Журнал «Вокруг Света» №05 за 1981 год - Вокруг Света

Каждый шаг Дерлиса на свободе контролировался полицией. И очень скоро новый арест. Концлагерь Такумбу. О страшных месяцах, проведенных в концлагере, о своей жизни и участии в борьбе против диктатуры молодой парагвайский коммунист Дерлис Вильягра рассказал, приехав в конце 1972 года в Москву:

— Еще будучи на воле, я много слышал о лагере Такумбу. Говорили, что это ад на земле, что оттуда мало кто возвращается живым. Такумбу расположен в засушливой части страны, где постоянно держится около 40 градусов жары.

В лагере меня отвели в барак, находившийся на открытом месте, под палящими лучами солнца. Окон нет, доски кое-как сколочены. Внутри барака этажами высились нары. На них лежали изможденные люди. Под конвоем, связанные друг с другом, мы отправились в каменоломни. Наша жизнь висела на волоске. Каждый день мы недосчитывались товарищей. Они погибали от непосильного труда, голода и побоев. И тогда мы, коммунисты, решили отказаться от работы, потребовав улучшения положения политзаключенных. В течение четырех дней мы не ходили на каменоломни, нас как особо опасных для властей отправили в седьмой комиссариат Асунсьона. В этой тюрьме я провел много лет, и только недавно я и еще несколько узников обрели свободу. Это стало возможным благодаря солидарности простых людей Земли с парагвайскими политзаключенными. Мы знали, что за наши жизни боролся и советский народ, верный защитник всех угнетенных. Его мощный голос долетел и до наших мрачных темниц...

Убитые и исчезнувшие...

Дерлис вышел на свободу 7 ноября 1972 года, в день 55-й годовщины Октябрьской революции. Это была победа прогрессивных людей мира, многие годы боровшихся за освобождение Вильягры и сотен других парагвайских коммунистов.

Дерлису удалось выехать в Советский Союз, но он не смог жить вдали от родины, не смог даже на время выбыть из борьбы. Нелегально, под чужим именем, Вильягра вернулся в Парагвай. В 1974 году его избирают членом ЦК Парагвайской компартии и секретарем ФКМП. Он налаживает в подпольной типографии выпуск газеты молодых коммунистов «Патриа нуэва» — «Новая родина».

В ноябре 1975 года диктатура обрушила новую волну репрессий на демократические организации. За решетку были брошены более 150 членов компартии и Федерации коммунистической молодежи. Среди них — Дерлис Вильягра, секретарь ЦК ПКП Мигель Анхель Солера и рабочий лидер Рубен Гонсалес Акоста.

Арестовали и жену Дерлиса Сельсу Рамирес. Там, в тюремной камере, родился их сын. Мальчика назвали Дерлисом в честь отца, который никогда его не видел.

До тюремной камеры полицейского комиссариата, где содержались руководители Парагвайской компартии, дошло известие об аресте Солера и Вильягры и о бесчеловечных пытках, которым их подвергли. Чтобы выразить протест против нового преступления диктатуры, десять коммунистов объявили 15-дневную голодовку, хотя все были истощены и знали, что голодовка может стоить им жизни. Пятнадцать дней они пили только воду. Многие теряли сознание. Коммунисты хорошо понимали: никакая голодовка не заставит Стресснера прекратить репрессии, но надеялись, что факт ареста Солера и Вильягры получит огласку внутри страны и за ее пределами. Так и вышло. Вскоре под влиянием протеста мировой общественности около 500 политзаключенных перевели из полицейского комиссариата в концлагерь «Эмбоскада». Среди них 90 женщин, многие с детьми, в их числе Сельса Рамирес с маленьким Дерлисом. В концлагере родилось еще 19 детей.

В 1978 году в результате очередной голодовки политзаключенных, длившейся почти два месяца, около 400 человек были освобождены. Страшный концлагерь «Эмбоскада» закрыли. После почти двадцатилетнего заточения вышли на свободу и трое руководителей Парагвайской компартии — Антонио Майдана, Хулио Рохас и Альфредо Алькорта.

Однако по-прежнему не было ничего известно о судьбе Мигеля Анхеля Солера и Дерлиса Вильягры. Диктатура упорно пыталась отрицать даже сам факт их ареста. Но вот весной 1980 года в подпольной газете парагвайских коммунистов «Аделанте» появилась следующая декларация:

«Несмотря на строгую засекреченность, партии удалось получить и обнародовать сообщение, сделанное на IX конференции разведывательного управления американских войск (SIEA)... в октябре 1977 года полковником Бенито Гуанесом Серрано, главой делегации от диктатуры Стрееснера. Сообщение озаглавлено: «Резюме подрывной деятельности в Парагвае — Часть № 13».

