался. Впрочем, немало у «Латама» и положительных качеств. Два" надежных пятисотсильных мотора, установленных «тандемом»,— один тянет, второй толкает. Грузоподъемность почти четыре тонны. Крейсерская скорость — 140 километров в час. Радиус действия до 2,5 тысячи километров. В последний момент перед отлетом из Франции в самолете кое-что усовершенствовали: добавили радиогониометр, позволяющий брать пеленги на работающие радиостанции, в карбюраторы установили систему обогрева. Работы контролировал сам монсеньор Латам. Состоялось знакомство с экипажем. Французы весело примеряли привезенную Амундсеном полярную одежду. Им, привыкшим к теплому Средиземному морю, она была в диковинку. В Бергене долго не мешкали. Провели день, знакомясь, приглядываясь друг к другу. Заправились горючим. Брази проверил работу моторов. Де Кювервиль придирчиво проконтролировал ремонт поплавка, слегка поврежденного при посадке. Погрузили 20 килограммов пеммикана и столько же шоколада, большую коробку овсяных галет, винтовку с сотней патронов, сто плиток сухого спирта для походной кухни.

Французы считали, что Амундсен будет один, а тот захватил в Берген Дитрихсена и Вистинга. Но разве де Кювервиль уступит место Лейфу Дитрихсену! Ни за что! Ну а если брать и Вистинга — машина будет перегружена.

Пошли на компромисс. Капитана Вистинга отправили на Шпицберген пароходом. Но Амундсен настоял все же взять Дитрихсена. Их связывает многое — еще недавно они летали к полюсу, вместе стояли на грани гибели.

Вечером направились в Тромсе. Настало утро 18 июня. Возможно, последнее утро их жизни, потому что никто не знает, дожили они или нет до захода солнца.

Шаг за шагом восстанавливаем, каким же был для них последний день. Все совершалось буднично... Залили полностью горючим все шесть баков гидроплана. Чтобы перекусить в воздухе на пути к Шпицбергену, прихватили бутерброды, копченую лососину, несколько бутылок минеральной воды. Погода в Тромсе отличная. Геофизический институт — с его директором господином Крогнесом у Амундсена были старые добрые контакты — сообщил: на пути до Шпицбергена дует легкий ветер, местами туман. В четверть двенадцатого новый звонок от геофизиков — между Гренландией и Шпицбергеном появилась область низкого давления, и есть опасность ее развития...

Через час из Вадсе — это к северо-востоку от Тромсе — вылетел на Шпицберген Маддалена. Потом еще одно телефонное подтверждение, что у Медвежьего острова пока ясно и тихо.

Полное безветрие было и в Тромсе. А перегруженным гидропланам нужен хоть легкий встречный ветерок. Финский и шведский самолеты, также направляющиеся на Шпицберген, отложили вылет на сутки. Амундсен решил подождать сводку погоды на два часа дня.

Мы не находим в действиях Амундсена какой-то поспешности, нервозности, риска, желания опередить экипажи других самолетов. Хотя в прессе тех лет высказывалось и позднее перекочевало в книги о великом норвежце мнение, что честолюбие, стремление выиграть гонку всегда отличали его характер. В молодости — да, но на вершине зрелости — нет. Да и не тот случай, не те обстоятельства, чтобы проявлять рекордсменство. Координаты лагеря Нобиле известны. Люди вовсе не на грани гибели. За три недели они обжились немного на льдине, появился в лагере даже кое-какой комфорт.

Причиной рассуждений о Мнимом стремлении Амундсена первенствовать служило событие двадцатилетней давности. Событие драматическое. Когда на пути к Южному полюсу Амундсен опередил капитана Скотта. Гибель Скотта и его товарищей оставила глубокий след в сознании норвежца победителя. С той поры он утратил вкус к формуле «любой ценой, но первым». И два года назад, когда в Кингсбее Амундсен встретился с Ричардом Бэрдом — оба они летели к Северному полюсу: Бэрд на самолете, Амундсен на дирижабле,— норвежец спокойно дал американцу опередить себя на сутки. (Более подробно об этом мы рассказывали в десятом номере «Вокруг света» за 1977 год.)

Амундсен, конечно, понимал — рисковать ради прилета несколькими часами раньше было бы неразумно. Однако он торопился более других. Не ради рекордсменства, а по мотивам высоким и гуманным. Ведь недавний противник попал в беду, просил о помощи. Забыта ссора. Нобиле знает, что Амундсен летит к нему. И оба ждут с нетерпением момента встречи. Амундсен был человеком замкнутым. Раскрывался лишь перед самыми близкими друзьями. В Тромсе, крохотном городишке, наверное, надо бы встретиться с шведским и финским экипажами. Цель-то полета общая. Все обсудить, спланировать. Амундсен же предпочел общество неизменного Дитрихсена и старого приятеля аптекаря Цапфе, у которого обычно останавливался. Даже Гильбо с экипажем поместили отдельно, в гостинице.