В сообщении полковника, среди прочего, в параграфе «б» говорится: «30 ноября 1975 года: ...арестованы трое членов Секретариата (Мигель Анхель Солер, Дерлис Вильягра и Рубен Гонсалес Акоста), а также несколько членов и руководителей партийных комитетов».

В 1978 году парагвайские коммунисты отмечали 50-летие со дня основания своей партии. Генеральный секретарь ЦК ПКП Антонио Майдана, давая интервью газете «Комсомольская правда», сказал: «В первых рядах молодых борцов — члены Федерации коммунистической молодежи. Многих из них диктатура бросила в застенки, жестоко пытает. Среди них и руководитель молодых коммунистов Дерлис Вильягра. Сейчас ничего не известно о его судьбе. Мы должны сделать все, чтобы вырвать из рук палачей Дерлиса Вильягру и его товарищей».

...Летом прошлого года стало известно о новом преступлении стресснеровских палачей. В реке Парагвай, неподалеку от порта Вильета, был найден труп секретаря Федерации коммунистической молодежи Дерлиса Вильягры. Дерлис убит. Но прогрессивная молодежь Парагвая знает: дело его будет жить.

И. Хуземи

Май, зеленый май

Последняя ночь апреля темна и ветрена, как обычно в Восточной Чехии. Деревня Сватбин спит глубоким предутренним сном. Порывы ветра заглушают скрип калиток, шорох крадущихся шагов, шепот и приглушенный смех. Встрепенулись было собаки, но узнали своих и, поворчав, заснули снова. Парни, прижимаясь к заборам, пробираются к домам у околицы, от которых рукой подать до леса.

Накануне в лесу выбрали самую большую и стройную пихту и отметили ее зарубкой. В полумраке белая зарубка хорошо заметна, и пихту легко отыскать. Дерево споро и ловко спилили, обрубили нижние сучья, но оставили макушку. Самые сильные парни потащили дерево в деревню, а остальные стали выкапывать маленькие березки.

В деревню вернулись с рассветом. На деревенской площади собралось почти все мужское население Сватбина, от малолетних мальчишек до отцов семейств. Парни выкопали глубокую яму, украсили пестрыми лентами, цветной бумагой, красными платками «веник» — так называют остатки кроны на спиленном дереве. Чуть ниже «веника» укрепили венок из еловых и пихтовых лап, увитый разноцветными лентами. Потом все вместе поставили ствол в яму и тщательно утрамбовали землю. «Май» был готов. И когда первые девушки появились на улице, он стоял так прочно и крепко, как будто рос тут всегда. Ветер играл и шуршал лентами.

Обычай ставить «май»—«майское дерево», «майский столб»— достаточно стар и отмечен у народов Западной и Центральной Европы в средние века. Наверное, он существовал и раньше, но в средние века, когда церковь боролась с майскими обычаями, об этом появились подробные записи.

Ранней весной у земледельца было много забот — боронить землю, сеять, сажать рассаду, пропалывать посадки, прививать черенки, подрезать виноградную лозу. В мае темп работ замедлялся. Теперь уже не столько от усилий крестьянина, сколько от сил природы зависел будущий урожай. А раз так, значит, эти силы надо задобрить, умилостивить. Духи растительности, как считали, обитают в деревне. Вот и ставили «майское дерево», украшали его, водили вокруг него хороводы, пели хвалебные песни.

Для «мая» выбирали разные деревья: венгры ставили березу или тополь, французы брали еще и ель, румыны предпочитали дуб, бук, вербу, итальянцы — сосну-пинию. Венгры развешивали на «мае» бутылки с вином, итальянцы — сосиски и сладости. Испанцы привязывали к верхушке дерева бычьи рога, и парни карабкались по гладкому стволу, чтобы снять их и преподнести своей избраннице. Люди верили, что в ночь на 1 мая растения и предметы приобретают благотворные магические свойства. Роса, собранная до восхода солнца, считалась целебной: если походить по ней босиком, то не будешь знать усталости весь год, если омыть ею вымя коровы, то она будет давать много молока. Само молоко, выдоенное 1 мая, считали лучшим лекарством от всех болезней. Сделанные из него масло и сыр хранили весь год и принимали только при самых сильных недугах. Люди верили в целебные свойства проточной майской воды и потому купались в реках, хоть вода еще весьма и весьма холодная. Даже в Южной Европе.

Прошли века, забыт смысл многих обычаев, зато сами они остались. Спроси сегодня парней и девушек в Сватбине (а также в соседней Словакии, в Венгрии, в Сербии), почему они, танцуя вокруг «майского дерева», высоко подпрыгивают, те, наверное, и не знают. А когда-то высоко подпрыгивать полагалось, чтоб росли выше конопля и лен. К северу от Чехии в польских деревнях в мае качаются на качелях. По старому поверью надо показать ржи и ячменю, как быстро и хорошо они должны расти.